обезьян. В этом белом великане они сразу узнали заклятого врага лесных
разбойников, и его появление нагнало на них панический ужас -- тем более,
что их уверяли, что Тарзана уже нет в живых.
дух умершего, и с ужасом оглядывались, ожидая его возвращения. Они
спрашивали себя, какую месть учинит над ними этот дух, когда он вернется и
увидит, что после того, как они разгромили его владения, они вернулись еще и
за его золотом.
из-за тростников, у реки кучка голых черных воинов следила за каждым их
движением. С возвышенного противоположного берега эти чернокожие услышали
шум битвы и, осторожно спустившись к реке, перешли ее вброд и спрятались в
тростниках, откуда они могли обозревать все поле битвы.
которое могло каждую минуту возвратиться сюда, подкапывался под чувства их
преданности их предводителю.
заявил, что он намерен отправиться в лес на поиски Ахмет-Зека. В следующий
же момент все были на конях.
убили абиссинцев, а больше унести его некому. Идем искать Ахмет-Зека!
галопом поскакали через равнину. Из-за тростников вдоль реки кучка черных
воинов кралась к тому месту, где были навалены на земле золотые слитки
Опара.
был на лучшем коне и уже догонял беглеца.
понукал лошадь, и без того летевшую во весь опор по узкой извилистой
тропинке, протоптанной зверями.
ему остановиться, но Верпер лишь глубже вдавливал шпоры в окровавленные бока
своего загнанного коня. В лесу, в двухстах ядрах от опушки, упавший с дерева
сломанный сук лежал поперек тропинки. Это было незначительное препятствие, и
любая лошадь легко перескочила бы его; но силы лошади Верпера были
надорваны, она едва держалась на ногах, и, когда сук подвернулся под ее
передние ноги, она споткнулась и всей тяжестью опустилась на тропинку.
быстро вскочил и подбежал к лошади. Схватив поводья, он стал тянуть их,
пытаясь поднять ее; но животное не могло или не хотело подняться и, пока
Верпер стегал и бранил ее, Ахмет-Зек показался на повороте.
Схватив ружье, он опустился на землю позади лошади и выстрелил в
приближающегося Ахмет-Зека. Его пуля пролетела слишком низко над землей и
попала в грудь лошади араба, и животное свалилось на землю в ста ярдах от
Верпера. Лежа на земле, бельгиец готовился ко второму выстрелу.
седле, смотрел на Верпера. Увидев стратегическое положение, которое занял
бельгиец позади своего свалившегося коня, он, не теряя времени, последовал
его примеру, и спрятался за тушей своей лошади.
проклятьями и ругательствами, а Тарзан в это время приближался к опушке
леса. Он услыхал их редкие выстрелы и, соскочив со взмыленного, полуживого
абиссинского коня, направился вперед кратчайшим и более верным и удобным для
него путем -- по веткам лесных великанов.
наблюдать за действиями обоих противников. То один, то другой подымались они
над телами лошадей, выпускали пулю и немедленно опускались на землю позади
прикрытия, и заряжали ружье, чтобы через минуту повторить ту же операцию.
его слишком небогатыми доспехами абиссинца, павшего одной из первых жертв
борьбы за золото. Он видел, что пули его скоро иссякнут, и он будет снова во
власти Ахмет-Зека. Бельгиец обдумывал план спасения. Положение казалось
безвыходным; единственная надежда была на то, что ценою драгоценностей ему
удастся купить свою свободу.
громко крикнул своему противнику:
кости, если мы будем продолжать наше глупое состязание. Ты хочешь получить
сумочку, которую я ношу на себе, а мне моя жизнь и свобода дороже, чем эти
драгоценности. Так пусть же каждый из нас получит то, чего он желает, и с
миром пойдет своей дорогой! Я положу сумочку на труп моей лошади так, чтобы
ты мог ее видеть, а ты, в свою очередь, положишь ружье на тело твоей лошади.
Тогда я уйду, оставив тебе сумочку, а ты дашь мне уйти, не причинив мне
вреда. Мне нужны только моя жизнь и свобода!
последний патрон. И он ответил:
я кладу свое ружье курком к тебе. Иди же!
очертания камешков. О, если бы он мог вынуть хотя бы маленькую горсточку! Но
Ахмет-Зек стоял теперь, вытянувшись во весь рост, и не сводил с него своих
проницательных глаз.
поднялся, взял в руки ружье и, не отрывая взгляда от Ахмет-Зека, стал
пятиться назад по тропинке, пока поворот не скрыл его от взоров
подозрительного араба. Но даже и тогда Ахмет-Зек не двинулся с места. Он
боялся какой-нибудь выходки со стороны Верпера -- одной из тех выходок, на
которые он сам был способен при подобных обстоятельствах. Он опасался не
зря. Как только Верпер скрылся из поля зрения араба, он спрятался за
деревом, откуда ему был виден труп его лошади и сумочка на нем, и, подняв
ружье, прицелился в то место, к которому должен был подойти Ахмет-Зек, чтобы
схватить сумочку.
честь вора и убийцы. Взяв с собой свое длинное ружье, он сошел с тропинки и
стал двигаться параллельно ей, прячась в густой спутанной растительности. Он
полз на четвереньках осторожно и медленно и ни разу ни на мгновение не попал
под прицел ружья убийцы.
места, против которого валялась мертвая лошадь его противника. Сумочка
лежала на видном месте, а неподалеку от нее Верпер ждал с нервным
нетерпением и удивлялся, почему араб не приходит за своей наградой.
появилось дуло ружья и, прежде чем бельгиец сообразил, какую хитрую шутку
сыграл с ним араб, конец ружья был ловко просунут под кожаный ремешок;
сумочка поднялась в воздухе и через секунду исчезла в густой зелени.
решался выпустить наугад свой последний патрон.
шагов в глубь джунглей. Он был уверен в том, что Верпер где-нибудь
поблизости ждет удобного момента, чтобы пристрелить его.
он стоял на одном месте с ружьем в руках, не сводя глаз с тропинки.
последовать за Ахмет-Зеком. Когда Ахмет-Зек наконец остановился, остановился
и он, и стоял над арабом, неподвижный и молчаливый, как смерть.
сумочку, и, сложив одну руку чашечкой, высыпал на ладонь часть содержимого.
проклятье сорвалось с его губ, и он презрительно швырнул камешки на землю.
Он поспешно опорожнил сумочку, осмотрел каждый камешек в отдельности и,
бросив их на землю, стал топтать ногами с безумной яростью. Лицо его
исказилось от гнева, и он так сильно сжал кулаки, что ногти впились ему в
мясо.
посмотреть, чем кончится вся эта история. Он хотел видеть, что сделает араб
после того, как Верпер оставил сумочку. Удовлетворив свое любопытство, он,
конечно, бросился бы на араба и забрал бы у него красивые камешки -- ведь
они принадлежали Тарзану!
длинное ружье за ствол, как дубину, стал тайком красться сквозь джунгли
рядом с тропинкой, по которой ушел Верпер.
рассыпанные на земле камешки. Рассмотрев их вблизи, он поняв гнев араба:
вместо блестящих и сверкающих драгоценных камней, которые привлекли к себе
внимание человека-обезьяны в подземных кладовых Опара, в сумочке сейчас была
коллекция самых обыкновенных речных камешков.
абиссинцев. Он брел через незнакомую ему лесную страну, в которой не мог
найти воды и с трудом добывал себе пищу. В течение каких-нибудь трех-четырех
дней он так ослабел, что с трудом волочил ноги.
убежище от диких хищников, а днем он еще более изнурял себя поисками и
выкапыванием съедобных кореньев и отыскиванием питьевой воды.
кое-как утоляли его жажду. Тем не менее состояние его было очень плачевно. И
трудно сказать, чем кончилось бы для него это путешествие, если бы
совершенно случайно он не вышел к большой реке, в окрестностях которой было
Афанасьев Роман
Шидловский Дмитрий
Березин Федор
Володихин Дмитрий
Глуховский Дмитрий
Белов Вольф