Чтение 244–й страницы книги ~Граф Монте-Кристо~

- Это значит, что я даю свою подпись, но оставляю за собой право рас-
поряжаться своей особой.

- Безусловно.

- В таком случае - хорошо; я заявляю вам, сударь, что готова выйти
замуж за господина Кавальканти.

- Но что ты думаешь делать?

- Это уж моя тайна. В чем же было бы мое преимущество перед вами, ес-
ли я, узнав вашу тайну, открыла бы вам свою?

Данглар закусил губу.

- Итак, ты согласна, - сказала он, - сделать все официальные визиты?

- Да, - ответила Эжени.

- И подписать через три дня договор?

- Да.

- В таком случае я в свою очередь скажу тебе: хорошо!

И Данглар взял руку дочери и пожал ее.

Но странное дело - отец при этом рукопожатии не решился сказать:
"Благодарю тебя", а дочь даже не улыбнулась отцу.

- Наши переговоры окончены? - спросила Эжени, вставая.

Данглар кивнул, давая понять, что говорить больше не о чем.

Пять минут спустя под руками мадемуазель д'Армильи зазвучал рояль, а
мадемуазель Данглар запела проклятие Брабанцио Дездемоне.

Как только ария была окончена, вошел Этьен и доложил Эжени, что лоша-
ди поданы и баронесса ждет ее.

Мы уже присутствовали при том, как обе дамы побывали у Вильфоров, от-
куда они вышли, чтобы ехать дальше с визитами.

XIX. БРАЧНЫЙ ДОГОВОР

Прошло три дня после описанной нами сцены, и настал день, назначенный
для подписания брачного договора между мадемуазель Эжени Данглар и Анд-
реа Кавальканти, которого банкир упорно продолжал называть князем. Было
около пяти часов вечера, свежий ветерок шелестел листвой в садике перед
домом Монте-Кристо; граф собирался выехать, и поданные ему лошади били
копытами землю, едва сдерживаемые кучером, уже четверть часа сидевшим на
козлах. В это время в ворота быстро въехал элегантный фаэтон, с которым
мы уже несколько раз встречались, хотя бы, например, в известный нам ве-
чер в Отейле; из него не вышел, а скорее выпрыгнул на ступени крыльца
Андреа Кавальканти, такой блестящий, такой сияющий, как будто и он соби-
рался породниться с княжеским домом.

Он с обычной фамильярностью осведомился о здоровье графа и, легко
взбежав на второй этаж, столкнулся на площадке лестницы с ним самим.

При виде посетителя граф остановился. Но Андреа Кавальканти взял раз-
гон, и его уже ничто не могло остановить.

- Здравствуйте, дорогой граф! - сказал он МонтеКристо.

- А, господин Андреа! - сказал тот своим обычным полунасмешливым то-
ном. - Как поживаете?

- Чудесно, как видите. Тысячу вещей надо вам сказать. Но прежде всего
скажите, вы собирались выехать или только что вернулись?

- Собираюсь выехать.

- В таком случае, чтобы не задерживать вас, я, если разрешите, сяду к
вам в коляску, а Том будет следовать за нами.

- Нет, - сказал с неуловимо презрительной улыбкой граф, - отнюдь не
желавший показываться в обществе этого молодого человека, - я предпочи-
таю выслушать вас здесь, дорогой господин Андреа; в комнате разговари-
вать удобнее, и нет кучера, который на лету подхватывает ваши слова.

И граф вошел в маленькую гостиную второго этажа, сел и, закинув ногу
на ногу, пригласил гостя тоже сесть.

- Вам известно, дорогой граф, - сказал Андреа, весь сияя, - что обру-
чение назначено на сегодня: в девять часов вечера у моего тестя подписы-
вают договор.

- Вот как! - ответил Монте-Кристо.

- Как, разве это для вас новость? И разве Данглар не уведомил вас?

- Как же, - сказал граф, - я вчера получил письмо, по, насколько пом-
ню, там не указан час.

- Вполне возможно; мой тесть, должно быть, рассчитывал, что это всем
известно.

- Ну, что ж, поздравляю, господин Кавальканти, - сказал Монте-Кристо,
- вы делаете хорошую партию; к тому же мадемуазель Данглар очень недурна
собой.

- О да, - скромно ответил Кавальканти.

- А главное, она очень богата; так я по крайней мере слышал, - сказал
Монте-Кристо.

- Вы думаете, она очень богата?

