Чтение 25–й страницы книги ~Вторжение по сценарию~

в роли режиссера. Очевидно, нас введи в заблуждение. Серьезное нарушение
профессиональной этики, за которое мы потребуем возмещение морального
ущерба. Уверен, виновные принесут самые глубокие извинения.

- Моральный ущерб! Я бы перестал чувствовать себя ущербным, только
работая с Куросавой. Он великий режиссер.

- Очень жаль. Конечно же, мистер Нишитцу принесет свои извинения лично,
когда приедет на съемки.

- Черт, просто жду не дождусь, - язвительно заметил Бартоломью
Бронзини. - И кто же теперь будет снимать картину?

- Эта почетная обязанность возложена на меня, - поклонился ему Исудзу.

Бронзини застыл как вкопанный. Его прищуренные, как у таксы, глаза
сузились еще больше, а руки, до сих пор бешено жестикулировавшие, повисли в
воздухе.

- Ты? - тихо, но с непередаваемым выражением в голосе, спросил он.

Джиро Исудзу невольно отступил назад.

- Да, - так же тихо ответил он.

Подойдя поближе, Бронзини наклонился и заглянул ему в лицо. Даже теперь
он казался гигантом по сравнению с Джиро, хотя был и не очень высокого
роста.

- Джиро, малыш, а сколько фильмов ты уже снял?

- Ни одного.

- Тогда ты сильно рискуешь своей репутацией режиссера, решив нас
выручить, - с деланной беззаботностью заметил Бронзини. - В конце концов,
бюджет у нас, черт возьми, всего-то шесть миллионов. Подумаешь, мой новый
фильм. Какая разница! Слушай, а почему бы нам вообще не обойтись без
режиссера? Может быть, просто начнем дурачиться, и кидать друг в друга
песочком, и, глядишь, наберется как раз достаточно материала для
коротенького мультфильма. Ведь к этому мы и идем - все превратилось в
какой-то чертов фарс!

- Я справляться хорошо, обещаю.

- Нет. Ни за что. Я выхожу из игры. Съемки прекращаются, мы проводим
конкурс, находим опытного режиссера, и тогда снова начинаем снимать. Ни
секундой раньше. Ясно?

- Нет времени. Снимать надо уже завтра.

- Завтра - сочельник, - медленно, словно объясняя умственно отсталому
ребенку, сказал Бронзини.

- Мистер Нишитцу ужал график съемок.

- Позволь-ка на него взглянуть.

- Невозможно. Нет в наличии. Очень жаль.

- Здорово! Просто замечательно! Нет ни графика съемок, ни режиссера.
Все, чем мы располагаем - это кинозвезда, несметное количество танков, и ты.
Потрясающе! Я направляюсь в отель, и попрошу шеф-повара, чтобы он разрешил
мне засунуть голову в духовку, а не то я за себя не ручаюсь!

Сжав кулаки, Бронзини уже двинулся к зиявшей в стене палатки дыре,
когда сзади раздался голос Джиро:

- Нет. Вы нам нужны.

Остановившись, Бронзини резко развернулся на каблуках. Он просто не
верил своим ушам - у этого парня хватило наглости настаивать на своем!

- Зачем? - резко спросил он.

- Договориться с морскими пехотинцами и летчиками.

- Интересно, о чем?

- Из-за того, что мы начинать раньше, часть каскадеров еще не приехала.
Мы попросить разрешения использовать американских солдат. И технику. Завтра
- съемка большого парашютного десанта.

- Что-то не припомню в сценарии никакого десанта.

- Это есть в последней редакции. Дописать вчера вечером.

- И кто же вставил эту сцену? - с подозрением спросил Бронзини.

- Я.

- Джиро, будь добр, объясни мне, почему я даже не удивлен? Ну почему?

Джиро Исудзу прокашлялся.

- Сценарий мой, - оправдывающимся тоном сказал он. - Мой и господина
Нишитцу.

- Только не забудьте, кто все-таки написал первоначальную версию, - с
горечью проговорил Бронзини. - Помнишь, была такая, еще до танковых баталий,
а действие происходило в Чикаго?

- Вы получать соответствующее вознаграждение за участие, и конечно,
упоминаться в титрах. Пожалуйста, идти со мной?

- Если ты просишь помочь вам, то и я кое о чем тебя попрошу.

- Извините, не понял? - сказал Исудзу.

- Я хочу, чтобы все проблемы с профсоюзом были решены. К завтрашнему
дню. Только на этих условиях я могу обещать, что буду с вами сотрудничать.

Джиро Исудзу заколебался.

- Разобраться с профсоюзом до начала съемок. Вас устроит?

От неожиданности Бронзини даже мигнул.

- Ладно, договорились.

Наученный прошлым опытом, Джиро Исудзу быстро отскочил с дороги.
Проводив его тяжелым взглядом, Бронзини поднял с земли свой мотоцикл и
выкатил его из палатки.

По дороге он чуть было не столкнулся с Санни Джо Роумом, за которым
плелись несколько японцев, среди которых неожиданно оказался один
американец.

- Я заставил их крутиться волчком, как вы просили, мистер Бронзини, -
прогрохотал Санни.

- Отлично. Теперь тебе осталось только выучить японский, - проговорил
Бронзини, влезая на мотоцикл и заводя мотор. - Судя по всему, без него тебе
не обойтись!

Роум рассмеялся.

- Когда познакомишься с ним поближе, понимаешь, какой это шутник. Барт,
позвольте вам представить Римо, нашего каскадера-американца. Он будет вашим
дублером.

Римо протянул руку, сочтя, что раз ему поручили приглядывать за
Бронзини, то лучше подавить в себе уже возникшую антипатию.

- Я ваш большой поклонник, - солгал он.

- Тогда что же вы не кланяетесь? - не подавая руки в ответ, усмехнулся
Бронзини, и с грохотом умчался вслед за микроавтобусом Нишитцу.

- Думаешь, какая собака его укусила? - спросил Санни Джо.

- Бронзини всегда ведет себя, как будто ему штаны узковаты, -
откликнулся Римо. - Я читал об этом в журнале.

Когда Бартоломью Бронзини, за которым маячила неизменная фигура Исудзу,
вошел в кабинет, начальник базы морских пехотинцев в Юме воспринял это без
особого восторга.

- Чтобы между нами не возникло непонимания, - резко заметил он, - хочу
сказать сразу - я не видел ни одного вашего фильма.

Услышав такое начало, Бартоломью Бронзини сменил виноватое выражение
лица на глупую ухмылку.

- Еще не все потеряно, - сострил он. - Все мои картины вышли на видео.

Его шутка осталась без ответа - то ли начальник базы был таким
непробиваемым человеком, то ли эта реакция стала очередным подтверждением,
что среди сценических талантов Бронзини напрочь отсутствовал дар комедианта.
Бартоломью в очередной раз спросил себя, почему он все еще не бросил этот
японский цирк, в который превратились съемки. Тем не менее, как бы ни душила
его злоба, Бартоломью Бронзини все-таки был профессионалом, и он собирался
закончить съемки в срок, каким бы ни был график, и только затем хлопнуть за
собой дверью.

- Присаживайтесь и расскажите, для чего вам понадобились наши ребята, -
предложил полковник Тепперман.

- Нам бы хотелось немного поснимать у вас на базе, - объяснил Бронзини.
- Скажем, начиная с завтрашнего дня.

- Забавное вы выбрали время для съемок. Праздники-то уже на носу.

- К сожалению, мы будем снимать всю Рождественскую неделю, - сказал
Бронзини. - Думаю, поскольку ваши солдаты будут находиться в отпуске, мы
доставим, таким образом, меньше хлопот.

- Я не уполномочен дать вам такое разрешение, - медленно проговорил
полковник, бросив косой взгляд на Джиро Исудзу. - У нас на базе проводятся
операции, связанные с разведывательной деятельностью.

- В таком случае, кто обладает достаточными полномочиями? -
хладнокровно поинтересовался Бронзини.

- Пентагон. Но я думаю, они вряд ли...

- Пока что мы очень успешно сотрудничали с вашим Конгрессом,
Госдепартаментом, да и с местными властями тоже, - поспешно вставил Исудзу.

Это сообщение заставило полковника задуматься.

- Думаю, я мог бы кое-кому позвонить, - сказал он, наконец, с неохотой.
- Сколько дней вам потребуется на съемки?

- Два, - ответил Джиро. - Самое большее, три. Нам нужно, также, чтобы
вы выделили некоторое количество солдат.

- Зачем это? - с подозрением спросил полковник.

- В качестве каскадеров.

- Вы хотите использовать в фильме моих людей?

- Да, сэр. - Бронзини почувствовал, что пора перевести огонь на себя. -
Я часто делал так в фильме "Гранди". Ребята из Голливуда не умеют двигаться
и действовать, как настоящие солдаты. Просто невозможно добиться, чтобы
оружие выглядело у них в руках хоть сколько-нибудь правдоподобно.

Полковник кивнул.

- Я не смотрел фильмов о войне вот уже много лет. Просто невыносимо,
какую чушь там порой показывали. Знаете, в одном из фильмов у главного героя
к автомату Калашникова была приделана американская ракетная установка М-120.

- В этом фильме такого никогда не случится, - заверил его Бронзини. -
Мы знаем, с каким оружием работаем.

Полковник Тепперман протянул руку к телефонной трубке.