картошку.
аренда угодий, суета и маета с иностранными охотниками, своими отдыхающими,
егерями и просто несчастными типа Героя Соцтруда- все было ради этой рощи. Надо
было как-то оправдывать перед миром свое присутствие в глухих, малолюдных
местах...
бессонные сутки проделав путь в шестьдесят километров: сразу же с охоты в
Красном Береге побежал на место встречи с поедин-щиком - поджимало условленное
время - и как хозяин назначил время поединка и указал наконец-то
месторасположение Урочища. После этого вернулся назад, снял шкуру с волка и
двинул в рощу напрямую, по лесам и болотам, мимо дорог и брошенных деревень.
Состояние "полета нетопыря", наследственный прием, так необходимый в поединка и
составляющий родовую тайну, выхолостил его, и он рассчитывал хотя бы частично
восстановить силу и энергию в наследной дубраве, иначе не одолеть противника.
солнца. Хватило бы времени и на отдых, и на то, чтобы подготовить ристалище -
срубить траву, вымести метлой поляну в центре рощи и взрыхлить ее верхний слой,
как контрольно-следовую полосу на границе. Однако первое, что он заметил,
перешагнув "порог" Урочища, - знак на Поклонном дубе, оставленный вольным
поединщиком, - железный кованый гвоздь, вбитый по шляпку. Коле-ватый не скрывал
теперь своего происхождения и рода, впрочем, здесь, в роще, уже было бесполезно
и бессмысленно что-либо таить от соперника, тем паче, возле Поклонного дуба.
Гвоздь этот был документом, более красноречивым, чем любая грамота: противником
Ражного оказался араке из рода кузнецов, в схватках отличающихся огненной
яростью, сильнейшим кулачным ударом и клещевым мертвым захватом.
жил, да и на лабазе не сидел возле порезанных волком коров; он рыскал по лесам
и искал рощу, дабы освоить ристалище, ощутить энергию пространства и
сориентироваться в его магнитных свойствах. Правилами это не запрещалось,
Другое дело, не все засадники решались на поиски места схватки, ибо чаще всего
это грозило физической усталостью и напрасной потерей времени, особенно если
рощи были сосновыми - там, где по климатическому поясу не росли дубы. Потому
хозяин, принимающий соперника, старался не слишком-то оттягивать срок схватки и
не давать ему возможности до поединка освоиться в дубраве.
знак в Поклонный дуб.
шляпки гвоздя, словно его недавно вынули из горна. Предки Колеватого не
единожды вступали в поединки в этой роще, правда, еще старой: когда начали
распиливать дубовые бревна в промкомбинате, угробили не одно полотно на
пилораме. В кряжах, на разной глубине, давно вросшие и почти слившиеся с
древесиной, попались несколько таких гвоздей. А также лезвий старинных
засапожных ножей, стальных скребков, копейных навершений, сошников, литых и
кованых медных блях - короче, множество металлических предметов, веками
скопленных дубравой и никак не объяснимых с точки зрения пром-комбинатовских и
прочих начальников.
не сосредоточивать на этом внимания, но заноза прочно сидела в уставшем
сознании. Следовало бы отыскать место, лечь и прежде всего выспаться, благо что
начало смеркаться, но вместо этого Ражный отправился к ристалищу и по дороге на
свежеразрытой кабанами земле увидел отпечаток подошвы кроссовки: гость бродил
здесь всюду, осваивая пространство. А опытному поединщику, бывавшему на
земляных коврах в таких вот рощах, совсем не трудно разобраться и в характере
наследного владельца дубравы, хотя одна не походила на другую и каждая
построена по родовой индивидуальности.
увлеченный грибник, он внезапно наткнулся на четкие отпечатки конских копыт -
две некованых лошади пронеслись легким галопом, разрезав Урочище чуть ли не
надвое. Следы были совсем свежие и насторожили Ражного: раскатывать здесь на
конях могли только сыновья Трапезникова. Причем проскакали в одну сторону,
обратного следа нет, и кто их знает, когда поедут назад и каким путем? И
вообще, почему их понесло в этот край?..
а братьев даже в стройбат не взяли. Они же рвались в армию всеми правдами и
неправдами, каждый раз при встрече молчаливыми вопросительными взглядами
напоминая Ражному об обещании раздобыть пару настоящих школьных свидетельств о
неполном среднем образовании. Ни сами бы они, ни отец их сроду бы не попросили
о такой услуге; Ражный вызвался помочь по своей охоте, когда увидел этих
молодцев, вскормленных на воле и в трудах праведных, да еще и убедил, мол-де, в
такой нечестности нет ничего зазорного и дурного, ибо добывание свидетельств не
им принесет благо, но Родине. К тому же, братья умели читать, писать и считать,
так что совсем безграмотными их назвать нельзя. Да еще черт дернул за язык,
рассказал о пограничной службе, о своей особой бригаде спецназа, куда подбирали
людей с волчьим чутьем и способностями ходить по следу нарушителей - у этих
природных охотников и следопытов огонь загорелся в глазах. А когда больше для
собственной забавы начал учить их рукопашному бою и вольной борьбе, они
увлеклись армейской службой и приезжали на базу чуть ли не каждый день.
райцентр и купил у директора вечерней школы два свидетельства о неполном
среднем образовании. Думал хоть как-то утешить бедолаг хуторян, а может, и
обрадовать, но братья на заветные документы даже не взглянули.
если спросят? Ну, что-нибудь по алгебре или физике? Вот будет стыда...
он.
свидетельства, отдал назад.
рассчитаться нечем, так что забирай.
военкому, чтобы вложили в личные дела призывников. Военком побоялся сразу же
призвать парней, мол, случись проверка- и раскроется, что свидетельства
купленные, посоветовал обождать еще годик и поклялся на следующую осень
непременно забрать Трапезниковых в армию. И когда призвал, те не явились на
сборный пункт, и розыски их ничего не дали.
телевизор, не имеющие представления о цивилизации, отличались потрясающим
благородным воспитанием. Ражный считал, что таких людей давно уже на свете нет,
а в будущем и быть не может, но когда в первый раз столкнулся с образом мыслей
и поведения братьев Трапезниковых, долго не мог сообразить, как к ним
относиться. Однажды после охоты с группой бельгийцев из загона прорвались
сквозь номера и ушли неуязвимыми четыре лося, и лишь один бык оказался
пораненным, но добивать его уже не оставалось времени. Скисшие иностранцы
готовились к отъезду без трофеев и с солидным штрафом. Наутро им заказали
машину, а среди ночи к базе, запряженные в волокушу, вышли тогда еще
семнадцатилетние сыновья Трапезникова. За шесть часов они умудрились прийти к
месту загонной охоты- а это километров десять от Красного Берега, - вытропить
подранка, добрать его, в темноте, но аккуратно, без единого пореза снять шкуру,
выпотрошить лося и притащить на волокуше вместе с рогатой головой и копытами на
базу за двенадцать километров. Не то что платы за такую услугу- они и чаю не
попили, тотчас встали на лыжи и как ни в чем не бывало ушли к себе на хутор.
древнее как мир таежное правило - раненный кем бы то ни было зверь непременно
должен быть дострелен и безвозмездно отдан охотнику.
братьев, однако они совершенно не годились для такой работы, ибо не умели
прислуживать и прогибаться, а егерский труд по большей части в этом и
заключался. Скоробогатые отечественные или состоятельные заморские клиенты
отличались удивительной привередливостью, прежде всего требовали высокий сервис
и, имея охотничий характер, по праву сильного любили подчинять себе, а
подчинив, унижать.
перестали ходить пешими и теперь не вылезали из седел, научившись скакать по
густым лесам, буреломникам и завалеженным вырубкам. Выносливые и мобильные, они
теперь знали все, что творится вокруг на добрых сорок верст, неведомым образом
поспевая всюду и особенно там, где стреляют. После волчьего набега и гибели
четырех товарных голов пегашей им бы вместе со своим родителем горе горевать, а
они ничуть не изменили своего образа жизни. И продолжали жить, как будто ничего
не случилось! Единственные, кто не грозил подать в суд и никому даже не
пожаловался, были Трапезниковы, и только поэтому Ражный решил в первую очередь
им возместить ущерб, но не деньгами - заказанными в Вологодскую область пегими
матками. Яростные, непокорные хуторяне и от этого отказывались, просили только
шкуру разбойного волка, для дела, не каждому понятного: чтобы, глядя на нее,
наполняться еще большим упорством.
ни одна живая душа не могла видеть, что происходит в дубраве, иначе результаты
схватки признавались ложными, засадники на пятилетний срок лишались права
борьбы и начинали все сначала. Хозяин Урочища был обязан сначала дезавуировать
событие, гарантированно убедить самого подозрительного очевидца - оглашенного -
например, в том, что он видел просто пьяную драку или разборки "крутых", после
этого на его рощу накладывалось табу сроком в десять лет, а сам он лишался
права состязаний и попадал под личный надзор старца Ослаба и его опричных
людей. В особых случаях вотчинник мог предстать перед его судом, по приговору
лишиться рощи и до смертного часа своего уйти из мира в калики перехожие -
своеобразный монастырь, где нельзя было быть одним целым, где личность и воля
делились в равных долях на количество душ, в нем проживающих.
Доставалов Александр
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Круз Андрей
Майер Стефани
Лукин Евгений