Звезда поползла куда-то вправо.
они работают четко, и по количеству передач, засеченных счетчиками,
установил, что мы были без сознания несколько часов. Теперь я мог помочь
командиру, который взялся за ориентацию корабля.
отрывистый, тревожный, почти грубый.
связи и, что самое главное, понял их, я ужаснулся, как, вероятно, ужаснулся
и командир.
говорю сейчас с вами, но в то же время все они были иными - все они стали
длиннее. Изменилась и сама интонация речи. И, что самое удивительное, резко
изменилось к лучшему по устойчивости и звучанию само качество передачи.
передавалось предупреждение о Черном мешке.
ядра Черного мешка, а возможно, и всей системы, по нашим расчетам,
приближается. Черный мешок на пределе..."
разочарования и в то же время радость от свершившегося чуда - значит, они
знают!
которые мы давали на входе в Черный мешок, - растроганно сказал командир, но
тут же задумался.
узнали о грозящей опасности, и не важно от кого... Важно, что узнали. Но
горечь все-таки оставалась - обидно, что они не узнали наших последних
данных, наших сегодняшних передач...
Галактика получили извещение о Черном мешке давно, очень давно. Ведь сама
связь показывает, что наша цивилизация находится на какой-то иной,
незнакомой ступени развития. Когда и как это произошло? Сколько прошло
времени? Для нас - несколько месяцев. А для них?
кажется, сыграл с нами плохую шутку.
обратились в ничто - столько времени прошло там, на нашей планете, пока мы
сражались со световыми барьерами.
сущности, стали мертвецами для всей нашей цивилизации. Там уже нет людей,
которые бы нас ждали, которые бы думали о нас.
концов, мы честно выполнили свой долг, и не наша вина, что время и скорость
сыграли с нами такую злую шутку. Но когда мы вернемся домой, мы все-таки
сделаем доброе дело для наших людей - потомков наших родных и близких: они
узнают о путешествии на сверхсветовых скоростях, они получат наши расчеты, и
для них откроются другие галактики и другие Черные мешки.
на уроках истории я изучал происхождение нашего языка. Ученые установили,
что развитие языка шло от отрывистости к плавности, музыкальности и от
длинных слов к усеченным, более коротким. Тебе не кажется, что в связи с
этим...
друг другу, и я как-то сразу уловил ход рассуждений командира.
движет время, а сверхсветовой, возможно, задерживает. Ведь язык, на котором
нам сообщили о Черном мешке, как раз такой, какой был еще до того, как мы
улетели в экспедицию.
связь. Но, усиленная потоками кварковых обломков, она звучит громче и чаще.
Это возможный вариант, а, малыш?
космонавигаторских картах. И если нам не разрешалось приближаться к - нему,
то как раз потому, что и ученые прошлого боялись взрыва неведомого небесного
тела. Оно не взрывалось, прогнозы ученых не оправдывались. Вполне понятно,
что такие прогнозы попросту забывались. И разве не может быть так - мы
наткнулись на заблудившуюся в космосе радиоволну. На ту волну, которая была
подана задолго до нашего рождения. Ведь она летит всего лишь со скоростью
света. А мы мчались во много раз быстрей. Вот чего я боюсь. Потому что если
это так, то наши с тобой сигналы могут быть не приняты. А если они и
приняты, то не расшифрованы. Ведь если мы перескочили во временной парадокс
с отрицательным знаком, с минусом, и мчались назад, на нашей планете еще не
могут принимать те сигналы, которые ты им передал. Но допустим, - сказал он,
останавливая меня жестом, - допустим, что они приняли эти сигналы и даже
расшифровали их - уже в те далекие времена у наших ученых были хорошие
головы. Что произойдет тогда?
действительно улетели в прошлое и если наши сигналы получили и расшифровали
ученые наших планет, они все равно ничего не смогут поделать - у них еще нет
техники, которая могла бы защитить от предполагаемого взрыва Черного мешка.
Это было еще страшней - знать, что тебе грозит опасность, и не иметь ни сил,
ни средств предотвратить ее. Обреченность - вот что самое ужасное!
так или иначе, мы передали свои сигналы об опасности. Давай дадим информацию
прошлому - настраивай обычные рации, которыми мы пользуемся для связи с
нашими цивилизациями.
А во время работы, как известно, для печальных мыслей не остается времени.
на тех скоростях, которые испытали мы. Мы сообщили загадку, и теперь кто-то
должен ее разгадать.
смяла и разбросала по рубке. Корабль теперь явно не управлялся, хотя
двигатели все еще работали. В смотровых линзах творилось нечто
невообразимое. Крутились смерчи и вихри, свет, обыкновенный белый свет,
перемежался с черным светом, с багровым и еще каким-то невероятным светом.
Мы то теряли сознание, то вновь на какое-то мгновение приходили в себя.
но, когда мы окончательно обессилели, командир добрался до меня, и мы,
преодолевая беспорядочное вращение и несусветные броски нашего корабля,
кое-как добрались вместе до кладовой.
постоянно отключалось, на тело наваливались то гигантские силы перегрузок,
то, наоборот, невесомость.
пульте управления, которые мы видели издалека, постепенно меркли - двигатели
прекращали работу. Почему? Мы не знали. Нас волокла по Вселенной гигантская
сила, и мы не в состоянии были с ней бороться...
время швыряло и бросало, но постепенно его полет более или менее
стабилизировался. Было такое чувство, словно он стал щепкой, которая наконец
попала на стрежень потока, и его несло, не задерживая и не переворачивая.
нам нужно было восстановить силы и прежде всего запас нейронов - нервные
клетки пришли в полный упадок. Потом мы восстанавливали поврежденные во
время катастрофы системы внутри-корабельных связей и, только получив
информацию, начали разбираться в том, что с нами произошло.
взорвалась, и нас, как песчинку, поглотил поток раскаленных продуктов
взрыва. По-видимому, благодаря работающим двигателям мы не раз переходили
световой барьер, а потом, когда последний двигатель прекратил свою
деятельность, возвращались к обычным скоростям - ведь на пути потока
сверхсветовой энергии постоянно встречались уже обычные фотонные потоки. Они
образовались в результате взрывов обычных планет и звезд. И эти потоки
гасили немыслимую скорость. Но корабль лишился главного - энергии.
Черном мешке запас расщепляющегося атомного топлива у нас был огромен. После
выхода из него - тем более. А между тем энергия исчезала. Кое-что поставляли
аварийные солнечные, вернее, фотонные батареи, питающиеся от обшивки
корабля, но их работы было недостаточно; кроме того, она нарушалась
сопровождавшими корабль "останками" Черного мешка и тех планет и звезд,
которые взрывались и распадались на пути чудовищного потока разложенной
предматерии. Только изредка сквозь мерцание разноцветного света пробивались
лучи какой-нибудь заблудшей звезды-солнца, которые едва достигали солнечных