Чтение 26–й страницы книги ~Череп в небесах~

- Трудно ожидать от них подобного.

- Согласен... Ладно, идём. Рудольф! Оповести остальных.

Безопасникам удалось арестовать Валленштейна, что называется, не наделав шороху. Штаб бригады не был окружён мрачными типами в чёрной форме, вообще ничто не выдавало того факта, что в бригаде сменился командир. Удивляться нечему - солдаты воюют "за Империю" в лучшем случае, а в худшем - за паёк и возможную пенсию. Никак не за своего командира.

Я заметил приближающуюся к штабному трейлеру ещё одну группу офицеров: командиры рот, взводные; из дверей выскочил озабоченный солдатик, мельком бросил на нас взгляд, на всякий случай вытянулся во фрунт и побежал дальше по каким-то своим делам; Мёхбау уже поворачивался ко мне, когда хлопнуло прямо под ногами, ударило по барабанным перепонкам, в глаза плеснуло чернотой, зрение погасло, и я ощутил полёт, последний полёт, раскрыв объятия матери-планете.

* * *

ИМПЕРСКИЕ НОВОСТИ

Продолжается успешное выявление изменников и предателей, пробравшихся на руководящие посты в нашей непобедимой имперской армии. Арестованы и преданы суду Особого Трибунала:

- генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лист, бывший первый заместитель начальника Генерального штаба;

- генерал-фельдмаршал Хуберт Ланц, бывший начальник оперативного отдела Генерального штаба;

- генерал-полковник Ханц-Юрген фон Арним, бывший начальник Академии Генерального штаба;

- генерал-полковник Ханс Обстфеллер, командующий Резервной Армии;

- генерал-майор Вальтер Вейсс, начальник штаба Резервной Армии.

Все они признали себя виновными в составлении заговора против Его Светлости эцргерцога Адальберта, регента Империи и назвали сообщников, которые должны были взбунтовать отдельные воинские части на фронте. Их преступная деятельность была своевременно вскрыта сотрудниками Имперской Слубжы Безопасности, и предатели арестованы с поличным.

Операция "Очищение" продолжается. Главная Вещательная Корпорация будет оперативно информировать граждан Империи о происходящих событиях...

...Верные долгу войска Империи продолжают успешно сдерживать натиск войск цивилизации Дбигу на ряде планет пограничного сектора. На участках соприкосновения наших войск с Народно-Демократической Федерацией Тридцати Планет ничего существенного не произошло.

НОВОСТИ НАРОДНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТРИДЦАТИ ПЛАНЕТ

Успешное наступление продолжается. Планеты Каппа-один и Каппа-два перешли под полный контроль наших сил. Последние остатки имперско-фашистских орд покинули космопорты. Наше чудо-оружие в очередной раз принесло нам победу. Теперь наши части занимаются сбором трофеев, подсчётом пленных, приводят в порядок пострадавшие во время боёв объекты инфраструктуры. На планете Каппа-4 в течение последних суток имели место бои местного значения...

...Налаживается мирная жизнь на планете Новый Крым, куда продолжают прибывать переселенцы с малопригодных для жизни рудничных планет Борг, Целеста, Вольный Дон, Славутич и ряда других. Добровольные дружины день и ночь восстанавливают сильно пострадавшие Владисибириск, Приволье и мелкие населённые пункты острова Сибирь, где развернулись главные сражения со вторгнувшимися имперско-фашистскими захватчиками.

Сегодня товарищ Дариана Дарк побывала во Владисибирске, лично проверяя, как ведутся работы. Все строительные бригады в честь этого достопримечательного визита приняли на себя повышенные обязательства и успешно их выполнили...

Сегодня в органы правопорядка явились с повинной ещё семеро участников незаконных вооружённых формирований из так называемой "Армии освобождения Нового Крыма". Следствию предстоит выяснить, не были ли они замешаны в серьёзных преступлениях, и если нет, сдавшиеся боевики будут отпущены по домам, тем более что по возрасту им следует учиться в школе, а не бегать с оружием по немногочисленным лесным массивам Нового Крыма...

СВОДКА ПОСЛЕДНИХ СОБЫТИЙ

Повстанческая сеть "Голос свободного Крыма"

Все, кто может нас слышать. Запишите нашу передачу, распространите через ваши локальные сети. Это голос правды. Это наша последняя надежда.

