слой был, видимо, достаточно толстым, и они пропускали свет не больше, чем
ватное одеяло, наброшенное на ночник. И это в общем-то пустяковое
обстоятельство почему-то сильно портило мне настроение, которое и так
было, откровенно говоря, не блестящим. Потому что все началось не так, как
предполагалось, а я по давнему опыту не люблю плохих начал. И в голову
лезла всякая ерунда.
забросили на Ассарт. Но не было гарантии, что именно в то место, где наши
должны были ждать. Да и если бы - что толку? Я прекрасно понимал, что все
уговоренные сроки моего прибытия прошли и меня больше никто не ждет.
Потому что нас было мало, а дела много. Каким-то образом надо было
выбираться самому. Куда? Вероятнее всего, в столицу. И начинать работать.
Скверно, конечно, что какое-то время придется действовать в одиночку. Но
действовать надо: ведь я могу найти своих, а они - меня только по
результатам нашей работы. Если даже ты угодил на дно - пускай понемножку
пузыри, а те, кто тебя ищет, не пропустит их мимо взгляда. Это я понимал;
недаром когда-то тонул.
костей. К своим костям я, как правило, отношусь доброжелательно, и не
хотелось подвергать их лишнему испытанию. Надо двигаться. У меня была
полная свобода действий: я мог отсюда направиться в любом угодном мне
направлении. Все они сейчас были для меня одинаковы. Каждое вело куда-то -
или никуда не вело. Впору было подбросить перышко и идти за ним. Я пошарил
по траве, но никакого перышка не обнаружил. Я залез в карманы. Там
оказалось столь же пусто. Ничего особенного у меня с собой, конечно, не
было, но и то немногое, что оставалось, охранители, верно, забыли положить
на место. Ну, конечно, им не до таких мелочей. Но там, кроме всего
прочего, была моя любимая зажигалка. Будь она здесь, я попытался бы
разжечь костерочек и погреться. А будь при мне и пакетик с бутербродами,
неведомым путем оказавшийся в моем кармане еще на Ферме, я сейчас бы поел;
вероятнее всего, поужинал: сумерки, окружавшие меня, явно были вечерними,
а не предрассветными. Вскоре совсем стемнеет. Значит, задача номер один -
отыскать какое-то местечко для ночлега. Потому что переться в темноте
неизвестно куда, да еще по лесу, было бы далеко не самым благоразумным.
"Черт дери, да когда же это ты бывал благоразумным? - спросил я сам себя,
и тут же ответил: - Ничего не значит, пора им становиться..."
не сделать ей больно. Кровь стала обращаться чуть быстрее. Наступила пора
выбрать направление. Кругом был лес. Так. Я помнил, что мне и следовало
прибыть в лес: место встречи, понятно, было выбрано в уединении,
резонансные транспортировки на Ассарт происходили, как нетрудно
сообразить, без ведома здешних властей. Ну, хорошо. Чтобы поправить
настроение, предположим, что я оказался действительно в условленном
пункте. Карты мне не дали, да и будь она у меня - охранители ее наверняка
тоже присвоили бы. Жуликоватый народ. Чем дальше я об этом думал, тем
больше приходил к убеждению, что они старались навешать мне на уши как
можно больше лапши - к сожалению, совершенно несъедобной. Нет, не в
сохранении Вселенной было тут дело, под всем этим была какая-то другая
подоплека, и хотя во всем том, что они говорили, была своя логика, мне все
время чудилось, что это была легенда, специально разработанная для меня.
Ладно, разберемся на досуге... Да, так что же? Значит, я прибыл в
условленное место. Если так, то здесь меня ждали. Ждали не пять минут. И
не час. Дня два, пожалуй. Потому что был еще и резервный срок прибытия.
Если здесь столько времени околачивался даже один-единственный человек, то
он должен был оставить хоть какие-то следы. Даже если не хотел этого. А
если хотел?..
Но они неплохо знали и то, что я не так быстро поджимаю лапки. Иными
словами, надежда на то, что я все-таки доберусь сюда, у них должна была
остаться. И поэтому они не могли исчезнуть, не оставив для меня какой-то
посылочки. С указанием на то, где искать их. С едой. С фонарем. С
оружием...
С небольшим, но ходким автомобилем. А лучше - вертолетом. С полдюжиной до
зубов вооруженных парней охраны... Как же, все они для тебя припасли,
все...
впервые соприкоснулся с Ассартом. Теперь я зашарил вокруг себя в поисках
уже не перышка, но чего-то более серьезного. Где можно было оставить
передачу? По нашей практике - в месте, где ее можно без особого труда
обнаружить не только днем, но и ночью. Почему-то искать такие вещи чаще
всего приходится ночью. В то же время, схорон не должен бросаться в глаза:
иначе днем его совершенно случайно обнаружит и подберет кто-то из местных,
кому передача, в отличие от меня, совершенно не нужна. И все равно, он ее
утащит. Значит: она не должна быть заметна даже при свете, но ее можно без
труда обнаружить и во тьме - если искать.
