работающих в Центре контроля заболеваемости в Атланте. Не то чтобы он
поправлялся, это было не так, вирусная инфекция по-прежнему оставалась
непобежденной, и тем не менее казалось, что ему не становится хуже. Во
всяком случае, это происходило гораздо медленнее, чем ожидали врачи. Патолог
из Денвера по этому поводу высказался так: "Если представить себе его
состояние по шкале, где минус десять окончательный и бесповоротный
показатель, то старик колеблется возле минуса шести и вряд ли скатится
ниже".
Калейлой по дорожкам парка дома в Колорадо, где Мэнни не мог слышать их
разговора.
- не удержалась заметить Рашад.
заявлением.
больной строго соблюдает предписания врачей, а слова Калейлы всего лишь
шутка.
с такой же жаждой жизни, - сказал Эван. - Но мы, когда находимся рядом,
следим за ним самым серьезным образом.
обманывать. Ваш друг очень больной человек. Восемьдесят шесть лет - само по
себе солидный возраст.
которые в шестьдесят заново отмечают пятидесятипятилетие и навсегда забывают
о почти уже прожитых годах. Кстати сказать, в этом нет ничего плохого. Чтобы
иметь полное представление об истории его болезни, мы подняли из архива
медицинскую карту тех лет, когда он жил в Нью-Йорке. Между прочим, вы знали,
что к тридцати двум годам Мэнни уже трижды был женат?
нам пришлось этим поинтересоваться на предмет скрытых сексуальных
осложнений...
Тель-Авив, Рияд и все Эмираты? - сухо перебила патолога Калейла.
услышанное с медицинской точки зрения, а возможно, и просто завидуя. - Что
ж, мне надо уезжать, к полудню необходимо вернуться в Денвер. Спасибо вам,
конгрессмен, за ваш личный самолет. Это сэкономило мне кучу времени.
делаете.
правильнее было бы называть вас "мистер вице-президент", поскольку я, как и
вся страна, верю, что так оно и будет. Откровенно говоря, если бы вы не
участвовали в избирательной гонке, я вообще не пошел бы голосовать. И знаю,
так же поступили бы многие мои друзья и товарищи.
принято... Пойдемте, я провожу вас до машины. Калейла, проверь нашего
старца-сибарита и убедись, что он не принимает ванну из шотландского виски,
хорошо?
проверю... - Рашад пожала руку патологу из Денвера и сказала: - Спасибо вам
за все.
человека стать следующим вице-президентом.
к подъездной дорожке. - Решение еще не принято.
сидел в кресле-качалке на застекленной веранде напротив Эвана и Калейлы,
устроившихся на своих обычных местах на диване, так чтобы хорошо видеть
обоих. - Ты что думаешь, все закончено? Боллингер и его фашиствующие ворюги
убрались, и некому занять их место? Неужели ты настолько глуп?
Дженнингсом расходимся во взглядах по очень многим позициям. По-моему,
президенту не очень-то удобно иметь дело с человеком, который в чем-то с ним
не согласен. Он просто не знает...
произошло несколько недель назад, пока ты и моя милая дочурка утрясали дела
в Вашингтоне... Так что же я должен был сделать? Сказать президенту
Соединенных Штатов, что он не может ненадолго ко мне забежать?
зачарована. - Продолжайте, Мэнни!
умен, человек широких взглядов, это ты знаешь.
ходатайствовать?
которого ты когда-либо знал! Без меня ты до сих пор не построил бы ни одного
здания вместе с саудовцами, не говоря уже о том, что никогда не покрыл бы
своих расходов. И не спрашивай, как это я осмелился. Тебе просто повезло,
что я отважился поговорить о твоих обязательствах по отношению к другим... -
И, заметив, что Эван, в волнении закрыв глаза, откинулся на спинку дивана,
Вайнграсс поспешно добавил: - Ну ладно, ладно, не обижайся, мы не смогли бы
сделать ничего из того, что сделали, без твоих мозгов и твоей силы.
знаки и безмолвно выразительно шевелит губами. Присмотревшись к старику
внимательнее, она поняла, что он ей беззвучно говорит: "Так надо. Я знаю,
что делаю". В ответ Калейла лишь пожала плечами.
потолок. - Можешь выбросить это из головы. Я слушаю дальше.
- Ты, конечно, можешь отойти в сторону, и никто не будет иметь права сказать
или подумать о тебе плохо, потому что все должны тебе, а ты никому ничего не
должен. Но я-то знаю тебя, мой друг. В тебе такой запас силы, что было бы
просто обидно не использовать ее во благо. Скажу больше, этот паршивый мир
все еще держится только потому, что в нем все-таки есть такие парни, как ты.
Увы, людей другого типа гораздо больше... Они хоть и рвутся в правительство,
но ничего не могут сделать для страны, нации. А собственно, почему к ним
должны прислушиваться? Кто они такие? Какими делами себя зарекомендовали те,
что просто дуют в свисток? Вот их никто и не принимает во внимание. Ты же -
совсем иное дело. Ты можешь говорить с теми, кто внизу, и они с
благоговением будут тебя слушать. А пост кардинала, если считать Лэнгфорда
Дженнингса Папой, вполне подходящее место для такого человека, как ты. И нет
никаких препятствий, которые помешали бы тебе прийти ко двору, если только
не считать конгресс. Но Лэнг поможет преодолеть и его.
ладонь. - Сначала я называл его мистером президентом. Если не веришь, спроси
медсестер, которые присутствовали при его появлении. А он, я тебе скажу,
настоящий дьявол. После выпивки, которую, между прочим, он сам лично
приготовил для меня и для себя у бара, когда девушки вышли, Лэнг сказал, что
я его освежаю. И попросил называть его Лэнгом, забыв все эти формальности...
президент так сказал?
они возводят в Нью-Йорке, - я читал о нем в газете - не такое уж роскошное,
и Лэнгу вовсе не следовало поздравлять по телевидению его кретина
архитектора. И объяснил почему. В общем, сказал, что он совершенно напрасно
сунулся в это дело...
Вайнграсса стало серьезным. Глядя на Кендрика, он несколько раз глубоко
вздохнул и продолжил: - Понимаю, тебе, возможно, хочется отойти от дел и
спокойно, счастливо пожить рядом с моей арабской дочкой. Ты уже заслужил
уважение страны, и даже мира. И все-таки призываю тебя подумать. На посту
вице-президента ты сможешь сделать такое, что не под силу большинству людей.
С вершины горы откроются большие возможности для борьбы с коррупцией, со
всеми этими людишками, которые ведут свою грязную игру. Подумай, Эван. Но
пока все, о чем я прошу тебя, - это выслушать Дженнингса. Прислушайся к
тому, что он хочет тебе сказать.
друга как самые близкие, родные люди.