Из Нового Севастополя выселены последние местные жители. По нашим данным - мы не раскрываем источников, но, поверьте, они надёжны - сегодня город покинул последний конвой с направляемыми на принудработы уроженцами Нового Крыма. Выселенные - всего около пятисот человек - были посаженны на паром и переправлены на архипелаг Святого Петра, где расположены новые рыбофермы, построенные по приказу оккупационных властей.

В Приволье найдено ещё одно массовое захоронение мирных граждан, уничтоженных тварями, которые Федерация называет "своим чудо-оружием". Наткнувшиеся на могильник бульдозерист Дарко Войкович и экскаваторщик Иван Загорудько были в тот же день арестованы охранкой и увезены в неизвестном направлении. Судьба пропавших неизвестна.

На шоссе номер два, невдалеке от Глубокого, бойцами сопротивления подорван бронетранспортёр оккупантов, уничтожено как минимум десять солдат из числа переселенцев с Борга. Наши бойцы отошли без потерь.

На бывшем рыбокомбинате "Аляска", входившим в компанию Юрия Фатеева, а ныне - госрыбозаводе номер четырнадцать, вновь вспыхнула забастовка, после того как администрация в очередной раз повысила нормы выработки на 25% и одновременно снизила расценки на такую же величину. Бастующие заняли территорию комбината, уничтожили запасы приготовленной к отправке продукции, подожгли здание заводоуправления, однако не стали оказывать сопротивления прибывшим вооружённым до зубов поселенцам и оставили территорию до их появления. Забастовщикам предъявлено стандартное требование о выдаче зачинщиков.

В результате диверсии подорвался и затонул в порту БМТ "Зоркий" с командой из штрейкбрехеров. По меньшей мере пятнадцать предателей сгорели заживо. Как говорится, собакам собачья смерть.

В Глубоком брошена бутылка с горючей смесью в окно назначенного оккупантами градоуправителя Павла Морозова. Изменник, к сожалению, не пострадал, о чём с помпой объявили в Новом Севастополе. Морозов представлен оккупантами к награде. Мы торжественно обещаем, что доберёмся до тебя, гад!..

* * *

Пробуждение моё оказалось традиционным. Белая плитка стен - такой выкладывают операционные.

Или камеры пыток.

Я был связан, вернее, запястья и лодыжки охватывали широкие ременные петли, а сам я полулежал в кресле, напоминающем зубоврачебное.

Отчаяние. Это когда сами собой закрываются глаза, не желая смотреть на окружающее, словно опущенные веки могут от чего-то защитить.

- Пришёл в себя, - холодно констатировали рядом.

Я даже смотреть не стал. Какая разница, кто там. Хотя... голос знакомый.

- Мы встречались, герр бывший обер-лейтенант, - отвечая на мой невысказанный вопрос, продолжал голос. - Ещё на Зете-пять и потом, уже на Новом Крыму.

Ну конечно, устало подумал я. Все пути ведут в Рим. Вселенная для меня и этого секуриста слишком мала. Жаль, не хватило на тебя Тучи.

- Мы находимся в центральном изоляторе временного содержания имперской Службы Безопасности, в Берлине, на Земле, господин Фатеев. Как вы это любите называть - застъенкьи гъестапо, - последние два слова он произнёс по-русски, с утрированно-издевательским акцентом.

Я молчал и не открывал глаз.

- Продолжим нашу небольшую лекцию, Руслан, - секуриста прямо-таки распирало самодовольство. - Весьма рад, что сия операция, порученная вашему покорному слуге, подошла к успешному завершению.

- Поздравляю, герр риттмейстер, - сказал я, по-прежнему лёжа с закрытыми глазами. Гилви... что с ней стало?

- Благодарю вас, - с изысканной вежливостью ответил гестаповец. Я готов был поклясться, что он при этом отвесил ещё и самый настоящий поклон. Ему можно сейчас глумиться и издеваться. Он победил.

Впрочем, покончить с собой я всегда успею. Когда пойму, что пыток мне не выдержать. Как, впрочем, и никому. Рассказы о "несгибаемых героях, прошедших через всё" очень любят сочинять те, кто не знает и даже представить не может, что такое пытки, что такое хотя бы банальные иголки под ногтями.

