read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Кржижановский в самый разгул столыпинской реакции вернулся из ссылки и
(оставаясь членом подпольного ЦК) беспрепятственно приступил к инженерной
деятельности. (У нас бы счастлив был, устроившись слесарем МТС!)
Хотя Крыленко в "Литературную энциклопедию" не попал, но на букву "К"
справедливо вспомнить и его. За всё своё революционное кипение он трижды
"счастливо избежал ареста", *(8) а шесть раз арестованный, отсидел [[всего]]
14 месяцев. В 1907 году (опять-таки год реакции) обвинялся: в агитации в
войсках и участии в военной организации -- и Военно-Окружным (!) судом
оправдан! В 1915 г. "за уклонение от военной службы" (а он -- офицер и идёт
война!) этот будущий главковерх (и убийца другого главковерха) наказан тем,
что... послан во фронтовую (нисколько не штрафную) часть! (Так царское
правительство предполагало и победить немцев и одновременно пригасить
революцию...) И вот в тени его неподрезанных прокурорских крыл пятнадцать
лет тянулись приговоренные в стольких процессах получать свою пулю в
затылок.
И в ту же самую "столыпинскую реакцию" кутаисский губернатор В. А.
Старосельский, который прямо снабжал революционеров паспортами и оружием,
выдавал им планы полиции и правительственных войск -- отделался как бы не
двумя неделями заключения. *(9)
Переведи на наш язык, у кого воображения хватает!
В эту самую полосу "реакции" [легально] выходит большевистский
философский и общественно-политический журнал "Мысль". А "реакционные"
"Вехи" открыто пишут: "застаревшее самовластье", "зло деспотизма и рабства"
-- ничего, катайте, это у нас можно!
Строгости были тогда невыносимые. Ретушёр ялтинской фотографии В. К.
Яновский нарисовал расстрел очаковских матросов и выставил у себя в витрине
(ну, как, например, сейчас бы на Кузнецком Мосту выставить эпизоды
новочеркасского подавления). Что же сделал ялтинский градоначальник? Из-за
близости Ливадии он поступил особенно жестоко: во-первых, он кричал на
Яновского! Во-вторых, он уничтожил... не фотографическую мастерскую
Яновского, нет, и не рисунок расстрела, а -- копию этого рисунка. (Скажут --
ловок Яновский. Отметим -- но и градоначальник не велел же бить при себе
витрину.) В-третьих, на Яновского было наложено тягчайшее наказание:
продолжая жить в Ялте, не появляться на улице... при проезде императорской
фамилии.
Бурцев в эмигрантском журнале поносил даже интимную жизнь царя. Воротясь
на родину (1914 г., патриотический подъём) -- расстрелян? Неполный год
тюрьмы со льготами в получении книг и письменных занятиях.
Топору невозбранно давали рубить. А топор своего дорубится.
Когда был, как говориться, "репрессирован" Тухачевский, то не только
разгромили и посадили всю его семью (уж не упоминаю, что дочь исключили из
института), но арестовали двух его братьев с женами, четырёх его сестер с
мужьями, а всех племянников и племянниц разогнали по детдомам и сменили им
фамилии на Томашевичей, Ростовых и т. д. Жена его расстреляна в
казахстанском лагере, мать просила подаяние на астраханских улицах и умерла.
*(10) И то же можно повторить о родственниках сотен других именитых
казнённых. Вот что значит преследовать.
Главной особенностью преследований (не-преследований) в царское время
было пожалуй именно: что никак не страдали родственники революционера.
Наталья Седова (жена Троцкого) в 1907 беспрепятственно возвращается в
Россию, когда Троцкий -- осужденный преступник. Любой член семьи Ульяновых
(которые в разное время тоже почти все арестовывались), в любой момент
свободно получает разрешение выезжать за-границу. Когда Ленин считался
"разыскиваемый преступник" за призывы к вооружённому восстанию -- сестра
Анна легально и регулярно переводила ему деньги в Париж на его счёт в
"Лионском кредите". И мать Ленина и мать Крупской пожизненно получали
высокие государственные пенсии за гражданско-генеральское или офицерское
положение своих покойных мужей -- и дико было представить, чтоб стали их
утеснять.
В таких-то условиях у Толстого и сложилось убеждение, будто не нужна
политическая свобода, а нужно одно моральное усовершенствование.
Конечно, не нужна свобода тому, у кого она уже есть. Это и мы согласимся:
в конце-то концов дело не в политической свободе, да! Не в пустой свободе
цель развития человечества. И даже не в удачном политическом устройстве
общества, да! Дело, конечно, в нравственных основаниях общества! -- но это в
конце, а в начале? А -- на первом шаге? Ясная Поляна в то время была
открытым клубом мысли. А оцепили б её в блокаду, как ленинградскую квартиру
Ахматовой, когда спрашивали паспорт у каждого посетителя, а прижали бы так,
как всех нас при Сталине, когда трое боялись съехаться под одну крышу --
запросил бы тогда и Толстой политической свободы.
В самое страшное время столыпинского террора либеральная "Русь" на первой
странице без помех печатала крупно: "Пять казней!.. Двадцать казней в
Херсоне!" Толстой рыдал, говорил, что жить невозможно, что [ничего нельзя]
представить себе [ужаснее]. *(11)
Вот уже упомянутый список "Былого": 950 казней за 6 месяцев. *(12)
Берём этот номер "Былого". Обращаем внимание, что издан он был (февраль
1907 г.) в самую полосу восьмимесячной (19 августа 1906 г. -- 19 апреля 1907
г.) столыпинской "военной юстиции" -- и составлен по печатным данным русских
же телеграфных агенств. Ну, как если бы в Москве в 1937 г. газеты бы
печатали списки расстрелянных, и вышел бы сводный бюллетень -- а НКВД
вегетариански бы помаргивало.
Во-вторых, этот восьмимесячный период "военной юстиции" ни до, ни после
того в России не повторившийся, не мог быть продолжен потому, что
"безвластная", "покорная" Государственная Дума не утвердила такой юстиции
(даже на обсуждение Думы Столыпин вынести не решился).
В-третьих, обоснованием этой "военной юстиции" было выдвинуто, что в
минувшие полгода произошли "бесчисленные убийства полицейских чинов по
политическим побуждениям", многие нападения на должностных лиц, *(13) взрыв
на Аптекарском острове; а "если государство не даёт отпора террористическим
актам, то теряется смысл государственности". И вот столыпинское
министерство, в нетерпении и обиде на суд присяжных с его неторопливыми
околичностями, с его сильной и неограниченной адвокатурой (это не наш облсуд
или окружной трибунал, покорный телефонному звонку) -- рвётся к обузданию
революционеров (и прямо -- бандитов, стреляющих в окна пассажирских поездов,
убивающих обывателей ради трёшницы-пятерки) через малословные полевые суды.
(Впрочем, ограничения такие: полевой суд может быть открыт [лишь] в месте,
состоящем на положении военном или чрезвычайной охраны; собирается [только]
по свежим, не позже суток, следам преступления и при [очевидности]
преступного деяния.)
Если современники были так оглушены и возмущены -- значит для России это
было необычно!
В ситуации 1906-7 гг. видно нам, что вину за полосу "столыпинского
террора" должны разделить с министерством и революционеры-террористы.
Через сто лет после зарождения русского революционного террора мы уже без
колебания можем сказать, что эта террористическая мысль, эти действия были
жестокой ошибкой революционеров, были бедой России и ничего не принесли ей,
кроме путаницы, горя и запредельных жертв.
Перелистнём на несколько страниц тот же самый номер "Былого". *(14) Вот
одна из первоначальных прокламаций 1862 г., откуда всё и пошло:
"Чего хотим мы? блага, счастья России. Достижение новой жизни, жизни
лучшей, [без жертв невозможно] потому, что [у нас нет времени медлить] --
нам нужна быстрая и скорая реформа!"
Какой ложный путь! Радетелям, им -- медлить было некогда, они поэтому
дали разрешение приблизить [жертвами] (да не [собой], а -- [другими])
всеобщее благоденствие! Им -- медлить было некогда, и вот мы, их правнуки,
через 105 лет, не на той же самой точке (освобождение крестьян), но назад
гораздо.
Призна'ем, что террористы были достойными партнёрами столыпинских полевых
судов.
Несравнимость столыпинского и сталинского времени для нас остаётся та,
что при нас азиатчина была односторонней: рубили голову всего лишь за вздох
груди и даже меньше, чем вздох. *(15)
"Ничего нет ужаснее", -- воскликнул Толстой? А между тем это так легко
представить -- ужаснее. Ужасней, это когда казни не от поры до поры в
каком-то всем известном городе, но [всюду] и [каждый день], и не по
двадцать, а по двести, в газетах же об этом ничего не пишут ни крупно, ни
мелко, а пишут, что "жить стало лучше, жить стало веселей".
Разбили рыло -- говорят: так и было.
Нет, не было так! Далеко еще не так, хотя русское государство уже тогда
считалось самым угнетательским в Европе.
Двадцатые и тридцатые годы нашего века углубили человеческое
представление о возможных степенях сжатия. Тот земной прах, та твердь
земная, которая казалась нашим предкам уже предельно сжатой, теперь
объяснены физиками как дырявое решето. Дробинка, лежащая посреди пустой
стометровки, вот модель атома. Открыли чудовищную "ядерную упаковку" --
согнать эти дробинки-ядра вместе, со всех пустых стометровок. Напёрсток
такой упаковки весит столько, сколько наш земной паровоз. Но и эта упаковка
еще слишком похожа на пух: из-за протонов нельзя спрессовать ядра как
следует. А вот если спрессовать одни нейтроны, то почтовая марка из такой
"нейтронной упаковки" будет весить 5 миллионов тонн!
Вот [[так]], совсем даже не опираясь на успехи физики, сжимали и нас!
Устами Сталина раз навсегда призвали страну [отрешится от благодушия!] А
"благодушие" Даль называет: "доброту души, любовное свойство её, милосердие,
расположение к общему благу". Вот от чего нас призвали отречься, и мы
отреклись поспешно -- от расположения к общему благу! Нам довольно стало
нашей собственной кормушки.
Русское общественное мнение к началу века составляло дивную силу,
составляло воздух свободы. Царизм был разбит не тогда, когда гнали Колчака,
не тогда, когда бушевал февральский Петроград -- гораздо раньше! Он уже был
бесповоротно низвержен тогда, когда в русской литературе установилось, что



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 [ 248 ] 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.