маршировали по широким бульварам
оборудованных заводах быстро и бесперебойно отливались пушки. Для этой цели
пригодились дымогарные печи, которые нетрудно было переделать в плавильные
горны
всюду, и за что бы он ни брался, работа так и кипела у него в руках. Где бы
ни возникало какое-нибудь затруднение, теоретическое или практическое, он
всегда умел его разрешить. В случае надобности он, засучив рукава, охотно
приходил на помощь и показывал, как лучше взяться за то или другое.
Благодаря этому он пользовался большим авторитетом, и все его распоряжения
исполнялись немедленно и беспрекословно.
мечтам о том, как он украсит свой мундир золотыми галунами, но Очень скоро
он все это выбросил из головы и понял, что ему придется начать свою военную
службу простым солдатом Он занял указанное ему место в строю и сумел стать
примером для своих товарищей. А тем, кто пытался подшутить над ним, делая
вид, что жалеют его, он отвечал спокойно'
зато теперь я по крайней мере научусь подчиняться.
счастью, оказались ложными, каждый франсевиллец, насколько это было
возможно, старался приналечь на работу. Кто-то сообщил, что герр Шульце
ведет переговоры с несколькими судоходными транспортными компаниями о
перевозке своих орудий. Вслед за этой "уткой" спустя некоторое время кто-то
пустил другую, за ней третью, и они стали появляться чуть ли не каждый день.
То это были слухи о том, что флот Шульце взял курс на Франсевилль, то
сообщалось, что железная дорога в Сакраменто перерезана отрядами улан,
свалившимися, по-видимому, с неба.
читателей досужими репортерами, - на самом же деле Стальной город не подавал
никаких признаков жизни. Это загадочное молчание, хотя и позволяло
франсевилльцам успешно продолжать работы по обороне, все же несколько
беспокоило Марселя, когда он в редкие минуты отдыха задумывался над странным
поведением Шульце.
новый гнусный фокус?"
суши, так и с моря, то Марсель подавлял свое беспокойство и с удвоенной
энергией возвращался к работе.
позволял себе после трудового дня, были короткие полчаса вечером в гостиной
госпожи Саразен.
обедать, конечно за исключением тех случаев, когда он будет связан
каким-нибудь другим приглашением. Но, как это ни странно, Марсель,
по-видимому, не получил ни одного приглашения, ради которого он решился бы
отказаться от этой привилегии.
наслаждение смотреть на послеобеденную партию в шахматы доктора Саразена с
полковником Гендоном. По-видимому, его привлекало что-то другое. И хотя он
не отдавал себе отчета в своих чувствах, но ни на что в мире он не променял
бы те короткие минуты, которые он проводил вечером после обеда в обществе
госпожи Саразен и Жанны, когда они усаживались за большой стол - женщины с
работой в руках для будущих походных госпиталей - и мирно беседовали втроем.
показывали в прошлый раз? - спрашивала Жанна, интересовавшаяся всеми
работами по обороне.
требует в техническом деле каждая маленькая деталь! Вы мне говорили, что
саперы вырыли вчера около пятисот метров траншей. Ведь это очень много,
правда?
нам удастся окончить наши укрепления к концу месяца.
приходят эти гнусные банды Шульце. Насколько мужчины счастливее нас, женщин!
Они заняты делом, они знают, что нужны. И, ожидание для них не так тягостно,
как для нас. А мы, на что мы годимся?
Как вы можете так говорить, Жанна? А ради кого же, как не ради вас, наши
мужчины бросали все и стали простыми солдатами?! Что заставляет их сейчас
трудиться не покладая рук, если не единственное желание - обеспечить
спокойствие и счастье своих матерей, жен, сестер, невест? Кто вдохновляет
их, как не вы? Во имя чего они готовы жертвовать собой, как не во имя
чувства...
молчала. И доброй госпоже Саразен пришлось прийти им на выручку.
забывать о себе в минуты опасности.
своей работе и в сотый раз давал себе клятву спасти Франсевилль и не
допустить гибели ни одного из его обитателей. Он никак не мог ожидать
события, которое вскоре должно было поразить всех, хотя это было
естественным, неизбежным следствием того противоестественного положения
вещей, когда один человек держит в своих руках все, - а это был основной
закон Стального города.
представляет собой некое, так сказать, алгебраическое выражение мировой
промышленности и торговли.
отличается от всех других своим явно космополитическим характером. Под его
роскошными портиками из красного гранита рослый белокурый саксонец
сталкивается с бледным, тонким, темноволосым кельтом; негр - с финном и
бронзовым индусом; полинезиец с удивлением взирает на гренландца; китаец с
искусно заплетенной косой старается перехитрить своего многовекового врага -
японца. Все языки, все наречия смешиваются в единый жаргон в этом
современном Вавилонском столпотворении.
обычно и не предвещал ничего особенного. Как всегда, к одиннадцати часам дня
начали сходиться главные маклеры и агенты. Они пожимали друг другу руки,
весело или сдержанно, в зависимости от темперамента каждого, после чего
направлялись к буфету, чтоб совершить перед своими операциями
умилостивительные возлияния. Затем они один за другим направлялись в
вестибюль, где рядами вдоль стен стояли шкафы с нумерованными ящиками для
почты. Каждый доставал из своего ящика адресованные на его имя объемистые
пакеты и на ходу бегло просматривал их содержимое. Вслед за этим вскоре
устанавливались курсы дня; толпа дельцов постепенно росла, вместе с ней
нарастали оживление и сутолока.
телеграммы. Среди общего гама и сумятицы ежеминутно раздавался зычный голос,
выкрикивающий текст только что доставленной депеши, после чего ее тут же
наклеивали на стену, где уже красовалась целая коллекция. Сутолока с минуты
на минуту росла. Блокноты, записные книжки мелькали в руках. Маклеры сновали
взад и вперед, опрометью бросались к телеграфному бюро, посылали запросы,
возвращались с ответами. Казалось, повально" безумие овладевает толпой, и
вдруг словно какой-то магнетический ток пробежал по всему залу.
потрясающее, невероятное известие, и оно с быстротой молнии облетело всех.
поверит такой утке!
восьмидесяти миллионов!
берусь реализовать их в любое время.
день, да еще с самыми солидными фирмами.
какая-нибудь компания и заберет это дело в свои руки.
допустил, чтобы опротестовали его векселя?
видите, что это противоречит всякому здравому смыслу? Ясно и очевидно, что
это утка, и пустил ее не кто иной, как Нэш. Ему до зарезу нужно поднять курс
своих стальных акций.
скрылся.
наклеили.
Буджолд Лоис
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей
Лукин Евгений
Ибсен Генрик