раздвигать их руками; но растение тотчас же принимало прежнее положение.
Тут было царство вертикальных линий!
Песчаный грунт был усеян острыми камнями, затруднявшими нам путь.
Подводная флора показалась мне чрезвычайно богатой, даже более богатой,
нежели в арктических и тропических зонах, где она представлена достаточно
скупо. В первое время я не мог отличить мир растительный от мира
животного: зоофитов принимал за водоросли, животных - за растения. И кто
бы не ошибся на моем месте? Фауна и флора часто так сходны по форме в
подводном мире!
грунту, а не растут из него. Не имея корней, они требуют от земли не
жизненных соков, а только опоры; они равно произрастают на камнях,
ракушках, песке или гальке. Все нужное для их существования заключается в
воде, вода их поддерживает и питает. Большинство растений пластинчатой,
весьма прихотливой формы; в окраске растений преобладают тона розоватые,
алые, зеленые, желтоватые, рыжие и бурые. Мне повстречались тут живые
образцы тех особей, которые в засушенном виде хранились в коллекции
"Наутилуса": веерообразная падина-павония, казалось, жаждавшая дуновения
ветерка, пунцовые церамиумы, ламинарий, съедобные водоросли, простирающие
вверх свои молодые побеги, нитевидные нереоцистисы, распускавшие свои
ветви на высоте пятнадцати метров, букеты ацетобулярий - нитчатых
дудчаток, стебли которых утолщаются кверху, и множество других, лишенных
цветков морских растений. "Любопытная аномалия, причуда водной среды! -
сказал один естествоиспытатель. - Здесь животные, как цветы, а растения
лишены цветов!"
умеренного пояса, виднелись кустовидные колонии шестилучевых кораллов,
настоящие кустарники в цвету! Живые изгороди из зоофитов, на которых пышно
распускались коралловидные меандрины, исполосованные извилистыми
бороздками, желтоватые звездчатые кораллы-кариофиллеи с прозрачными
щупальцами, пучки похожих на травы зоантарий, и в довершение иллюзии рыбки
- ильные прыгуны порхали с ветки на ветку, точно рой колибри, а из-под
наших ног, как стаи бекасов, поднимались желтые, с ощеренной пастью и
заостренной чешуей леписаканты, дактилоптеры и моноцентры.
обрадовал. Мы расположились под сенью аларий с лентовидным слоевищем,
вздымавших свои длинные, похожие на стрелы стебли.
поговорить. Но все же я приблизил свою большую медную голову к шлему
Конселя. Глаза его из-под толстых стекол скафандра блестели от
удовольствия, и в знак полного удовлетворения он комично завертел головой
в своем металлическом колпаке.
голода. Что было тому причиной, я не знал. Но меня неодолимо клонило ко
сну, как это бывает со всеми водолазами. Веки мои смежились, и я отдался
дремоте, которую преодолевал только движением. Капитан Немо и его
богатырского сложения спутник первые подали пример, растянувшись во весь
рост в лоне этой кристаллически чистой среды.
что солнце клонилось к горизонту. Капитан Немо уже встал, и я начал было
потягиваться, расправляя члены, как одно непредвиденное обстоятельство
мгновенно подняло меня на ноги.
взгляд раскосых глаз, готовился наброситься на меня. Хотя скафандр служил
достаточной защитой от его клешней, все же я не мог скрыть овладевшего
мной ужаса. В эту минуту проснулись Консель и матрос с "Наутилуса".
Капитан Немо указал матросу на гнусное членистоногое, и тот, ударив его
прикладом, тотчас же убил гада; и я видел, как сводило в предсмертных
конвульсиях страшные лапы чудовища.
более опасные животные, от которых не защитит и скафандр. Удивительно, что
я не подумал об этом раньше! Впредь я решил быть настороже. Впрочем, мне
казалось, что наш привал знаменует конец прогулки. Но я ошибался. Капитан
Немо и не помышлял возвращаться к "Наутилусу", он отважно шел вперед.
глубины. Было примерно около трех часов дня, когда мы очутились в узкой
ложбине, стиснутой отвесными утесами, на глубине ста пятидесяти метров под
уровнем моря. Благодаря совершенству наших водолазных аппаратов мы
опустились уже на девяносто метров ниже того предела, который природа,
казалось, установила для подводных экскурсий человека.
