голове. Тут меня выдернули из розетки, и больше я ничего не помню.
головой и сказал:
лежал на кафельной скамье в тюремном дворике с бетонными стенами. Небо надо
мной было обтянуто железной сеткой. В нем плыли плоские с золотой оборкой
облака, бессмысленные, как иероглифы, которые сначала изобрели, а потом
забыли. Слева торчали витые башенки президентского дворца. Здания компании
не было видно. Судя по виду на витые башенки, я лежал во дворике Пятого
департамента, в вотчине майора Ишеддара.
был нарисован оригинал известной телевизионной заставки: Президент,
спускающийся с небес на национальном флаге. Стены кабинета увешаны
разнообразной утварью для убийства -- от охотничьего ножа до самого
настоящего гранатомета. Это все -- оружие, из которого хотели убить, но не
убили владельца кабинета. В окна кабинета на всякий случай вделаны стальные
решетки На столе орехового дерева лежали большая папка черного цвета и
несколько дискет, вероятно, из числа тех, которые я пытался прихватить с
собой с фермы. Из-за стола поднялся и пошел мне навстречу очень красивый
человек лет тридцати пяти со смуглым, почти девичьим лицом и .осиной талией.
Это был майор Ишеддар начальник личной охраны Президента, тот самый, который
ненавидел землян.
что вы делали у террористов.
ни на какие вопросы отвечать не буду. Позовите представителей "Анреко".
с небес Президентом.
майор. -- Это интересный вопрос: может ли покойник быть чьим-то подданным?
телевизионных записей, а вслед за этим любезно разрешил послушать "вторую
волну" мятежников. И правительство, и мятежники сходились в том, что я
мертв. Не согласны они были в следующем: мятежники утверждали, что я
выскочил из гвардейской машины и тут же меня застрелили вдогонку. А
гвардейцы утверждали, что стреляли не они, а сами мятежники, желая убрать
уже ненужного человека.
права требуйте, -- наставительно сказал майор. Склонил голову и прибавил: --
А ведь полковник приказал вас убить.
дискеты в "Харперс", чтобы набить себе цену.
ним, он решил забрать эти документы себе, а вас утопить в ближайшей канаве.
С Ласси он как-нибудь бы объяснился. Вы должны благодарить меня и моих
людей: они спасли вас и вашу семью.
варенья. Майор нехорошо улыбнулся и сказал:
поражение?
меня убить, у вас все равно нет ни малейших тому доказательств. А если он не
приказал меня убить, то вы бы все равно обвинили его в этом.
которые нельзя передать, сообщения, которые принимает не тот абонент,
сообщения, которые не берут декодеры...
Смуглое его лицо осветилось застенчивой улыбкой.
ехали по правительственным улицам, залитым светом военных прожекторов, на
перекрестках маялись часовые и танцевали статуи древних богов, а за
бронзовыми решетками старых дворцов мирно спали люди в чистом белье и с
грязными душами.
заместителем министра связи. Сон в руку!
традиции. Мебель в кабинете была затянута белым шелком, украшенным голубыми
клеймами с изображением богов и героев. По обеим сторонам двери стояли два
бронзовых треножника, разделенных золотым кольцом на три пояса с
изображениями неба, земли и подземного царства. В чашечке на вершине
треножника курились благовония. Посередине комнаты лежал белый ковер с
такими длинными и тонкими ворсинками, что, когда открытая дверь всколыхнула
воздух в комнате, ворсинки ковра заволновались, как трава под порывом ветра.
В глубине кабинета за очень большим столом сидел очень маленький человек.
руку.
подносов с фруктами, печеньем и закусками, неслышно расставили чайный прибор
и, поклонившись, удалились. Президент, тяжело вздохнув, налил мне и себе по
чашке дымящейся вирилеи.
белыми кроликами и на плакатах, на статуях прежних богов, у которых
гвардейцы посбивали прежние головы, и на телевизионной заставке,
изображающей Президента, спускающегося с небес на национальном флаге. Но эти
лица совсем не походили на то, которое я видел сейчас. Президент был
какой-то усталый и сникший: уголки его глаз опущены вниз и кончик чуть
приплюснутого носа время от времени грустно подергивался, как у кота,
упустившего добычу. Я знал про этого человека много мерзостей, но сейчас,
сидя с ним один на один в обтянутом шелком кабинете, я понял, что этот
человек заслуживает доверия. Президент посмотрел мне прямо в душу большими
зелеными глазами и, вздохнув опять, произнес:
глядя мне в лицо. Его брови у самых корней были белые, а дальше -- черные:
он, наверное, красил брови, но они слегка отросли. По тому, как он слушал, я
видел, что он понимает меня. В конце концов этому человеку тоже было
нелегко, возможно, хуже, чем мне. Против него были ленивая страна, косные
традиции и жадные земляне. Да, теперь еще и сумасшедшие проповедники. Я
говорил совершенно откровенно.
маленький по сравнению со своим собственным портретом на стене. Я подумал,
что в кабинете, наверное, каждый месяц стелют новый ковер.
делать. А что?
всем этим папам, к которым императоры являлись босиком, и отшельникам,
допускавшим крестовые походы.
подражать вы? Старому Гарфилду?
майор Ишеддар.
я в чем-то неправ. Где сейчас Ласси?
организовать встречу ван Роширена и полковника, но мои люди испортили его
планы.
Пусть он отправит от имени Ласси извещение, что встреча назначена... ну хотя
бы в пятницу, в три часа дня, в замке на Бродячем Перевале.
"Павиана-2" еще не попало к нам в руки. И если господин Денисон покажет нам,
как собрать аппарат и отправить сообщение, то все может вполне получиться.
ван Роширен совершенно прав: когда я лично встречусь с полковником, все
проблемы страны будут разрешены.