полной мере, тем более что впереди нас ждут новые утехи.
- А что еще ты можешь мне предложить? - спросил венецианец, взглянув на
меня затуманенным взором.
- Пойдемте со мной, пусть эти создания придут в себя, а потом вы
вернетесь и расправитесь с ними.
Я увела его в небольшую комнату, где Дюран с помощью Лау-ренции
приготовила новую сцену, которую я сейчас вам опишу.
Эта комната была украшена наподобие тех храмов, где древние римляне
праздновали свои сатурналии в старые добрые времена, и наш гость увидел
девять сладострастных картин, составленных из живых людей.
Первая изображала красивого мужчину средних лет с вздыбленным членом,
прижавшегося к заду юноши, которого ласкал маленький мальчик-педераст.
Во второй ласкали друг друга сорокалетняя женщина и две юных девушки.
В третьей мускулистый атлет совокуплялся сзади с прелестной знойной
негритянкой и сосал влагалище не менее прелестной белокожей женщины.
Четвертая картина представляла молодую мать, которая порола свою дочь,
и ее в свою очередь порол мрачного вида мужчина.
Рядом другой мужчина содомировал маленького теленка, то же самое
проделывал с ним огромный пес.
Дальше отец избивал розгами собственную дочь, привязанную к столбу, и
сам получал порку от красивой женщины.
Седьмая картина представляла собой группу из десяти девушек,
облизывавших друг другу влагалище.
В восьмой десять юношей содомировали друг друга, образовав живое
замкнутое кольцо.
Наконец последняя композиция состояла из нескольких мужчин, которые
содомировали шлюх с дебильными или изъеденными сифилисом лицами и
одновременно обсасывали влагалища дряхлых женщин, возрастом не менее
шестидесяти лет, а маленькие дети целовали им задницы.
Посреди этого великолепия стояли две рослые матроны и держали за руку
шестерых малолетних девочек, прелестных как херувимы, предназначенных в
жертву нашему клиенту. Со всех сторон слышались негромкие крики и стоны то
ли удовольствия, то ли боли, свист бичей и розог и хлесткие удары. Все
присутствующие были обнажены, все являли собой образ грязной похоти в самых
разных ее проявлениях. Лампы, в которых горело ароматное масло, создавали
приятное освещение и распространяли по всей комнате возбуждающий, щекочущий
ноздри запах одним словом, Корнаро оказался в одном из самых величественных
храмов, посвященных похоти.
Наш гость не спеша обошел комнату в сопровождении неотступно
следовавших за ним двух содомитов и двух женщин, вооруженных розгами, и все
четверо по очереди возбуждали ему седалище. Он останавливался то там, то
сям: щипал кого-то за соски, теребил кому-то нижние губки и, раздвинув их,
заглядывал внутрь, раздавал тумаки и пинки. Он был похож на тигра, попавшего
в овчарню.
- Прекрасно, - наконец сказал он, - теперь пора перейти к делу, я
держусь из последних сил. Но я хочу развлекаться публично, и пусть
удовольствия сопровождаются ужасами, которые помогут изливаться моей сперме.
Приготовьте полдюжины девиц и столько же молодых мужчин - самых
стеснительных и благопристойных из тех, что у вас есть, и я обещаю вам
потрясающий спектакль.
Я быстро отобрала актеров, каких он требовал, и мы гурьбой вошли в
комнату, где нас ожидало несчастное семейство. Корнаро окружила толпа девиц,
и он пообещал немедленную смерть каждой, кто не выдержит предстоящего
зрелища: лишится чувств или хотя бы расплачется. Злодей начал с матери: он
подвесил ее за ноги к потолку, в результате чего она задохнулась под
тяжестью собственного плода вломился в маленькую заднюю норку самой
прелестной из дочерей, заставив сестренку держать ее, потом, взяв плотницкую
пилу, медленно отрезал ребенку голову во время акта содомии. Монстр нарочно
не спешил и растянул ужасающую операцию на целый час, в продолжение которого
три юные зрительницы упали в обморок.
- Запомни их, - бросил мне Корнаро, - я займусь ими позже.
Когда маленькая головка отвалилась, злодей принялся за следующего члена
семьи и до тех пор, пока не разворотил потроха последнего из детей, пока не
перепилил шею последнему, он не сбросил свою кипящую сперму, которая делала
его столь жестоким и безжалостным. До того, как наступил конец спектакля,
еще три девушки лишились чувств, а все остальные плакали, не пытаясь даже
скрыть слез. Что же касается до матери, она уже не дышала в жуткой тишине
забрызганной кровью комнаты стоял наш гость, исчадие ада или воплощение зла
- как хотите - и оглядывал чудовищные дела своих рук.
- Что такое, дорогой друг! - возмущенно заговорила я, подходя к
преступнику и дергая его за обмякший орган. - Неужели вы собираетесь
оставить этих тварей безнаказанными после того, как приговорили их к смерти
за непослушание?
- Нет, конечно, - тяжело вздохнул он, - но я просто чертовски устал,
мне нужен отдых...
Отчаявшись добиться от него каких-либо действий, я подала ему чашку
горячего бульона, и он ушел, заплатив сто тысяч франков за доставленное
удовольствие.
После Корнаро другой незабываемой посетительницей нашего заведения была
одна венецианка высокого происхождения, чрезвычайно богатая и очень
известная своим распутством. Сильвия, сорокапятилетняя дама, высокая,
статная, превосходно сложенная, обладательница прекраснейших в мире глаз,
три дня провела в нашем доме.
- Дорогие мои, - заявила она, - меня переполняют соки, от которых я
могу освободиться только ценой отвратительных поступков. Для начала, -
продолжала эта современная Мессалина, - я хочу, чтобы вы продали меня
какому-нибудь развратнику с необычными вкусами, который проведет меня по
самым мерзким клоакам порока и бесстыдства.
- У меня уже есть такой, я думаю, он вам подойдет. Однако, синьора, он
непременно захочет обращаться с вами как с самой последней шлюхой и может
причинить вам боль.
- Ах, милочка, это то, что требуется мне жутко хочется стать жертвой
такого человека... А что он будет делать после побоев?
- После хорошей взбучки он заставит вас массировать мужские органы на
его лице, потом вам пососут вагину, а в заключение он подвергнет вас
содомии.
- Великолепно! Я давно мечтала об этом. Давайте приступим прямо сейчас,
а позже я объясню вам, чем должны завершиться мои утехи.
Я привела ей обещанного клиента. Так совпало, что ему хотелось
развлечься именно с такой женщиной, как Сильвия, и он был несказанно рад,
когда увидел ее. Оставшись наедине, наши актеры не замедлили приступить к
делу, а я, находясь за стеной, небрежно развалившись посреди служанок,
которые усердно ласкали меня спереди и сзади, не пропустила ни одной
подробности. Дорсини начал с того, что несколькими сильными пинками наградил
величественный зад, быстро перешел к рукоприкладству и выдал Сильвии серию
хлестких пощечин, присовокупив к ним десяток ударов кулаком, и все это
происходило в таком стремительном темпе, что изумленная аристократка только
моргала глазами но я должна заметить, что в ее глазах не было ничего, кроме
удовольствия. Град ударов сменился длинной тирадой площадной брани: редкую
женщину оскорбляли и унижали так, как Дорсини свою партнершу.
- Вот так, - сказал он, отдышавшись, - теперь тащите сюда члены, я хочу
посмотреть, как эта шлюха исполняет свои обязанности.
В тот же момент появились шесть первоклассных долбильщиков обнаженная
Сильвия, усевшись на грудь распутника, принялась выдаивать их, разбрызгивая
сперму на лицо Дорсини, потом втирала опустевшие органы в его нос и губы, но
его собственный член не подавал никаких признаков жизни. Тогда на подмогу
вызвали еще нескольких юношей, и он велел им прочистить влагалище своей
высокорожденной наперсницы.
- Клянусь сатаной, - вскричал он, глядя, как она извивается в мужских
объятиях, - я ни разу не встречал таких потаскух! А ну-ка, покажи всю свою
прыть, старая перечница, покажи, как ты умеешь ругаться, скажи Всевышнему
все, что ты о нем думаешь.
Сильвия ответила на эти слова потоком гнусных ругательств по адресу
Предвечного, и никогда прежде мне не доводилось слышать столь громких и
оскорбительных богохульств. Отъявленный еретик блаженствовал и
мастурбировал, и ласкал, одну за другой, задницы долбильщиков, не забывая и
зад своей шлюхи. Когда он обошел всех, один из мужчин - тот, кто в эти
минуты совокуплялся с Сильвией, - подставил ему седалище Дорсини осмотрел
его - как вы понимаете, осмотр не обошелся без ритуальных щипков и
похлопываний, - и вставил свой член в бессовестно раскрытое отверстие.
Сильвия стойко выдержала двойной натиск: не зря говорят, что в разврате
хороши обе роли - и активная и пассивная единственной колыбелью наслаждения
служит воображение, только оно порождает удовольствия, придает им форму и
нужное направление там, где воображение спит или бездействует, мы видим
лишь простой физический акт - скучный, скотский, неодухотворенный.
Однако Дорсини, которого содомировали и который также совершал содомию,
недолго наслаждался в анусе очевидно, всем алтарям он предпочитал рот и
громким ревом возвестил об этом Сильвия немедленно предоставила свой, он
проник туда с размаху, не переставая энергично двигать тазом, и извергнулся
к великой радости блудницы, которая проглотила семя с жаром, достойным ее
распущенности и извращенности ее похотливой натуры. Дорсини расплатился и
исчез.
- Давайте разделим их поровну, - предложила она, - я очень ценю деньги,
заработанные блудом, они всегда приносили мне удачу. Кстати, этот субъект
неплохо возбудил меня, теперь можно продолжать дальше.
А дальше беспутная синьора собрала в просторной гостиной двадцать пять
превосходных мужчин и двадцать пять девушек необыкновенной красоты и еще
шестнадцать часов подряд предавалась в моем присутствии самому чудовищному
разврату, утоляя свои извращенные страсти, свои прихоти - неслыханно мерзкие
и в высшей степени невероятные в женщине, ибо женщина может приобрести
Адамов Григорий
Семенова Мария
Каменистый Артем
Свержин Владимир
Корнев Павел
Сапковский Анджей