Чтение 25–й страницы книги ~Мегрэ, лосьон и гангстеры~

открытым, Элен заявила, снова ни к кому не обращаясь:

- Я хочу пить!

- У меня в кабинете есть коньяк. Мы там будем через десять минут.

Машина быстро мчалась по еще пустынным в этот час улицам.

Когда они въехали во двор префектуры, Элен, прежде чем двинуться с места,
спросила:

- Вы мне правда дадите коньяку?

- Обещаю.

Мегрэ с облегчением вздохнул: теперь можно не бояться, что ее снова
придется тащить насильно, как в лесу.

- Жди меня, - сказал он шоферу. Когда Мегрэ попытался помочь своей
спутнице подняться по лестнице, она завопила:

- Не трогайте меня! Я пожалуюсь консулу! Быть может, она всего-навсего
разыгрывала эту дурацкую роль? Быть может, она всегда разыгрывала
какую-нибудь роль...

- Сюда, пожалуйста!

- А коньяк?

- Да, да.

Он открыл дверь в комнату инспекторов. Торанс со своим подопечным еще не
прибыл, потому что по пути он заехал в госпиталь и оставил там раненого.
Вашэ, говоривший в этот момент по телефону, с любопытством поглядел на
американку.

- Значит, просто снята трубка? Вы в этом уверены? Благодарю вас.

- Сейчас, - бросил Мегрэ, видя, что Вашэ хочет ему что-то сказать. -
Постереги ее, пожалуйста.

Мегрэ прошел к себе в кабинет, взял бутылку, налил в стакан коньяку и
протянул его Элен. Элен выпила залпом и тут же показала пальцем на бутылку.

- Зачем же сразу? Подождем немного... У тебя есть сигареты, Вашэ?

Он сунул Элен в рот сигарету, поднес спичку, и она, пустив ему в лицо
струю дыма, с трудом проговорила:

- Все равно я вас ненавижу.

- Вашэ, кто-нибудь должен ее стеречь. Но при ней нельзя ни о чем
говорить.

- А почему бы нам не сунуть ее в "клетку"? "Клеткой" они называли
узенькую камеру под лестницей, где с трудом помещался матрас. Света там не
было. После минутного раздумья Мегрэ все же предпочел оставить ее в пустом
кабинете. Выходя, он запер его на ключ.

- А коньяк? - крикнула она ему из-за двери.

- Успеется.

Он вернулся к Вашэ.

- У кого это снята трубка?

- У Барона. Я набирал его номер через каждые полчаса. Сперва никто не
подходил. Но вот уже час как все время занято. Мне это показалось странным,
и я позвонил в справочную. Дежурная уверяет меня, что там просто сняли
трубку.

- Ты знаешь, где он живет?

- На улице Батиньоль. Номер дома у меня записан. Вы хотите туда поехать?

- Пожалуй, придется. А ты пока объяви розыск Билла Ларнера. Часа три
назад он ушел из Мэзон-Лафита. Я думаю, скорее всего, он попытается перейти
бельгийскую границу. Торанс привезет сюда Тони Чичеро.

- А Чарли?

- В госпитале Божон.

- Вы его как следует отделали?

- Да нет, не очень.

- Что они говорят?

- Ничего.

Они переглянулись, прислушались, и Мегрэ направился в кабинет, где он
запер Элен. Несмотря на наручники, она учинила там настоящий погром:
чернильницы, настольные лампы, бумаги - все валялось на полу. Увидев
комиссара, она заявила, нагло улыбаясь:

- Я веду себя примерно так, как вы себя вели у меня.

- "Клетка"? - спросил Вашэ.

- Что ж, раз ей так хочется.

* * *

На мосту Пон-Неф машина Мегрэ повстречалась с машиной, в которой Торанс
вез Чичеро в префектуру, и шоферы успели даже помахать друг другу. Как
только Мегрэ очутился на улице Батиньоль, его внимание привлек открытый
спортивный автомобиль, который как-то странно поставили: его передние колеса
заехали на тротуар. Заглянув внутрь, он обнаружил маленькую дощечку с
фамилией "Барон".

Мегрэ позвонил. Консьержка, которая еще спала, впустила его в парадное,
но ему пришлось вступить с ней в переговоры через дверь, чтобы узнать, на
каком этаже живет инспектор.

- Он вернулся один? - спросил Мегрэ.

- Какое вам дело?

