Они поболтали об общих знакомых и немного о пациентах, которых вели
вместе. Питер связался с начальником Хэррисона Берка и договорился, что
тому устроят консилиум психиатров и отправят в частную клинику.
могу чем-нибудь помочь...
закончится.
осведомился: - Тебе угрожает опасность?
маньяка, который уже убил троих и полон решимости прикончить четвертого".
Теперь все имело значение, все было важно. Поток слов, изрыгающих
ненависть... извращенность... страх... манию величия... одиночество...
боль... обрушился на него подобно лавине.
Бойд, последний любовник Джона Хэнсона. И еще раз стал слушать пленку:
красивый мужчина из тех, кого я встречал.
мы стали любовниками, бывало, ссорились поэтому.
сзади и бил меня по спине. Это было проявление любви, но однажды он чуть
не сломал мне позвоночник. Я был готов убить его. Когда он здоровался за
руку, мог переломать пальцы. Он, правда, всегда выражал сожаление, но это
притворство. Брюсу нравится делать людям больно. Ему не нужен хлыст. Он
очень сильный..."
соответствовал его представлению об убийце, но, с другой стороны, садист и
эгоист Бойд был связан с Хэнсоном.
небоскреба на Саттон-плейс. Вся квартира была выдержана в вызывающем
розовом цвете: стены, мебель, портьеры. Тут и там стояли дорогие вещи, на
стенах висели полотна французских импрессионистов. К тому моменту, когда
появилась Тери, Джад рассмотрел двух Мане, двух Дега, одного Моне и одного
Ренуара.
Подготовилась она на славу. Под розовым прозрачным пеньюаром ничего не
было.
огромной гостиной. Его створки были обшиты коралловыми панелями.
она. - Я знала: тебе не миновать маленькой Тери. Я с ума по тебе схожу,
Джад. Все сделаю, только скажи. Вытворяй со мной, что хочешь, самое
непотребное. - Она поставила бокал и положила руку ему на бедро.
колее. - Я так тебя трахну, как никто тебя в жизни не трахал.
вспомнил ее выступление в одном очень давнем шоу. Нет, не играет. Она
хорошая актриса, но не настолько.
пациентами.
ваших друзей об... убийствах? Хотя бы в компании, как розыгрыш?
как участился пульс.
ногтями Джаду в лицо. Он едва успел загородиться.
вот зачем ты явился. Убирайся отсюда! Вон! - И она забилась в истерике.
некое "романтическое" приключение со смертельным исходом. Нестабильное
поведение, шараханье из стороны в сторону, полное отсутствие чувства
собственного достоинства делали актрису легкой добычей любого, кто пожелал
бы использовать ее в собственных целях. Ведь она - Комок мягкой глины в
сточной канаве. Ее можно превратить либо в прекрасную статуэтку, либо в
острый кинжал. Весь вопрос в том, какому человеку она попадет? Дону
Винтону?
не так давно служил конюшней.
попросили подождать в прихожей. Прошло десять минут, потом пятнадцать.
Джад еле сдерживал раздражение. Наверное, нужно было сказать детективу
Анжели, что он едет сюда. Согласно собственным предположениям, следующее
покушение должно произойти очень скоро. И на этот раз убийца не оплошает.
Затем незаметно удалился.
был красивый человек с тонкими чертами лица, орлиным носом и чувственным
ртом. Светлые волосы вились локонами. При виде гостя он встал и оказался
гигантом шести футов ростом с грудью и плечами футбольного игрока. Джад
сравнил его с предполагаемым портретом убийцы - Бойд подходил по всем
параметрам. И снова пожалел, что ни слова не сказал Анжели о своем визите.
сказал верзила. - Голос был мягкий, хорошо поставленный. - Меня зовут Брюс
Бойд. - И подал руку.
ударил его в челюсть. Удар был такой неожиданный и такой сильный, что Джад
отлетел в сторону, наткнулся на торшер и вместе с ним упал на пол.
Получайте уж, раз пришли. Вы ведь плохо себя вели, не правда ли?
Вставайте, я дам вам выпить.
почти выпрямился, Бойд мыском ботинка ударил его в пах, и Джад,
скорчившись от жуткой боли, опять повалился на пол.
над ним. Попытался что-то сказать, но не смог выдавить из себя ни слова.
знаю, почему ты здесь. Хочешь расспросить меня о Джонни.
а неясный далекий голос Бойда то наплывал, то удалялся:
стал уродом. Это ты виноват, что наши отношения показались ему грязными.
Ты облил нас грязью, доктор Стивенс. Ты!
боль волнами покатилась по телу. Теперь все вокруг предстало в
изумительных красках, как будто в голове разными цветами вспыхивала
радуга.