о счастливый царь, что Джеван-курд сказал своей матери: "Сторожи ее, по-
ка я не вернусь к тебе завтра утром". И потом он ушел, и Зумурруд сказа-
ла про себя: "Что это за небрежность, и отчего не спасти себя хитростью?
Что же мне ждать, пока не придут эти сорок человек и не станут сменять
на мне друг друга, так что сделают меня подобной кораблю, утонувшему в
море?"
тушка, не выйдешь ли со мной из пещеры, я поищу у тебя в голове на солн-
це". - "Да, клянусь Аллахом, доченька, - отвечала старуха, - я уже давно
не была в бане, так как эти кабаны все время ходят со мною с места на
место".
ка старуха не почувствовала себя приятно и не заснула. И тогда Зумурруд
поднялась и надела одежду солдата, которого убил Джеван-курд, и опояса-
лась его мечом и навела его тюрбан, так что стала точно мужчина. А потом
она села на коня и взяла с собой мешок с золотом и сказала про себя: "О
благой покровитель, покрой меня ради сана Мухаммеда, да благословит его
Аллах и да приветствует!" И она подумала: "Если я поеду в город, меня,
может быть, увидит кто-нибудь из родных этого солдата, и мне не будет
добра". И она отказалась от въезда в город и - поехала по безводной пус-
тыне, и непрестанно подвигалась вперед с мешком и конем, питаясь злаками
земли и кормя ими коня, а пила она сама и поила коня из потоков. И так
она ехала в течение десяти дней, а на одиннадцатый приблизилась к горо-
ду, прекрасному и безопасному, полному добра, от которого отвернулось
время зимы с ее холодом, и улыбалось время весны с ее цветами и розами,
и расцвели в городе цветы, и разлились потоки, и защебетали птицы. И
когда Зумурруд достигла города и приблизилась к воротам, она увидала
войска, эмиров и знатных жителей города, и удивилась, увидев их, и ска-
зала про себя: "Все жители города собрались у ворот, какая этому может
быть причина?" И она направилась к толпе. И когда она приблизилась, вои-
ны наперегонки бросились к ней и спешились и поцеловали землю меж ее рук
и сказали: "Аллах да дарует тебе победу, о наш владыка султан!" И выст-
роились перед нею обладатели должностей, и воины стали расставлять народ
по местам и говорили: "Аллах да дарует тебе победу и да сделает твой
приход благословенным для мусульман, о султан миров! Да укрепит тебя Ал-
лах, о царь времени, о единственный в века и столетия!"
редворец ответил: "Одарил тебя тот, кто не скупится на дары, и сделал
тебя султаном этого города и правителем над шеями всех, кто находится в
нем. Знай, что обычай жителей этого города таков: когда умирает царь и у
него нет сына, войска выходят за город и ждут три дня, и человека, кото-
рый придет в город по той дороге, по какой ты пришел, они делают султа-
ном над собою. Слава же Аллаху, который привел к нам человека из детей
турок, прекрасного лицом, - если бы явился к нам человек и меньший, чем
ты, он был бы султаном".
ла: "Не думайте, что я из сыновей простых турок, нет, я из сыновей
вельмож, но я разгневался на своих родных и ушел от них и оставил их.
Посмотрите на этот мешок с золотом, который я привез с собою, чтобы раз-
давать из него милостыню беднякам и нищим". И ее стали благословлять и
обрадовались ей до крайней степени, и Зумурруд тоже обрадовалась и ска-
зала про себя: "После того как я достигла этого..."
меня, о счастливый царь, что Зумурруд сказала про себя: "После того как
я достигла этого, Аллах, быть может, соединит меня с моим господином в
этом месте - поистине, он властен в том, что захочет".
и шли перед нею пешком, пока не привели ее во дворец. И Зумурруд спеши-
лась, и эмиры и вельможи взяли ее под мышки и посадили на престол, и по-
це-^ ловали перед ней землю.
их открыли, и она раздала деньги всем воинам, и ей пожелали вечной влас-
ти, и стали повиноваться ей рабы и все жители страны. И некоторое время
она правила так, повелевая и запрещая, и в сердцах людей возникло к ней
большое почтение за ее благородство и целомудрие. И она упразднила пош-
лины и выпустила тех, кто был в тюрьмах, и отменила несправедливости, и
полюбили ее вое люди. Но всякий раз, как она вспоминала своего господи-
на, она плакала и молила Аллаха, чтобы он соединил его с нею. И случи-
лось, что она вспомнила его в какую-то ночь и вспомнила те дни, которые
провела с ним, и пролила из глаз слезы и сказала такие стихи:
и вошла в гарем и отвела рабыням и наложницам отдельные помещения и наз-
начила им выдачи и жалованье, и сказала, что хочет сидеть в своем месте
одна, постоянно предаваясь благочестию. И она стала поститься и мо-
литься, и эмиры говорили: "Поистине, вот султан, которому присуще вели-
кое благочестие!" А Зумурруд не оставила подле себя никого из челяди,
кроме двух маленьких евнухов для услуг. И она просидела на престоле
царства год, но не получала вести о своем господине и не напала на его
след и обеспокоилась из-за этого. И когда ее беспокойство усилилось, она
позвала везирей и царедворцев и велела им привести измерителей и строи-
телей, чтобы они устроили ей под дворцом ристалище длиной в фарсах и ши-
риной в фарсах, и они сделали то, что она приказала, в самое короткое
время, и ристалище вышло точь-в-точь такое, как она хотела. И когда это
ристалище было закончено, Зумурруд выехала туда и велела разбить там для
себя большой шатер, и расставить сиденья для эмиров, и приказала разло-
жить на этом ристалище столы со всякими роскошными кушаньями. И сделали
так, как она велела, а потом она приказала вельможам царства есть, и они
поели, и Зумурруд сказала эмирам: "Когда появится серп нового месяца, я
хочу, чтобы вы делали то же самое, и пусть в городе оповестят, чтобы
никто не отпирал своей лавки, но все бы приходили есть с царского стола,
а всякий, кто ослушается, будет повешен на воротах своего дома".
этот обычай продолжался до тех пор, пока не появился серп первого месяца
в следующем году. И Зумурруд выехала на ристалище, и глашатай закричал:
"О собрание людей, слушайте все: всякий, кто откроет свою лавку, или
склад, или дом, будет тотчас же повешен жителям надлежит на воротах сво-
его жилища. Всем прийти и есть с царского стола!"
толпами, и Зумурруд велела им сесть за столы и есть досыта всевозможных
кушаний, и люди сели есть, как она приказала, а Зумурруд села на престол
царства и смотрела на них, и каждый, кто садился за стол, говорил про
себя: "Царь не смотрит ни на кого, кроме меня". И они ели, а эмиры гово-
рили людям: "Ешьте и не стыдитесь! Царь это любит!" И люди ели, пока не
насытились, и ушли, благословляя царя, и одни из них говорили другим:
"Мы в жизни не видели султана, который бы так любил бедных, как этот
султан!" И ему желали долгой жизни. И Зумурруд ушла к себе во дворец..."
"Дошло до меня, о счастливый царь, Зумурруд ушла к себе во дворец, раду-
ясь тому, что она устроила, и думала про себя: "Если захочет Аллах вели-
кий, таким способом я нападу на весть о моем господине Али-Шаре".
чай, и поставили столы, и Зумурруд вышла и села на свой престол и велела
людям садиться и есть. И она сидела на конце стола, а люди садились тол-
на за толпой и один за одним, и вдруг взгляд ее упал на Барсума-христиа-
нина, который купил занавеску у ее господина. И она узнала его и сказа-
ла: "Вот начало помощи и достижения желаемого!" А Барсум подошел и сел
среди людей. И он увидал блюдо сладкого риса, посыпанного сахаром (а оно
стояло далеко от него), и потянулся к нему, и, протянув руку, взял блюдо
и поставил его перед собой. И один человек, бывший с ним рядом, сказал
ему: "Почему ты не ешь то, что перед тобой? Не стыдно тебе? Ты протяги-
ваешь руку к тому, что от тебя далеко, или ты не стыдишься?" - "Я буду
есть только это", - сказал Барсум. И человек ответил: "Ешь, да не сдела-
ет Аллах тебе приятным это кушанье!"
ним". И тот человек воскликнул: "О самый скверный из гашишеедов, это не
ваше кушанье, это кушанье эмиров! Оставьте же его, пусть оно достается
тем, кому надлежит его есть".
хотел взять вторую, а царица смотрела на него. И она кликнула кого-то из
солдат и сказала: "Приведите того, перед кем блюдо со сладким рисом, и
не давайте ему съесть риса, который у него в руке, выбейте его из его
руки".
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Маккэфри Энн
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия