Чтение 26–й страницы книги ~Звездный портал~

Тот протянул ладонь для рукопожатия и уточнил:

- Можно - просто Небо.

- Адам будет возглавлять службу безопасности, - продолжал Арки.

- Какую еще службу безопасности? - удивился Макс.

- Возникшую сегодня утром, - не смутился адвокат.

- Мои люди подтянутся в пределах часа, - кивнул Небо, окидывая плато
взглядом. - Нам нужен будет штаб.

- Какая-нибудь из этих хижин подойдет? - предложил Рыжий Папоротник.

- Да, вполне.

Макс было заспорил, что у них нет лишнего места, но адвокат не дал ему
и слова сказать.

- Если ты хочешь продолжать работы, Макс, то обязан обеспечить
безопасность. Я рекомендую Адама.

Адам переступил с ноги на ногу, устремив на Макса совершенно
бесстрастный взгляд.

- Ага, конечно, - согласился Макс. - Кто бы спорил.

- Хорошо. - Небо извлек из бумажника визитную карточку и протянул ее
Максу. - Здесь мой номер. Мы разместимся и приступим к делу под конец дня.

У Макса возникло ощущение, что он попал в компанию мошенников. Есть ли
у Адама нужная квалификация? Только охочих до стрельбы аборигенов тут и не
хватало! Рыжий Папоротник будто прочел его мысли.

- Адам - консультант по вопросам безопасности. В основном для
авиакомпаний, железных дорог и транспортных фирм.

Небо посмотрел на Макса и перевел взгляд на купол.

- Работа мне предстоит уникальная, но могу вас уверить, что больше
никаких происшествий не будет.

В течение часа подъехала пара грузовиков, прибыли рабочие и принялись
возводить забор из металлической сетки. Установленный футах в тридцати от
купола забор должен был окружить его со всех сторон. Теперь всякому
желающему свалиться с карниза пришлось бы сперва преодолеть восьмифутовую
преграду.

- Частные автомобили за ограду пропускаться не будут, - пояснил Небо.

Макса это вполне устраивало. Он до сих пор ломал голову, как это юный
вандал умудрился брызнуть краской себе в глаза. Уже начал распространяться
слух, что парнишка посветил фонариком сквозь стену, чтобы заглянуть внутрь
- и что-то увидел.

Забор был возведен в течение двадцати четырех часов. Затем Небо сразу
же установил по периметру раскопа дежурные прожекторы и пять телекамер.

Прибыли одетые в форму охранники-сиу. Первый из них, повстречавшийся
Максу, вполне соответствовал представлениям Макса о типичном индейце -
крупный, черноглазый и немногословный. Звали его Джон Малый Призрак, и
настроен он был весьма по-деловому. Представления Макса проистекали из
сотканного Голливудом образа людей порой благородных, порой неистовых, но
почти всегда безгласных, так что его потрясло знакомство сначала с
индейцем-адвокатом, а потом с индейцем - консультантом по вопросам
безопасности. А то, что с Джоном Маленьким Призраком он чувствовал себя
гораздо спокойнее, чем с Небом или Рыжим Папоротником, как ни
парадоксально, вселило в него тревогу.

Провели полицейское расследование обстоятельств смерти Гарри Эрнеста.
Заполнили бланки, задали Максу несколько вопросов. (Он сказал, что пробыл
на плато до полуночи и вряд ли тут кто-то был, когда он уезжал. Об
услышанном ночью "зверином" вопле он успел напрочь позабыть.) Полицейские
сказали, что это совершенно очевидный случай гибели в результате
несчастного случая при совершении хулиганских действий. Нет никаких
оснований обвинять кого-либо в халатности. Так они и доложат, так и будет
записано в материалах следствия.

Макс побывал на похоронах. Людей на кладбище было мало, да и те, судя
по всему, пришли по дружбе к опекунам мальчика. Подростков не было.
Опекуны вели себя на диво сдержанно.

На следующий день Рыжий Папоротник известил Макса, что иск вряд ли
последует.

Туристы продолжали прибывать целыми толпами. Их допускали на плато, но
за забор заходить не разрешали. Полицейские открыли еще одну подъездную
дорогу с западной стороны плато и установили одностороннее движение.

Дверь пока что никто не нашел.

Забор загораживал и переднюю часть Купола, так что стало можно вести
раскопки канала, не опасаясь за жизнь рабочих.

Перед объективами телекамер туда привезли девушку в инвалидном кресле,
отличницу одной из местных школ, чтобы она дала зачин. Мило улыбаясь и
позируя перед камерами, она копнула землю. И уж тогда землекопы взялись за
работу.

