принимали во внимание его оправданий и клятвенных заверений на будущее.
порядке суровой критики говорил о его мягкотелости, слабом руководстве
подчиненными, преступном попустительстве сумасбродным действиям товарища
Усикова, настаивая, чтобы этот индивидуалист беспрекословно подчинялся
воле коллектива, иначе его следует немедленно же отправить в Москву с
вечерним поездом. Пусть тогда "инспектор справедливости" отчитывается
перед всем научным обществом и требует для себя справедливой кары.
чувствовался металл.
час Женя включал телевизор, однако на экране нельзя было ничего разобрать.
смутные очертания неподвижного берега. Вполне возможно, что теплоход уже
стоял у Горьковской пристани. Пройдет каких-нибудь два часа, он отправится
дальше, и тогда его, конечно, не догонишь.
оттуда, от поворота, различить желанный дымок паровоза. А потом, помогая
Митяю складывать антенну, вызвался носить чемодан с телевизором до самого
конца путешествия.
принимались как должное. Отныне рабская покорность Левки могла быть
единственно приемлемой формой его поведения.
пустой экран и расписание в речном порту. За последние три часа от здешних
дебаркадеров отправились вниз по Волге шесть теплоходов:
"Академик Вавилов" и кто-то еще. Большинство из теплоходов скорые.
надежда перегнать их, чтобы где-нибудь подальше ждать на одной из
пристаней. Ведь это был чуть ли не единственный способ найти "Альтаир".
искать только на шести теплоходах, а не на всех судах - пароходах,
буксирах и баржах, вышедших из Москвы три дня назад. Кроме того, было
известно, что ящик находится на корме, значит его можно будет найти во
время стоянки. Но для этого необходимо перегнать теплоходы - всех
"академиков" и "писателей", - высадиться на пристани, о которой нужно
знать совершенно точно, что любые теплоходы там останавливаются, и,
главное, не выбирать такую, где бы существовало несколько дебаркадеров,
как в Горьком.
пареньком в клетчатой рубашке и тюбетейке. Он метался по набережной,
просовывался в маленькое окошечко справочного бюро и с обворожительной
улыбкой выяснял у девушки ее отношение к городу Васильсурску. Высоко ли
располож"н, сколько там дебаркадеров, время стоянки теплоходов и не ходят
ли туда глиссеры?
путеводитель по Волге, видели в Управлении Волжского пароходства - там он
настойчиво допрашивал подслеповатого старичка в черных сатиновых
нарукавниках о порядке прохождения транзитных грузов.
почему они оказались на палубе теплохода, причем с твердой уверенностью,
что перегонят все суда, идущие вниз по Волге, даже если те вышли из
Горького несколько часов тому назад.
жаловаться. Она угодливо предоставила и ему, и Жене, и "бывшему другу"
"Горьковский комсомолец", который ходит значительно быстрее всех судов
Волжско-Камского бассейна.
Узкая пенная полоса бежала за кормой. Напрасно любители покачаться на
волнах спешили за теплоходом. Их лодки спокойно пересекали белую полосу,
даже не. шелохнувшись. Волн не было.
любопытства, разыскал помощника капитана и выспросил у него все, что
касалось особенностей нового теплохода. А он отличался не только высокой
скоростью, мелкой осадкой, скольжением по поверхности воды, но и другими,
заметными преимуществами нового, пока что еще опытного типа речного судна.
Оказывается, отсутствие волн за кормой, на что Усиков уже обратил
внимание, - немалое достоинство глиссирующего теплохода.
волн, создаваемых колесами и винтами различных судов. А наши плотины и
гранитные берега должны стоять многие столетия.
полуденном небе высилась бронзовая фигура Чкалова, неподалеку темнели
стены кремля. С грустью смотрел Лева на уплывающий вдаль город. Ему даже
не удалось познакомиться с ним. А так бы хотелось пройтись по его
незнакомым улицам, полюбоваться Волгой с Откоса, - об этом любимом месте
гуляния горьковчан он много слыхал!
музей детства Горького, не увидит нового города автозаводцев. Ничего не
увидит.
начинались дачные места. Вот так называемые "Моховые горы", еще дальше
"Великий Враг". Все это, конечно, интересно, красиво, но можно ли спокойно
любоваться белеными берегами, если рядом с тобой стоит подчеркнуто
равнодушный Митяй и, хмуро посапывая, смотрит на часы (ждет, передачу с
"Альтаира")! Женечка занят своими делами, расчетами, ему не до Левки.
первая пристань или с какой скоростью идет теплоход. Митяй, ужасный
спорщик, ничего не принимает на веру и всегда требует исчерпывающих
доказательств. Почему он не верит Леве? "Не из-за своего же удовольствия
задержался на фабрике", - мысленно оправдывался он.
грязное, серое. Женечка хмурится, а лучший друг Митяй стоит рядом, притих
обиженно, и нет для Левки в жизни никакой радости.
смотреть. Ветер, свистит в ушах, поет. Чайки плавают в синеве.
надоело слышать обиженное сопение Митяя. Все надоело. Он готов вынести
худшее - позор, унижение, - только бы все оставалось по-старому.
прощал Левке все его прегрешения! Сколько раз мирился! Понимал ли он
великодушие? Нет. Ну и не надо. Терпи, жук-притворяшка! Маленького жучка,
который в минуту опасности притворяется мертвым, Митяй помнил еще с
детства. Левка на него удивительно похож. Накуролесит, а потом, когда дело
до расплаты доходит, - лапки вверх.
различить, притворяется ли тот ребенком или это, как говорится, "крик
наболевшей души".
парень, а корчит из себя младенца. Но Левка не отставал:
или нет? Я тебя, Митяй, спрашиваю! - В голосе его появились настойчивые
нотки.
Женю. - Ну и что же из этого?
отвернулся, чувствуя какой-то очередной Левкин подвох. На это он был
мастер.
спиной друг к другу, что получится?
волнуясь, - уж очень хотелось, чтоб все оставалось по-старому, иначе
ничего не получится. Есть хорошие слова: "самолюбие", "гордость". И если
он, Левка, буквально пресмыкается перед Митяем, стараясь вызвать его на
разговор, просит прощения, умоляет об этом, то вовсе не потому, что у него
нет гордости и самолюбия, а потому, что он не меньше Митяя заинтересован в
успехе общего дела.
ладонью.
кем? Да мы тебя знаем, как таблицу умножения. Чудак человек! Нельзя
стремиться к одной цели и при этом не смотреть друг другу в глаза.
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Земляной Андрей