- Несомненно; говорят, что Данглар скрывает по меньшей мере половину
своего состояния.

- А он сознается в пятнадцати или двадцати миллионах, - сказал Анд-
реа, и глаза его блеснули от радости.

- И кроме того, - прибавил Монте-Кристо, - он еще собирается заняться
одной денежной операцией, довольно обычной в Соединенных Штатах и в Анг-
лии, но совершенно новой во Франции.

- Да, я знаю, вы говорите о железнодорожной концессии, которую он
только что получил?

- Вот именно. По общему мнению, он наживет на этом по крайней мере
десять миллионов.

- Десять миллионов! Вы думаете? Это великолепно! - сказал Кавалькан-
ти, опьяняясь металлическим звоном этих золотоносных слов.

- Не говоря уже о том, - продолжал Монте-Кристо, - что все это состо-
яние достанется вам; это вполне справедливо, раз мадемуазель Данглар
единственная дочь. Впрочем, ваше собственное состояние, как мне говорил
ваш отец, немногим меньше состояния вашей невесты. Но оставим эти денеж-
ные вопросы. Знаете, господин Андреа, я нахожу, что вы очень быстро и
ловко повели это дело.

- Да, недурно, - сказал Андреа, - я прирожденный дипломат.

- Ну, что ж, вы и будете дипломатом; дипломатии, знаете, нельзя выу-
читься, - для этого нужно чутье... Так ваше сердце в плену?

- Боюсь, что да, - отвечал Андреа тем тоном, которым на подмостках
Французского театра Альцесту отвечают Дорант или Валер.

- И вам отвечают взаимностью?

- Очевидно, раз за меня выходят замуж, - отвечал Андреа, победоносно
улыбаясь. - Но все же не следует забывать об одном существенном обстоя-
тельстве.

- О каком же?

- О том, что мне в этом деле необыкновенно помогли.

- Да что вы!

- Несомненно.

- Обстоятельства?

- Нет, вы.

- Я? Да полно, князь, - сказал Монте-Кристо, подчеркивая титул. - Что
такого мог я для вас сделать? Разве недостаточно было вашего имени, ва-
шего общественного положения и ваших личных достоинств?

- Нет, - отвечал Андреа, - что бы вы ни говорили, граф, я продолжаю
утверждать, что то место, которое вы занимаете в свете, сделало больше,
чем мое имя, мое общественное положение и мои личные достоинства.

- Вы глубоко заблуждаетесь, сударь, - сказал Монте-Кристо, почувство-
вав коварный намек в словах Андреа, - я начал вам покровительствовать
только после того, как узнал о богатстве и положении вашего уважаемого
отца. Кому я обязан удовольствием быть с вами знакомым? Ведь я никогда
не видел ни вас, ни вашего достойного родителя! Двум моим друзьям, лорду
Уилмору и аббату Бузони. Что заставило меня - не говорю ручаться за вас,
а ввести вас в общество? Имя вашего отца, столь известное и уважаемое в
Италии; лично вас я не знаю.

Спокойствие графа, его непринужденность заставили Андреа понять, что
его в данную минуту держит сильная рука и что ему не так легко будет из-
бавиться от этих тисков.

- Скажите, граф, - спросил он, - мой отец в самом деле так богат?

- По-видимому, да, - отвечал Монте-Кристо.

- А вы не знаете - деньги, которые я должен внести Данглару, уже при-
были?

- Я получил уведомление.

- Значит, три миллиона...

- Три миллиона в пути, по всей вероятности.

- И я их получу?

- Мне кажется, - ответил граф, - что до сих пор вы получали все, что
вам было обещано!

Андреа был до того изумлен, что на минуту даже задумался.

- В таком случае, сударь, - сказал он, помолчав, - мне остается обра-
титься к вам с просьбой, и, надеюсь, вы меня поймете, даже если она и
будет вам неприятна.

- Говорите, - сказал Монте-Кристо.

- Благодаря моему состоянию я познакомился со многими людьми, у меня,
по крайней мере сейчас, куча друзей. Но, вступая в такой брак, перед ли-
цом всего парижского общества, я должен опереться на человека с громким
именем, и если меня поведет к алтарю не рука моего отца, то это должна
быть чья-нибудь могущественная рука; а мой отец не приедет, ведь правда?

- Он дряхл, и его старые раны ноют, когда он путешествует.

- Понимаю. Так вот, я и обращаюсь к вам с просьбой.

- Ко мне?

- Да, к вам.

- С какой же, бог мой?