Пройдите через это сами, дамы и господа. А потом уже и вещайте о "стойкости" и "несгибаемости".

Второй раз они меня не выпустят, подумал я. Остаётся надеяться лишь на то, что Всеотец простит мне великий грех самоубийства. Но что делать, если это единственный способ заставить замолчать свой собственный язык?

Ну, давай, подумал я. Говори, скотина. Радуйся. Тожествуй. Скоро тут окажется Туча. Потому что вы не сумеете её остановить, даже думая, что всё по-прежнему остаётся в рамках "регулируемого вторжения".

- У нас к вам, Руслан, накопилось множество вопросов. К вам, к вашему бывшему командиру, бывшему полковнику Валленштейну.

Я постарался как можно выразительнее пожать плечами.

- Не знаю, о чём вы говорите, риттмейстер.

- Ну, если бы вы удосужились открыть глаза, то убедились бы, что я давно не хожу в столь незначительных чинах, - послышался преисполненный важности ответ.

- Поздравляю, герр оберфюрер, - сказал я, по-прежнему не поднимая век. Догадаться несложно. Прыгнул через два чина. Видно, за особые заслуги.

- Поэтому потрудитесь относиться ко мне с соответствующим пиететом, как к старшему по званию!

- С радостью, герр оберфюрер. Задавайте ваши вопросы.

- Не верю ушам своим, - притворно изумился он. - Или на вас так подействовала обстановка, герр Фатеев?

- Обстановка? О чём вы, господин оберфюрер? Мне, честному боевому офицеру, скрывать нечего.

- Нечего скрывать? Замечательно. Тогда расскажите мне, пожалуйста, во всех подробностях, где и как прошла ваша так называемая "командировка", подписанная бывшим полковником Валленштейном?

- Позволю себе встречный вопрос, герр оберфюрер - а вас совсем не интересует, почему бригада "Танненберг", единственная из всех частей 2-го десантного корпуса, оказалась в состоянии вести наступательные действия против Тучи?

- Интересует, Фатеев, очень интересует. И я очень рад, видя, что здравый смысл в вас возобладал. Мы уже располагаем полной картиной изменнической деятельности Валленштейна...

- Фон Валленштейна, - поправил я гестаповца.

- Валленштейна, - с нажимом повторил он. - Специальным указом его светлости регента все мятежники лишены дворянского достоинства. Процедура гражданской казни будет совершена особо, по завершении следствия об их преступлениях.

- Спасибо, что сочли возможным проинформировать меня, герр оберфюрер.

- Да-да, в вашем досье отмечено, что и в первый раз, оказавшись под подозрением, вы отличались подозрительной разговорчивостью на отвлечённые темы, - пробурчал секурист. - Но я бы всё ж предложил вернуться к интересующей меня теме. О вашей командировке.

- Моя командировка? А что с ней не так?

- Хватит! - потерял терпение допрашивающий. - Не прикидывайся идиотом! Мы всё про тебя знаем! Ты был на Новом Крыму, ведя изменнические переговоры о сдаче всей бригады в плен!

- Раз вы всё знаете, зачем мне отвечать? - и я вновь зажмурился. Не вдавил веки друг в друга, словно наваливаясь на дверь, а плавно смежил.

Сейчас придёт боль, очень большая боль, подумал я. Отстранённо, почти равнодушно. Страх уже не имеет смысла, он не поможет выжить.

Раскрылась невидимая дверь, в комнату вошли трое - аккуратные белые комбинезоны, зеркальные очки, врачебные маски, тонкие перчатки. На тележке позвякивали блестящие никелированные инструменты.

- Мы сочетаем новейшие методики с опорой на проверенные веками традиции, - усмехнулся гестаповец.

- Сыворотка правды, герр оберфюрер?

- Ну что вы, Фатеев, за кого ж вы нас принимаете? Мы не садисты. Мы лишь скромные извлекатели информации. В наши намерения не входит сознательное причинение... э-э-э... физических неудобств допрашиваемому ради самих этих неудобств. А всевозможные психотропные препараты, или, как вы их называете, "сыворотки правды", себя не оправдали. Мы давно отказались от них.

