изо всех сил жмурясь и хмурясь, минуты две, а потом открыл глаза и заявил,
что нет, Левицкий не сам с собой разговаривал, там кто-то был.
сидеть в запертой лаборатории и говорить голосом Левицкого? Ведь бывает,
что люди разговаривают сами с собой.
говорил не с собой, а с кем-то другим.
не будет выдумывать. Промолчать - это он может, сколько угодно, а сочинять
не будет. А если он не сочинил этот обмен фразами, то с самим собой
действительно так не разговаривают: "Ну, привет! Ты вроде не передумал?" -
"Нет. И ты, по-моему, тоже". Но с кем вообще и о чем мог Аркадий так
говорить? И почему этот "кто-то" сидел в запертой лаборатории? А кроме
того, ведь Аркадий сказал: "Ну, привет!" То есть вроде как поздоровался.
Значит, он раньше не видел этого человека... Значит, тот появился, пока
Аркадий куда-то ходил, - проник в запертую лабораторию, опять заперся там
и сидел, дожидаясь Аркадия. И Аркадий не удивился... во всяком случае, не
очень удивился его появлению в запертой лаборатории. Констатировал только,
что тот, дескать, не передумал. Значит, был у них уговор! Поэтому Аркадий
и торопился меня выставить... Но куда же он ходил? Где тут логика? Почему
он не стал дожидаться своего гостя, если знал, что тот явится сразу после
пяти? И даже дверь запер! Мог ведь кто-нибудь увидеть, что дверь нашей
лаборатории после конца рабочего дня открывает ключом кто-то посторонний,
пусть даже сотрудник института, но не Аркадий и не я. Подошли бы, конечно,
поинтересовались, что да как. Эх, жаль, никто не увидел!
ласково улыбаясь:
посмотрел сначала на Линькова, потом на меня.
своей лаборатории и свернули в этот коридорчик...
больше не выходил!
своей лаборатории и, проходя мимо коридора к выходу, увидели...
что видел, как из нашей лаборатории вышел человек и направился к боковой
лестнице. Линьков спросил, узнал ли он этого человека. Ленечка почти
крикнул, что нет, не узнал он, не разглядел даже толком! Но я видел, что
он врет.
это время - он был без сознания, при смерти, - но просто я чувствовал,
когда Леня правду говорит, а когда врет.
метров? - спросил Линьков. - Ведь коридорчик-то совсем маленький, а дверь
лаборатории почти посредине...
этого человека. Я ему опять не поверил; да он ведь и сам сказал сначала,
что видел, как человек этот выходил из лаборатории. Значит, он обязательно
видел его лицо - по крайней мере в профиль.
поводу и, совершенно неожиданно для меня, не стал больше спрашивать.
Посоветовал только Ленечке хорошенько все перетряхнуть в памяти - может,
он упустил какие-то ценные детали, - а потом глянул на часы, ахнул и
сказал, что ему пора идти.
истории, но когда я начал излагать свои соображения, он явно думал о
чем-то другом и меня почти не слушал. У поворота в наш коридорчик он
попрощался со мной и торопливо зашагал к центральной лестнице. Я поглядел
ему вслед и поплелся в свою лабораторию. Впрочем, не успев даже дойти до
двери, я сообразил, что мне, пожалуй, полезно сейчас посидеть наедине с
собственной персоной и дать задание своим "серым клеточкам", как говорит
Эркюль Пуаро, - пускай мозги перерабатывают полученную информацию, а потом
посмотрим, что из этого получится.
книжку, - для начала следует оценить информацию, полученную от Чернышева,
как весьма доброкачественную - в целом. Имеется одно явно ложное
утверждение: что он якобы не узнал человека, выходившего из нашей
лаборатории. Но когда Ленечка врет, это видно невооруженным глазом...
Возможны также умолчания - сознательные или невольные. Но что сказано, то
сказано добросовестно и с довольно высокой степенью точности: при всей
своей внешней неприспособленности Ленечка очень четко воспринимает и
оценивает факты, я это наблюдал не однажды. Значит, все нелепости и
противоречия, которые так поражают в его рассказе, имеют свое объяснение,
а мы этого объяснения не можем найти только из-за нехватки фактов... Ну
что ж, попробуем пока проанализировать новые факты и сообразовать их с
прежними.