вещь: так, как отыскивают подо мхом боровики. Мне очень не хотелось, но я
разулся. Носки сунул в карман, тяжелые бутсы связал шнурками и перекинул
через плечо. В росистой траве ноги сразу же стали мерзнуть, так что я не
стал мешкать и приступил к поискам клада.
подошвой и пальцами каждую неровность, и, когда нащупываешь ее - осторожно
исследуешь. Чаще всего это не то, что нужно; кроме того, в местах, где
устраивают пикники, лучше к этому способу не прибегать: первый же осколок
бутылки отобьет у вас охоту искать дальше. Но тут, кажется, пикниками не
пахло, место прибытия как-никак выбирали профессионалы.
расширяющейся спирали. Далеко спрятать они не могли, знали, что время
будет дорого. И тем не менее... Нет, это не то. Плотная почва, пружинящая
трава... Глупо, если они надумали положить сверху толстый квадрат дерна,
не оставив под ним пустоты: тогда я при всем желании не смогу нащупать. В
конце концов мой вес... Эп!
следует опуститься на траву, как дерн ухнул куда-то вниз - и нога
устремилась за ним, заставив меня упасть. Яма оказалась чуть ли в полметра
глубиной. Да нет, где там полметра, глубже! Голеностоп пронзила нехорошая
боль. Пока я высвобождал ногу из ямы, хотелось выть. Очень похоже на вывих
- как нельзя более кстати... Ну, мастера, ну, мыслители!..
но я, стараясь не орать вслух, лег на живот и запустил в яму руку. Да, это
была передача. Я извлек маленькую брезентовую, с пленкой внутри, сумку. В
ней оказалось куда меньше, чем мне хотелось бы, но вещи были полезными:
фонарик - один, пистолет - один, запасная обойма - одна, сложенный листок
бумаги тоже в единственном числе. Что же, и на том спасибо. Если бы они
еще догадались засыпать все это землей, только не утрамбовывая ее, не было
бы необходимости ломать ноги. Костыля они, к сожалению, к посылке не
присоединили.
куртку, снова лег, засунул под куртку бумажку, фонарь и собственную
голову. Как я и надеялся, был нарисован маршрут. Профессионально, с
указанием на север - юг. Жаль только, что здешние созвездия были мне
совершенно неизвестны. Судя по плану, надо было держать на запад, оставляя
справа единственное, по-видимому, в этой округе населенное место; выйти на
дорогу, и по ней свернуть налево. Что будет дальше - схема не указывала,
да и не могла. Дальше будет, что будет.
вытер мокрые ноги и стал обуваться. Правая нога упорно сопротивлялась
этому; даже прикосновение к ней вызывало злобную реакцию вышедшего из себя
сустава. Я попытался сам вправить вывих; не получилось; наверное, чересчур
жалел сам себя. Что сейчас? Надо добраться до леса - полянка была метров
сорока в поперечнике и я находился почти в центре; ничего, столько мы
преодолеем и на одной, обутой ноге - вприпрыжку. Там попытаемся найти или
выломать палку и определить север. И - в путь.
правилам, как на Земле, то направление я избрал в принципе верное.
Выбрать, однако - полдела, надо его еще преодолеть... После некоторой
возни - ножа у меня не было, а пистолет в таком деле плохой помощник, - я
выломал сук, на который можно было опереться. Идти, конечно, я не мог - в
лучшем случае ковылять. Но лучше даже видимость дела, чем полное
бездействие.
нога болела все сильнее. Наконец настал миг, когда я совершенно ясно
понял, что ни до какой дороги мне не добраться. Нужен был кто-то, кто
вправит мне сустав; сам я попробовал еще раз и понял, что это не по моим
способностям. И все же надо было идти. Тогда я придумал такую штуку:
вытащил брючный ремень и как мог туго привязал палку к ущербной ноге -
так, что конец ее торчал ниже стопы - на этот конец можно было опираться,
и усилие передавалось на голень, минуя дефектный сустав. Пошло несколько
веселее, хотя ремень то и дело сползал и его приходилось водворять на
место, - и я совсем уже поверил было, что доберусь до дороги, а там меня
кто-нибудь да подберет; однако тут трава кончилась и начался сухой песок и
все опять сделалось очень плохо. Потому что палка охотно уходила в песок,
и нога вынуждена была раз за разом упираться в него - и каждый раз сустав
протестовал все громче. Я позволил себе посидеть несколько минут, переводя
дыхание и успокаивая боль; осторожно ощупав пальцами лодыжку, понял, что
она уже опухла почти до упора - и, наверное, будет продолжать в том же
духе. Кстати был бы холодный компресс, но воды не было, даже чтобы
напиться - а я и в этом испытывал все более серьезную потребность. Сведя