Чтение 25–й страницы книги ~Прощай, моя красотка~

Мягко, словно через вату, прозвучал голос:

- Пусть немного подышит.

Пальцы ослабли. Я вывернулся из них, но что-то сверкнуло, и я получил
жестокий удар по челюсти.

- Подними его на ноги, - все тот же голос. Индеец поставил меня на ноги и
потянул к стене, держа за вывернутые запястья.

- Любитель, - печально, как сама смерть, промурлыкал голос, и твердый
блестящий предмет снова ударил меня. И теплая струйка потекла по лицу. Я
лизнул ее и почувствовал привкус железа и соли. Легкая рука обшарила мои
карманы и занялась исследованием бумажника. Папироса исчезла, словно
растворилась в сизой дымке, которая расстилалась передо мной.

- Было три папиросы? - учтиво прозвучал голос, и я опять получил по
челюсти чем-то блестящим.

- Три, - выдавил я.

- А где, вы сказали, остальные?

- В моем кабинете, в столе. Снова металлический удар по лицу.

- Возможно, вы лжете, но я смогу проверить. Передо мной маленькими
красными огоньками сверкнули ключи.

- Души его, - продолжал голос. Железные пальцы впились в мое горло. Я
схватился за один из них и попытался вывернуть.

- Прекрасно. Он учится, - комментировал все тот же мягкий голос.

Снова что-то тяжелое со свистом сверкнуло в воздухе и двинуло меня в
челюсть, точнее, в ту штуку, которая еще сегодня днем была моей челюстью.

- Отпусти его. Он приручен, - тихо сказал голос. Тяжелые сильные руки
исчезли, я рванулся вверх и попытался стоять ровно, не качаясь. Амтор
мечтательно улыбался. Он держал мой пистолет в своей изящной руке, направив
прямо мне в грудь.

- Я бы мог проучить вас, но для чего? Грязный, ничтожный человек в
грязном ничтожном мире, не так ли? - он улыбнулся очень красиво.

Я, собрав остатки сил, ударил в эту улыбку кулаком. Удар получился не
таким уж плохим. Он отшатнулся.

Кровь потекла из обеих ноздрей, он удержался на ногах, распрямился и
снова поднял пистолет.

- Сядьте, дитя мое, - любезно предложил он. - Скоро ко мне придут
посетители. Я так рад, что вы ударили меня. Такая встряска очень помогает.

Я нащупал табуретку, сел на нее и опустил отяжелевшую голову, коснувшись
щекой столика с белым шаром. Шар снова мягко сиял. Свет его очаровывал меня.
Прекрасный свет и обволакивающая тишина.

Похоже, я засыпал с окровавленным лицом на белом столе, а стройный
красивый дьявол с пистолетом смотрел на меня и улыбался.

Глава 23

- Все в порядке, - прогромыхал кто-то. - Хватит тянуть резину, Я открыл
глаза и сел.

- Пошли в другую комнату, приятель!

Я встал, как во сне. Пришли в приемную с окнами на всех стенах. За окнами
- ночная темень.

За столом сидела женщина с многочисленными кольцами на пальцах. Плотный
коротышка удобно устроился в кресле возле нее. Меня легонько подтолкнули.

- Садись здесь, приятель.

Стул был ровный, удобный, но у меня не было настроения рассиживаться
здесь. Женщина за столом громко читала книгу. Короткий пожилой человек с
усиками слушал ее с отсутствующим выражением лица.

Амтор стоял у окна, всматриваясь вдаль, где, должно быть, спокойно дышал
океан, где был иной, манящий, таинственный мир. Он смотрел на океан так,
будто любил его. Повернув голову, Амтор бегло глянул на меня. Я заметил, что
кровь с лица он смыл, но нос увеличился раза в два. Я невольно улыбнулся, но
тут же сморщился от боли, губы растрескались.

- Ты повеселился, приятель? - голос того, кто уже помог мне прийти сюда.
- Вижу, повеселился, - сказав это, он стал передо мной. Не трепещущий по
ветру цветок, а за двести фунтов весом детина с гнилыми, в черных точках,
зубами и голосом циркового зазывалы. Быстр в движениях, крепок, словно всю
жизнь питался сырым мясом.

Сам себе командир. Есть такие полицейские, которым наплевать на дубинку,
с ним она или нет. Но в глазах его гнездился юмор. Широко расставив ноги, он
держал мой бумажник и царапал его ногтем большого пальца, как будто ему
доставляло огромное удовольствие портить вещи.

- Частный детектив, а, приятель? Из большого грязного города, а? Дело о
вымогательстве, а?

Шляпа на затылке, видны пыльные каштановые волосы, потные и темные на
лбу. Смешливые глаза в красных жилках.

Я потрогал свое горло. Глотка болит, как будто побывала под катком. У
этого индейца пальцы из закаленной стали.

Смуглая женщина перестала читать и закрыла книгу. Пожилой человек с
седыми усами кивнул и подошел к типу, который со мной разговаривал.

- Фараоны? - спросил я, потирая подбородок.

- А ты как думал, приятель?

Полицейский юмор. У усатого коротышки один глаз немного косил и выглядел
подслеповато.

- Не из Лос-Анджелеса, - сказал я, глядя на усатого. За этот глаз его бы
в Лос-Анджелесе уволили.

Верзила полицейский вернул мне бумажник. Я просмотрел его содержимое.
Деньги на месте. Визитки тоже. Все осталось без изменения. Я удивился.

- Скажи что-нибудь, приятель, - сказал здоровяк. - Что-нибудь, что
заставит нас полюбить тебя.

- Верните мой пистолет.

Он задумался. Я видел, как он думал. Было впечатление, что ему наступили
на мозоль.

- О, ты хочешь получить свой пистолет, приятель? - Он искоса посмотрел на
усатого. - Он хочет пистолет, - объявил крепыш коротышке и снова посмотрел
на меня.

- А для чего тебе пистолет, приятель?

- Я хочу застрелить индейца.

- О, ты хочешь застрелить индейца, приятель.

- Да, всего-то одного индейца.

Он посмотрел на усатого и громогласно поведал ему:

- Этот парень очень крут. Он хочет застрелить индейца.

- Послушай, Хемингуэй , не повторяй за мной, - попросил я.

- Я думаю, парень свихнулся, - сказал здоровяк, - он только что назвал
меня Хемингуэем. Как полагаешь, у него все дома?

Усатый кусал сигару и молчал. Высокий красавчик Амтор медленно отвернулся
от окна и мягко произнес:

- Возможно, он просто немного расстроился.

- Я просто не вижу причины, зачем ему называть меня Хемингуэем, -
волновался большой полицейский. - Меня зовут не Хемингуэй.

Тот, что постарше, сказал:

- Я не видел пистолета.

Оба они посмотрели на Амтора. Амтор сказал:

- Он у меня. Я отдам его вам, мистер Блейн. Гнилозубый здоровяк немного
присел и склонился, дыша мне в лицо:

- Зачем ты назвал меня Хемингуэем, приятель?

- Не при дамах же об этом... - ответил я.

Он выпрямился и посмотрел на усатого. Тот кивнул, повернулся и вышел
через открывшуюся в стене дверь. Амтор последовал за ним.

Наступила тишина. Женщина смотрела на крышку стола и хмурилась.

Большой полицейский смотрел на мою правую бровь и удивленно качал головой
из стороны в сторону. Дверь снова открылась, и усатый вернулся с моей шляпой
в руке. Молча отдал ее мне. Также без слов вытащил из кармана и протянул
мне. По весу "кольта" я понял, что он без патронов. Я воткнул его под мышку
и встал. Гнилозубый сказал:

- Поехали отсюда, приятель. Может быть, ветерок подбодрит тебя.

- О'кей, Хемингуэй.

- Опять он за старое, - печально вздохнул здоровяк. - Называет меня
Хемингуэем, потому что, видите ли, дамы присутствуют.

Наконец-то прорезался голос и у усатого:

- Поторопись!

Здоровяк взял меня под руку, и мы подошли к маленькому лифту.

Глава 24

Пройдя по узкому коридору вниз к черной двери, мы оказались на улице.
Воздух был чист и свеж, туманные испарения океана не забирались на такую
высоту. Я глубоко дышал.

У дома стояла машина, обычный "седан" с частным номером. Здоровяк все еще
держал мою руку. Открыв переднюю дверцу, он пожаловался:

- Это, конечно, не высший класс, приятель, но ветерок приведет тебя в
порядок. Тебя пока все устраивает? Мне не хотелось бы делать то, что тебе не
нравится, приятель.

- Где индеец?

Он покачал головой и впихнул меня в машину.

- О, да, индеец, - сказал он. - Тебе надо убить его стрелой из лука.
Таков закон. А индеец на заднем сиденье. Я оглянулся. Никого там не было.

- Черт, его здесь нет. Его, наверное, выкрали, - зубоскалил здоровяк и
вполне искренне возмущался, - Ну ничего нельзя оставить в незапертой машине!

- Поторопись, - подал голос усатый и сел на заднее сиденье. Здоровяк
Хемингуэй обошел машину, втиснул свой живот между рулем и сиденьем, и
"седан" тронулся с места. Мы развернулись и поехали вниз по бетонке,
окаймленной кустами герани. Холодный ветер поднимался с океана. Издалека
мигали звезды, но они были очень высоко и ни о чем не говорили.