поглядел на Линькова. - Вы что, не поверили? Поверить трудно, я вас
понимаю.
имеются... В общем, Стружков совершил переход во времени.
невозможно! Он мне сам говорил!
до вчерашнего дня. А тут вот, - он положил руку на чертеж, - содержится
идея нового принципа... Качественно нового принципа. Если хотите -
открытия. Так что теперь положение существенно изменилось.
действительно...
поверить! Психика не срабатывает... - Он замолчал, смущенно усмехаясь и
покачивая головой.
хронокамеру.
подставка, наверное... хотя нет, подставка не имеет отношения к делу, раз
она осталась... А Борис Стружков исчез... постепенно растаял... вернулся в
двадцатое мая... Но ведь нет сейчас никакого двадцатого мая, оно прошло,
исчезло, сейчас двадцать четвертое, а двадцатое... вернуться в двадцатое -
да это же невозможно! Существует только "сейчас", а "вчера" безвозвратно
осталось позади! "Психика не срабатывает! - повторил он про себя слова
Шелеста и усмехнулся. - Действительно: ни в какую не срабатывает психика,
вопит во весь голос, сопротивляется! Нельзя в прошлое! Его нет! Нельзя,
чтобы Земля ходила вокруг Солнца. Я своими глазами вижу, как Солнце
крутится вокруг Земли!"
Шелест, взглянув на него, сумрачно усмехнулся.
самого себя:
Ну, что это не мистификация?
конечно, не разбираетесь, но это - решение проблемы. Блестящее решение!
Никогда бы я не поверил, что это можно сделать за один вечер. К тому же
Стружков - экспериментатор. Если б это был теоретик... Левицкий,
например... Нет, все равно и Левицкому пришлось бы повозиться... - Он
шумно отодвинул табурет, встал. - Нет, все верно, без обмана, чего уж!
Только рано это, слишком рано, вот беда!
этому!
практическое значение? В каком смысле?
вами можем знать, если стоим у самых истоков? Пользы я, честно говоря, от
этого никакой не усматриваю. В таком виде, в каком оно есть сейчас, это
открытие, конечно, великое, но пустое! Бесполезное! А вот вреда оно может
наделать, если попадет в руки дуракам или мерзавцам - это уж точно! Ну,
что вы на меня так смотрите? - Он вдруг усмехнулся, почти весело. -
Мне-то, во всяком случае, придется несладко. И старику нашему. Затаскают
ведь нас по инстанциям! Начнут допытываться, что да как, а главное - какие
могут быть последствия? А я почем знаю, какие могут быть последствия? Да
любые, в зависимости от характера воздействия.
видим, - осторожно заметил Линьков, - последствия не столь уж
значительны...
мировой линии, а на другой... на новой... Понимаете?
ведь толком не объяснишь.
хотя бы по линии юридической: да чего там, просто ваш Стружков испугался
разоблачения и сбежал. Почему-то, скажут, пока его никто не подозревал, он
никаких великих открытий не совершал и Левицкого спасать не пробовал...
хотя была для этого самая нормальная возможность и даже обязанность! А как
приперли его к стенке, так он сразу гением заделался, эпохальное открытие
совершил и тут же в прошлое полез? Анекдот! Опытный вы работник, товарищ
Линьков, а позволяете себя за нос водить! Путешествие во времени! Что вы
нас фантастикой-то кормите?"
на Шелеста - тот опять уселся за стол и, наморщив лоб, делал какие-то
расчеты.
крупнейших специалистов а этой области, его не проведешь. Стружков
действительно ушел в прошлое. Отставим эмоции, преодолеем сопротивление
психики, будем рассуждать логически. Значит, Стружков вернулся в двадцатое
мая. Но ведь он там уже был... Да, был. Значит... значит, там теперь
находятся уже двое Стружковых...
там, в прошлом... он должен был встретиться с самим собой?
до него все же дошел смысл вопроса.
носу, но вообще...- Шелест снова глянул в расчеты, потом недовольно
засопел, схватился за трубку, назвал номер. - Шелест говорит. Ну, давайте
ваши цифры... Та-ак... А вы твердо уверены, что не ошибаетесь? Ну-ну,
верю. Но странно... - Он положил трубку и повторил, будто раздумывая
вслух: - Очень даже странно...
пальцами дыры на перфокарте, и продолжал раздумывать: "Значит, один Борис
сидит в библиотеке, а другой Борис в это время появляется в лаборатории...
Интересно, в котором часу он туда явился?.. Почему интересно?..
Стоп-стоп... что-то тут есть!.. Ах, вот оно что!.. Левицкий открывал дверь
ключом.., а в запертой лаборатории кто-то ждал его... Мы думали, что
Левицкий дал этому человеку ключ... Но ведь все могло быть иначе..."
проносились в его мозгу, обгоняя друг друга.
становится переход в прошлое... Ведь это факт... теперь это факт, хоть и
невероятный с виду. А если Стружков ушел в прошлое, то уже существуют его
поступки в прошлом, и они меняют настоящее, хотя мы еще не понимаем, что
же изменилось..."
включил какой-то тумблер. На панели ЭВМ, вделанной в стену, начали
перемигиваться короткие вспышки индикаторов - машина работала, заглатывая
составленную Шелестом программу. Линьков вздохнул.
не введешь ни характеры Стружкова и Левицкого, ни их взаимоотношения...
Да, на помощь ЭВМ рассчитывать нечего, а самому тоже, пожалуй, не
справиться.
Стружкова? Достоверно, пожалуй, лишь одно: что вышел он из камеры тут же,
в лаборатории, - ведь камера перемещается только во времени, а не в
пространстве. Ну а дальше - сплошной туман! Неизвестно даже, в котором
часу Стружков там появился. Целился-то он, конечно, на вечер, не раньше,
чем часов на семь, надо полагать, на такое время, когда в лаборатории не
будет никого, кроме Левицкого... Да, но из показаний Чернышева можно
заключить, что там все время кто-то был, вплоть до одиннадцати... Так,
может, это и был Стружков? Ведь в одиннадцать часов выходил из лаборатории
именно он...
линии, раз Стружков вмешался в прошлое... А кого же тогда видели Чернышев
и Берестова? "Настоящего" Стружкова, который никуда не уходил и не
переходил, а сидел в лаборатории? Но зачем он там сидел, какую роль играл
в гибели Левицкого?..
мировых линий не происходит, а все совершается на одной и той же линии...
В конце концов это лишь теоретические выкладки, экспериментально они не
проверены. А тогда все получается очень даже изящно и стройно. Стружкову
никакой ключ не нужен - он просто выходит из хронокамеры и оказывается в
лаборатории!
до одиннадцати, и Левицкий при нем глотал таблетки, а ему хоть бы что?"
петель и двойников и с грехом пополам сконструировал из наличных фактов
довольно стройную, хоть и безнадежно абстрактную схему. Мысленно оглядев
эту конструкцию, он покачал головой и вздохнул.
меня просил? Ведь опозорюсь, ведь высмеет меня Шелест, и правильно
сделает!" Но у него прямо язык чесался выложить все это Шелесту и