никаких измерительных приборов у меня не было. Но я знал, что даже в самых
прозрачных водах солнечные лучи не могут проникать глубже определенной
толщи воды. На расстоянии десяти шагов ничего не было видно. Я шел ощупью,
как вдруг тьму прорезал довольно яркий луч света. Капитан Немо зажег
электрический фонарь. Его спутник сделал то же. Мы с Конселем последовали
их примеру. Как только мы повернули выключатель, змеевидная стеклянная
трубка, наполненная газом, засветилась от действия электрического тока.
Свет наших фонарей осветил море в радиусе двадцати пяти метров.
в котором все реже и реже встречались кустистые колонии. Растительная
жизнь, как я заметил, исчезала заметно раньше животной. На этих глубинах
морские растения из-за недостатка солнечного света почти не встречались,
меж тем как множество удивительных животных, зоофитов, членистоногих,
моллюсков и рыб все еще кишело вокруг нас.
привлечь внимание обитателей мрачных глубинных слоев. Но если морские
животные и приближались к нам, то все же держась на почтительном
расстоянии, недоступном для охотника.
но, прицелившись, опускал ружье, не выстрелив, и шел дальше.
прогулки. Перед нами вдруг выросла гранитная стена, величественная громада
неприступных утесов, изрытая пещерами. Это было подножие острова Креспо.
Это была земля!
я не жаждал преодолеть эти стены, пришлось повиноваться. Здесь кончались
владения капитана Немо. Он не хотел переступить их границы. За этой чертой
начинался другой мир, в который он не желал шага ступить!
маленького отряда и, не колеблясь, повел нас вперед. Мне показалось, что
мы возвращались к "Наутилусу" другой дорогой. Новая дорога с чрезвычайно
крутым подъемом, а значит и очень утомительная, скоро вывела нас к
поверхности океана. Впрочем, вступление в верхние слои воды совершалось
более или менее постепенно и не могло грозить неприятными последствиями,
так как резкое изменение давления гибельно отражается на человеческом
организме и является роковым для неосторожных водолазов. Вскоре мы снова
вошли в освещенные слои воды. Солнце стояло низко над горизонтом, и его
косые лучи, преломляясь в воде, окружали радужным ореолом все предметы.
разнообразных рыбешек, более многочисленных, чем птицы в воздухе, и более
проворных, но ни одна водяная дичь, достойная ружейного выстрела, не
попалась нам на глаза.
в какое-то существо, мелькавшее в кустах. Он спустил курок. Послышался
слабый свист, и сраженное животное упало в пяти шагах от нас.
обитающее только в морях. Мех выдры, достигающей полутора метров,
темно-коричневый, на кончиках серебристо-белый и весьма нежного
подшерстка, высоко ценится на русском и китайском рынках. По тонкости и
шелковистости волоса мех нашей выдры должен был стоить по крайней мере две
тысячи франков. Я с интересом рассматривал этот любопытный образец
млекопитающего с плоской головой, короткими ушами, круглыми глазами,
белыми кошачьими усами, с сильно развитой перепонкой между пальцами лапок,
с пушистым хвостом. Это ценное хищное животное, за которым охотятся,
устраивая целые облавы, становится чрезвычайно редкой добычей и
встречается чаще всего в северной части Тихого океана, где тоже, вероятно,
скоро исчезнет.
двинулись в путь.
настолько, что каких-нибудь два метра отделяло нас от поверхности океана.
И тогда я видел, как отражение наших фигур в воде бежало в обратном
направлении, а другое отражение, повернутое вверх ногами, плыло над нашими
головами.
проносились облака, мгновенно сгущавшиеся и мгновенно таявшие. Подумав, я
понял, что возникновение облаков объясняется постоянным изменением толщи
водяного слоя над нами, и, приглядевшись, заметил даже белые "барашки" на
гребнях волн. Прозрачность воды была такова, что отчетливо были видны тени
крупных морских птиц, пролетавших над океаном.
когда-либо доводилось наблюдать охотнику.
И когда она летела в расстоянии нескольких метров от поверхности моря,
спутник капитана Немо прицелился и подстрелил птицу. Птица камнем упала в
море, и сила падения была так велика, что, преодолев сопротивление воды,
она свалилась почти в самые руки меткого стрелка. Это был альбатрос,
великолепный представитель отряда морских птиц.
Русанов Владислав
Аникина Наталья
Роллинс Джеймс
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия