бандит, спаси господи, был, а то работяга, шофер. Откуда ты знаешь, чего
везешь? Попросил Архип Иваныч, ну ты и подсобил больному старику. Сударик
мои вещички, три чемоданчика, на Курский отвезет - и все. Триста рябчиков
я тебе сразу выкладываю.
рожать вздумала. Все. Завязал.
всегда мир приносит. Это вы здорово решили. А твой?
тебя страдаю...
прости, старика. У меня так жена согрешила, я и напуганный теперя, Вить.
Если бы я со зла, а то ведь от всего сердца. Ты не ругайся со мной, Вить,
а то нам всем нехорошо будет, Вить...
Вдвоем - все веселей.
куда хочешь отвезу. Только я этого делать не буду. Зачем это мне? Живи
себе как хочешь. Лады, отвези меня ко мне домой, в Мамонтовку, и господь с
тобой.
Советская, сорок. Что я, не помню?
белые, холодные и пустые. Но так было только мгновение. Когда Витька,
почувствовав на себе взгляд Прохора, обернулся, он увидел добрые
стариковские глаза, в уголках которых поблескивали беспомощные и добрые
слезинки.
Архип Иваныч. А то "согрешила", "согрешила"!
если что не так. Да хватит тебе, Архип Иваныч, ты прямо как женщина.
с добром, а они все в черном норовят отплатить. Лады, поворачивай. Заедем
к тебе, пол-литра махнем, и езжай себе куда хочешь. Не нужно мне от тебя
ничего. Деньги-то есть?
будешь. И потом у меня орешек есть. Мускатный. От него трубочка не
краснеет.
мне не стучать. Соседи дома?
окаянную... Ты дверь не запирай, чтоб я не колотился, лады?
сыру. Пока ему заворачивали покупку, он пошел в автомат и позвонил Сударю:
он хотел его пред упредить, что машины не будет. Но Сударя дома не
оказалось.
времени. А нет - подождет, не привыкать..."
"сотрудниками".
называть работником нарпита, а писателя - подвижником культурного фронта.
Я знаешь, почему спросил тебя про книги?
книгах про нас врут. Да?
пуговицу покажи - мы тут же убийцу разыщем. Или посмотрим на человека - и
сразу скажем, кто он такой, откуда родом и чем занимался десять лет назад.
Глупость какая! А ведь печатают и читают.
к чему...
увидел, как из такси вылезал Чита. Он хотел закричать ему: "Стой,
сволочь!" Он хотел броситься на него, на этого черного красавчика,
который, улыбаясь, что-то говорил шоферу.
взгляд туда, где стояло такси, и увидел человека со шрамом на лбу.
машине, глядя вроде бы в сторону, а на самом деле упершись взглядом в
карманы Читы.
руки и ноги сделались мокрыми и ватными, словно совсем чужими. Он понимал,
что ему сейчас надо повернуться и уходить, чтобы Чита не заметил его и не
заподозрил неладное, но он не мог двигаться, он стоял в оцепенении, как
человек, увидавший перед собой злейшего врага, губителя своей жизни.
ужаснулся. Снова чутье - какое-то звериное, не его, а мудрое и далекое
чутье пещерных предков - подсказало ему опасность. Он не обратил внимания
на парня, одетого ладно и небрежно, который шел к такси. Он видел того
самого мальчишку, который был с ними в кассе. И он видел, как тот стоял,
бледный и напряженный, словно перед прыжком.
и спазма сдавила горло. Он сказал:
же миг рука того самого парня, который шел к такси, с силой рванула его
тело из машины. И еще он услыхал пронзительный голос мальчишки, который
был с ним в кассе. Тот кричал: "Сюда! Сюда! На помощь!"
начал бить парня коленями по животу. Росляков занес его в подъезд и прижал
к стене. Сразу же образовалась толпа. Люди кричали:
по-прежнему бил его коленями в живот. Сквозь толпу протиснулись Костенко и
оперативник. Они схватили Читу за руки, а Росляков полез к нему в карманы.
Толпа шумела и гневалась. Росляков вытащил из заднего кармана брюк теплый
пистолет. Все враз замолчали и шарахнулись в стороны, будто отнесенные
ветром.
пистолет, отобранный у Читы, - и давайте расходитесь, пожалуйста. Ничего
интересного здесь нет.
постановление на арест. - Я не понимаю, за что меня задержали.
дрожали.
говорил, что главное - не сознаваться... Только не сознаваться..."
Росляков. - Вас арестовали за убийство милиционера Копытова, за ограбление
Конюшевский Владислав
Панов Вадим
Лондон Джек
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Майер Стефани