С самого начала было ясно, что дело затянется, потому что работать
приходилось в тесноте. Одновременно копать могли лишь два человека. Тем
временем небо снова затянуло тучами, стало теплее, пошел снег. По всей
окружности здания целая армия людей, вооруженных метлами, обметала стены и
полдюжины стоек, поддерживающих строение. Эйприл и Макс наблюдали за
происходящим на экране охранного монитора в контрольном модуле.

Для большинства землекопов наступила последняя неделя работ. Им
заплатят, поблагодарят и отпустят на все четыре стороны. Чарли Линдквист
запланировал торжественный обед в муниципалитете Форт-Мокси и организовал
выпуск дипломов для рабочих, гласивших "Я помогал откопать Купол". (К тому
времени здание уже приобрело заглавную "К".) Пресса проявляла все более
пристальное внимание, число посетителей тоже прибывало. Шоссе N_32 было
забито машинами на многие мили в оба конца.

Эйприл время от времени спускалась в раскоп, чтобы пройтись вдоль
стены. Ей нравилось находиться рядом, касаться Купола ладонью и думать о
том, что на этом самом месте стояло совершенно чужое существо, озирая
голубые воды давным-давно исчезнувшего ледникового озера.

Но сегодня стена стала какой-то не такой. Эйприл стояла позади Купола,
рядом с оленьей головой, устремив взгляд на длинный, плавный изгиб склона,
поднимающегося к северному гребню, и пытаясь разобраться в собственных
ощущениях. С виду все осталось по-старому.

Эйприл коснулась выпуклой поверхности, прижала к ней ладонь.

Стена была теплой.

Ну, в общем, не совсем теплой - но и не такой холодной, как положено.
Эйприл медлила, не решаясь отнять ладонь от стены, словно боясь спугнуть
нежданное тепло.

Небосвод на западе потемнел, ветер усилился. Работы прекратились,
землекопы принялись натягивать над раскопом полотнища брезента, чтобы
раскоп не замело снегом. Когда с этим было покончено, всех отпустили по
домам.

Никто не хотел быть застигнутым пургой по дороге, в том числе и Макс.

- Ты готова? - спросил он у Эйприл.

- Да. Ступай, я сейчас же следом.

Ветер уже закружил поземку. Скоро видимость будет почти нулевой.

- Эй, - натягивая куртку, сказал Макс, - как насчет того, чтобы я
забежал за пиццей?

- Отлично. Увидимся в мотеле.

Макс кивнул и поспешно выскочил за порог. Ветер едва не вырвал дверь у
него из рук.

Подойдя к воротам, он поздоровался с дежурившей в охране Андреа
Ястребицей. Кроме того, она вроде бы исполняла роль дикторши на радио
Дьявольского озера и была чертовски хороша собой.

- Добрый вечер, мистер Коллингвуд, - ответила она. - Вы уж там
поосторожнее. Дорога ужасно скользкая.

- А вы? Вы-то когда уедете?

- А мы останемся до утра или до того времени, когда подоспеет смена.
Там видно будет.

- А вы уверены, что так лучше? - нахмурился Макс.

- Уверена. Нам здесь куда безопаснее, чем вам в дороге.

Буран несся над бескрайней равниной со скоростью пятьдесят миль в час,
превратив все вокруг в неистовую снежную круговерть, заметая дороги и
дома, застилая их белой пеленой. Нельзя было разобрать, где верх, где низ.
Всякий, кто отважился выехать в такую погоду, видел немногим дальше
собственных "дворников".

Эйприл сетовала на задержку, вызванную метелью. Мысли ее теперь были
заняты почти исключительно одним лишь Куполом. Ей не терпелось узнать, что
там внутри и кто его построил, так что изрядную часть времени она
проводила, наблюдая за кропотливой работой по очистке канала.

Еще в день знакомства с яхтой Тома Ласкера Эйприл начала вести дневник.
Упрекая себя за избыток самомнения, она все-таки заключила, что
столкнулась с событиями исторической важности, а поэтому подробный отчет
впоследствии будет представлять немалый интерес. В первые дни она
довольствовалась изложением методик и результатов анализа. Но после того
как Макс нашел гребень Джонсона, она пустилась в рассуждения. А когда
устроила сезонный перерыв в раскопках, то обнаружила, что пишет мемуары -
и в результате начала описывать свои эмоциональные реакции.

Оленья голова сбила ее с толку - рисунок казался настолько
человеческим, что заставил Эйприл усомниться в выводах собственных
исследований. Во всяком случае, при взгляде на этот простой, незатейливый
рисунок все, во что она верила, показалось ей полнейшей белибердой. Почти
всю вторую половину дня Эйприл потратила, пытаясь поточнее сформулировать