- Я его коллега.

- Вот у него и спросите!

Это был один из тех многонаселенных домов, где на каждом этаже
расположено по нескольку квартир. В основном здесь жили рабочие, и во многих
окнах в этот ранний час уже горел свет. Поражал контраст между этим убогим
домом и аристократическими замашками его жильца. Теперь Мегрэ понял, почему
Барон, неисправимый старый холостяк, никогда не рассказывает о своей личной
жизни.

На четвертом этаже к одной из дверей была прибита визитная карточка; на
ней стояла только фамилия хозяина, профессия указана не была. Мегрэ
постучал. Никто не отозвался, и тогда он на всякий случай дернул за ручку
двери.

Дверь поддалась. Мегрэ чуть не споткнулся о шляпу Барона, валявшуюся на
полу. Он зажег свет и увидал слева крохотную кухню, справа - столовую в
стиле Генриха II (такое количество вышитых салфеточек теперь можно встретить
только в квартирах консьержек), а за ней, сквозь распахнутую дверь, -
спальню.

Барон лежал одетый поперек кровати, руки его безжизненно свисали, и, если
бы он не храпел, можно было подумать, что случилось несчастье.

- Барон! Послушай, старик!

Барон перевернулся на другой бок, но не проснулся, и Мегрэ снова принялся
его трясти.

Через несколько минут инспектор наконец засопел и, приоткрыв веки,
застонал, потому что яркий свет больно ударил ему в глаза; он сразу узнал
Мегрэ и, внезапно охваченный ужасом, попытался сесть.

- Какой сегодня день?

Видимо, он хотел спросить, который час, потому что искал взглядом
будильник, валявшийся, должно быть, где-то под кроватью - оттуда доносилось
тиканье.

- Дать вам воды?

Мегрэ принес из кухни стакан воды; инспектор был крайне мрачно настроен и
явно чем-то встревожен.

- Извините меня, пожалуйста... Спасибо... Я болен... Если бы вы только
знали, как я худо себя чувствую...

- Может быть, вам приготовить крепкий кофе?

- Мне стыдно... клянусь вам...

- Полежите еще несколько минут.

Квартира Барона больше походила на жилье старой девы, чем на квартиру
холостяка, и, глядя на эту обстановку, можно было себе легко представить,
как Барон, возвращаясь из полиции, надевает передник и занимается
хозяйством.

Вернувшись из кухни, Мегрэ увидел, что инспектор уже сидит на краю
кровати, с безнадежным видом уставившись в одну точку.

- Выпейте! Вам станет лучше.

Мегрэ тоже налил себе чашку кофе. Он снял пальто и сел па стул. В комнате
сильно пахло алкоголем. Костюм Барона был настолько грязный и мятый, что
казалось, инспектор провел ночь под мостом.

- Ужасно, - пробормотал он и вздохнул.

- Что ужасно?

- Не знаю. Мне нужно вам сказать что-то очень важное. Понимаете, что-то
такое, что имеет решающее значение.

- Говорите, я вас слушаю.

- Я и пытаюсь вспомнить, но не могу. Что произошло?

- Мы арестовали Чарли и Чичеро.

- Вы их арестовали?

Лицо Барона выражало крайнее напряжение.

- Я думаю, в жизни своей я еще не был так пьян. Я действительно чувствую
себя совсем больным. Это из-за них... Подождите. Я вспоминаю, что их не надо
было арестовывать.

- Почему?

- Гарри мне сказал...

Он вспомнил вдруг имя и счел это уже крупной победой.

- Его зовут Гарри... Подождите...

- Сейчас я вам помогу. Вы были в баре "Манхет-тен" на улице Капуцинов. Вы
разговаривали там с разными людьми и изрядно выпили.

- Нет, у Луиджи я почти не пил. Это было потом...

- Вас хотели споить?

- Не знаю. Подождите. Я уверен, что постепенно я все вспомню. Он мне
сказал, что их не надо арестовывать, потому что из-за этого провалится...
Господи! До чего же трудно все это вспомнить!

- Что провалится? Вы очень поздно ушли от Луиджи. Ваша машина стояла у
дверей. Вы сели в нее, должно быть, с намерением поехать в Мэзон-Лафит.

- Откуда вы это знаете?

- Кто-то в баре, скорее всего, Лоп или Тэдди Браун...

- Черт побери! Откуда вы все это можете знать?! Да, верно, я с ними