Чтение 26–й страницы книги ~Война мертвых~

мелкие брызги слюны.
Он снова увидел, что по ее лицу рассыпаны несимпатичные пятнышки. А зубы!
Почему ей не выправили верхние резцы? Теперь они налезают друг на друга,
как подорожники.
- Ты чего? - Лиза тряслась и нервно двигала щуплыми ногами. - Ты,
наверное, переутомился, - растерянно сказала она.
Тихон посмотрел вниз - проклятый шланг стыдливо сморщился, словно старался
уйти в глубь тела, спрятаться под лобковой-костью и там переждать.
- У тебя был первый бой, - слащаво утешила Лиза, однако Тихону пришло на
ум совсем другое - история с Мартой. Собственно, того случая он и не
забывал, но сейчас ткнулся мордой в былой позор так явно и отчетливо, что
голое тело на простыне вдруг перестало представлять всякую ценность.
Он натянул брюки и взял рубаху. Ремень долго не застегивался, и Тихон
остервенело рванул пряжку, оцарапавшись об острую кромку до крови. Он
высосал из пальца соленую капельку и сплюнул через плечо - прямо на
светлый пол. Кровь разлетелась розовой кляксой, и Тихон шаркнул ботинком,
втирая ее в пористый полипласт.
- Ты отдохнешь, и все будет нормально, - залепетала Лиза. - Я читала в
книгах...
- Как-нибудь потом, хорошо? - сказал Тихон, желая поскорей отвязаться.
- Не бросай меня... сейчас.
Прав был Аркадий: каждый печется только о себе. Капитан старше и знает
людей куда лучше. А он-то, дурень, все выискивал какой-то подвох. Впрочем,
подвох тоже был. Черт, есть в этом мире хоть кто-нибудь без камня за
пазухой?!
- Если ты уйдешь... - безнадежно начала Лиза, но увидела его глаза и
осеклась.
Тихон нагнулся над кроватью и, ласково погладив Лизу по щеке, резко
схватил ее за горло.
- Не нравлюсь такой, да?
- Ты меня пугаешь, - прохрипела она.
- Вам нужен только большой и твердый, да? Вам все равно, что в душе.
- Тих... Тихон! Отпусти, мне нечем дышать. Тебе... расслабиться нужно.
- И тогда у меня встанет? - взвизгнул он, сдавливая какую-то хилую жилку
на ее бледной шее. - На тебя - никогда! Никогда - поняла, сука?!
Он оттолкнул ее голову и, выскочив из кубрика, бросился к столовой. Бешено
расшвыряв стулья, он подбежал к печке и открыл режим "напитки".
- Вотка, - отчетливо произнес он, заранее готовясь к отказу и уже
примериваясь, как половчей размозжить тупой-агрегат.
Вопреки его ожиданиям печь тренькнула и выкатила поднос со стандартной
трехсотграммовой емкостью. Не задумываясь, о последствиях, Тихон взял
стакан и одним махом влил его в глотку.
Желудок сразу потеплел, а туловище наполнилось ленивой истомой. Цвета
стали мягче и при поворотах головы накладывались один на другой. Мозги не
поспевали за глазами, и картинки пролетали мимо, сливаясь в мутные линии.
- Что здесь происходит? - спросили в противоположном углу, и Тихон с
трудом сфокусировался на двух куклах.
Дионис и Павел озадаченно восстанавливали интерьер, постепенно приближаясь
к столу.
- Зачем ты раскачиваешься? - удивился Павел. Тихон обнаружил, что мотается
из стороны в сторону, но прекращать этого занятия не собирался - в этом
было что-то от единения со Вселенной.
- Маятник изображаю, - ответил он и неожиданно для себя захохотал.
- Погоди, - сказал Дионис. Он приподнял Тихона за подбородок и пристально
посмотрел ему в лицо. - Эй, дружище, а нас не угостишь?
- Психоактиваторы? - встрепенулся Павел. - Фью-у! С тобой - в огонь и в
воду!
- Пожалуйста, - улыбнулся Тихон и заказал еще три порции. - Это не очень
вкусно, - предупредил он как специалист. - Зато потом...
Павел понюхал и весь перекосился.
- Это не вода, - сказал он с опаской.
- Я не химик, - пожал плечами Тихон. - Не хочешь - не пей.
Дионис взял стакан и, скривившись от отвращения, сделал несколько шумных
глотков. Его плечи заходили ходуном, рот свело судорогой, а на глазах
выступили крупные слезы.
- Гибель, - утираясь, просипел он и внимательно застыл. - Оо... кажется,
действует. Павлуша, можно.
Павел повторил героический поступок друга и, так же отфыркавшись,
осторожно присел на стул.
- Это просто... просто такое, что... ну, я прям это... - невнятно
затараторил он.
- Я его поймал, - буркнул Дионис.
- Каво? - вперился в него остекленевшим взглядом Павел.
- Высшее понимание, - зашатавшись, Дионис прислонился к стене и откинул
голову, - Я вижу сонмище букашек... они суетятся...
- Диня, тебе смешно?
- Во мне просыпаются боги, - торжественно объявил тот.
- Такие старики с бородами? - прыснул Павел.
- С печалью в сердце...
Тихону стало муторно, и он брезгливо отодвинул стакан. Эйфория постепенно
прошла, вместо нее появилась тупая злоба и невозможность сосредоточиться
на одной мысли.
Члены оставались вялыми, а сознание - заросшим непроходимыми дебрями, но
самоконтроль понемногу возвращался. Цвета заняли свои ячейки в спектре, и
изображение обрело привычную резкость. Тихон смертельно захотел спать, но,
представив, сколько времени добираться до кубрика, загрустил.
А что, если прилечь тут, посетила его доступная по исполнимости идея.
Никто и не заметит.
Он пропустил момент, когда Павел с Дионисом, давясь и икая, допили водку,
но это его волновало меньше всего. Нужно было забиться в какой-нибудь
темный уголок и там вздремнуть. Тихон уже съехал под стол и ударил пяткой
по мешавшему стулу, как вдруг его цапнули за штаны и выволокли на свет.
- Ты нам еще дай, - сказал Павел.
- Я падаю с неба, - захныкал Дионис. - Дай еще.
- Сами берите, - утомленно отмахнулся Тихон. - Называется "вотка".
- А добавочный код? - хитро прищурился Павел.
- Без кода. Просто "вотка", и все.
Его сразу бросили и затеребили печку. Произносилось мерзкое слово, звенели
зуммеры открывающихся дверок, впрочем, это было так далеко - даже не на
Посту. Потом в столовую кто-то пришел, кто-то на кого-то кричал, его опять
тянули за ногу, а потом сверху что-то упало.
Первое, что он ощутил, была резкая вонь. В двух шагах от его лица источала
едкий пар огромная лужа коричневой блевотины. По бокам от нее переминались
ботинки, еще выше висела незнакомая пунцовая морда.
- Ыээ, - сказала она и пополнила озерцо рвотной массы.
- Уоо, - вторили где-то рядом.
Встав на четвереньки, Тихон отполз подальше от стола и только после этого
осмелился подняться на ноги. Голова болела так, как никогда в жизни.
"Побочное действие, - трагично констатировал он. - Либо опухоль мозга,
либо вообще..." Умирать было совсем не жалко, даже наоборот. "Скорей бы",
- обреченно подумал Тихон.
Кроме него, в столовой находилось еще четверо: двое стояли, нагнувшись,
двое других сидели, но все они занимались одним и тем же. Запах вывернутых
наизнанку желудков был таким насыщенным, точно здесь блевали со дня
сотворения мира.
- Сфолочь, - бессильно выдохнул Павел, тщетно пытаясь стряхнуть с носа
какую-то липкую нить. - Сфолочь, фсех отрафил.
- Сами виноваты, - сказал Тихон, цыкнув от нахлынувшей боли.
Он пошевелил рукой - в области запястья периодически возникало легкое
неудобство. Не в силах от него избавиться, Тихон раздосадованно тряхнул
кистью и вспомнил про браслет. Тот отозвался настойчивым зудом.
Сколько его вызывали? Тихон сосредоточился и сообразил, что проснулся
именно из-за укола. Три с половиной минуты - осталось полторы.
Он сделал несколько нетвердых шагов и уперся в стену. Отдышаться.
Взбесившееся сердце норовило проломить ребра и выпрыгнуть наружу - в такт
ему под черепной коробкой тяжко ухал молот. Каждый его удар был
предсказуем и неотвратим, и от этого пытка казалась еще более изощренной.
Тихону захотелось бросить все и превратиться во что-нибудь ничтожное, в
какого-нибудь комара, которому дела нет ни до войны, ни до вызова в танк.
С этим желанием он вышел из столовой и проковылял до перекрестка.
Лево, право - все спуталось и перемешалось. Куда дальше? На его счастье,
мимо пробежала какая-то девчонка, и он поплелся за ней, надеясь, что по
сигналу тревоги она спешит не в солярий.
В операторской уже было проще: незанятыми оказались всего две кабины, и
Тихон, безошибочно определив свою, свалился на мягкое ложе. Обруч датчика
сдавил виски так, что Тихон чуть не застонал, но тут неожиданно наступило
облегчение.
- Встречаясь с людьми, следует здороваться, - проскрипело в ушах.
- Здравствуй, Анастасия.
Что за глупость? Если б старой карге было хоть на десять процентов так же
паршиво, как ему...
Небольшая часть гнета растаяла и всосалась в окружающее пространство.
Головная боль притупилась, она уже не истязала мозги, а лишь напоминала о
своем присутствии. Сердце стало биться чуть реже, и Тихон наконец-то смог
нормально вздохнуть.
Если б еще процентов пятнадцать...
- Что-то я себя плохо чувствую, - пожаловалась
Анастасия.
Немного поспорив с совестью, Тихон сбросил на старуху еще одну гирьку.
- Ой. Неужели?..