прямо и недвусмысленно - в нашей лаборатории в тот вечер был кто-то, кроме
Аркадия! Зато мой вариант с "эксплуатационником" теперь, пожалуй,
рассыпается... Во-первых, куда бы ни ходил Аркадий, посетитель ждал его в
нашей лаборатории. Во-вторых, Ленечка не дружит ни с кем из
эксплуатационников - он и из наших-то мало с кем общается, - а он явно
видел кого-то хорошо знакомого и неумело пытался защитить его своей ложью.
Но кого? Одну примету он, впрочем, назвал: голос у этого человека очень
похож на голос Аркадия... Тут я терпеливо перебрал всех наших, с кем у
Чернышева были хоть какие-то связи, кроме самого факта совместной работы в
институте, и постарался припомнить, как они говорят... Но ничего даже
отдаленно похожего я не вспомнил. У Аркадия голос вообще ведь очень
характерный... такой звучный, баритонального тембра, с легкой хрипотцой...
Впрочем, даже не в голосе дело, а в манере говорить, в этой
насмешливо-высокомерной растяжечке, которая иногда злила меня, казалась
нарочитой...
Во-первых, мог все же существовать "эксплуатационник" из моей версии, то
есть человек, к которому Аркадий пошел в пять часов и который угостил его
питьем со снотворным, а сам преспокойно ушел из института. Во-вторых,
возможно, что в начале шестого в нашей лаборатории был один человек, а в
одиннадцать часов - совсем другой. Ведь видно, что Чернышев хорошо знает
того, кто выходил из лаборатории, и отказывается говорить о нем; а в то же
время он ничуть не пытается оберечь того, чей голос слышал из коридора, и,
видимо вправду, не знает его...
какой-то! Ходят, приходят, проходят сквозь запертые двери, как призраки...
исчезают тоже, как призраки, раз вахтер их не видит... Да, в самом деле,
куда же они оба девались, если вахтер их не заметил? Первый, допустим, мог
пробыть у Аркадия совсем недолго, минут десять - пятнадцать, и уйти еще в
общем потоке, не будучи замеченным. Но вот второй! Либо он был в институте
до одиннадцати, либо вернулся туда вечером. Во всяком случае, он минимум
один раз должен был показаться в проходной в неурочное время. А вахтер
утверждает, что в тот вечер в институте оставались только двое: Левицкий и
Чернышев...
собственно, крайне общие и банальные, их можно применить к явлениям любого
порядка. Например: люди уговорились пойти в ресторан или на рыбалку...
Один другого спрашивает: ты как, не передумал? Да, но кто же станет из-за
разговора о ресторане или о рыбалке лезть со своим ключом в чужую
лабораторию и таинственно сидеть там взаперти, ожидая хозяина? Не та
обстановка! И финал не тот, главное... Тогда что же? "Не передумал ли ты
отравиться?" Ерунда какая-то!
дело такое запутанное, что надо бы мне самому затаиться в тот вечер в
нашем техническом отсеке и слушать - кто говорит, что говорит, и так
далее. Тогда бы я все распутал и спас бы Аркадия...
какая-то слепящая вспышка в туманной оболочке. И я опять ничего не поймал,
а только прижмурился покрепче, будто она через глаза убегала...
серых клеточек, и решил пойти к Чернышеву за добавочной информацией.
"Мне-то Ленечка откроется! - подбадривал я себя. - Это он при Линькове
говорить не хотел!"
лаборатории Чернышева, как вдруг увидел, что оттуда выходит Линьков. Меня
словно горячим паром обдало! Я хотел удрать, но не мог, да и поздно было -
Линьков меня сразу заметил. Я видел, что он смутился. Но он прошел мимо,
на ходу задергивая застежку-"молнию" своей разбухшей папки, и только
небрежно кивнул мне, а я все стоял, будто прирос к щербатым плиткам
паркета.
Чернышева? Вот до чего он мне не доверяет теперь! Нет... не то! Почему же
он сначала преспокойно расспрашивал при мне, а потом не захотел?
Догадался, кого назовет Чернышев?
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Семенова Мария
Шилова Юлия
Шилова Юлия