- И заменили полиграфом, герр оберфюрер?

- Совершенно верно, Фатеев. На полиграфе-то ты и прокололся.

- Герр оберфюрер! Я был полностью оправдан по результатам тех испытаний!

Секурист вновь усмехнулся - со всей возможной гнусностью.

- Ты думаешь, что за два века наука полиграфия не продвинулась вперёд? Мы фиксировали больше двух сотен твоих параметров. Мы точно знаем, где и когда ты напрягался, именно для того, чтобы сбить с толку классический полиграф. Но тогда было сочтено целесообразным оставить тебя на свободе.

Я, в свою очередь, постарался усмехнуться.

- У меня на руках официальный документ о полном оправдании и снятии всех обвинений. Остальное - не более чем ваши рассуждения, герр оберфюрер, да простится мне это вольное обращение.

- Да, бумагу тебе действительно выдали, - охотно согласился следователь. - Чтобы усыпить твою бдительность. И ведь-таки усыпили!

- Тогда, опять же, не понимаю, к чему ваши вопросы, герр оберфюрер. Если меня хотят расстрелять, то для этого не нужны допросы. Как вы утверждаете, у вас достаточно доказательств. Значит, есть что-то, чего вы не знаете. Я правильно рассуждаю?

- У менее терпеливого и человечного сотрудника к вам бы уже применяли третью степень устрашения, - делано вздохнул секурист. - Меня интересует ваша деятельность на Новом Крыму, Фатеев.

- Моя командировка...

- Перестаньте, герр бывший обер-лейтенант. Разумеется, у вас все документы в порядке, отметки заградительно-этапных комендатур, воинских касс, продаттестат и вообще всё, что только можно себе вообразить. Ни у кого другого не возникло б и тени сомнения, что вы действительно были в командировке, если ограничиться вашим электронным следом, пребывая в полной уверенности, что подделать эти данные невозможно. Но мы следили за вами с самого начала. Мы знаем, что вы покинули Каппу на корабле контрабандистов. Они направлялись на Новый Крым. На ваши ползуны в Берлине по-прежнему высокий спрос. Дальше мы, само собой, потеряли вас из виду, наша агентура на Новом Крыму сработала непрофессионально. Оцените мою откровенность, Фатеев, - я рассказываю вам всё это для того, чтобы вы не думали, будто мы блефуем.

Похоже, что они действительно не блефовали.

Что ж, сменим тактику.

- Герр оберфюрер, на этот ваш вопрос очень просто ответить. Везде и всюду я, как мог, боролся с врагом Империи. С небезызвестной Дарианой Дарк.

- Ага! - Он так и подскочил на стуле. - То есть ты признаешься, что был там, на Новом Крыму?

- Мне не в чем признаваться, герр оберфюрер. Понимайте меня, как хотите. Я только хочу сказать, что могу в любой момент уйти от вас туда, где вы меня не достанете.

- Ну, это вы все говорите. Не волнуйся, у нас прекрасные реаниматологи, достанут и с того света. Так... ну а поподробнее о твоей деятельности в Новом Севастополе.

- Я уже ответил. Моей целью было поднять восстание против Дарианы Дарк.

- Зачем?

- Не хотел полного уничтожения моей родной планеты как результата карательной операции имперских Вооружённых сил. Полагал, что, если удастся покончить с Дарианой, вторжения не будет.

- Очень интересно, - заметил секурист. - И как же тебе удалось убедить господина Валленштейна дать тебе такую командировку?

- А он и не давал. Его подписи подделаны.

- В том числе и электронные? - секурист откровенно потешался.

- Их защита тоже не абсолютна.

- Очень хорошо. Превосходно. Надо будет попросить тебя продемонстрировать способы этой подделки... - он ехидно растянул губы. - Что же дальше?

- Дальше я не смог уничтожить Дарк.

- Что и следовало ожидать.

- И я вернулся в бригаду, когда она высадилась на моей планете. Предъявил поддельные подписи.

- Да, легенда у тебя получилась неплохой, - кивнул секурист. - Скажу больше, очень впечатляющая история. Что же дальше?

- Служил, герр оберфюрер. Участвовал в деле на Омеге-восемь, затем - здесь, на Каппе.

- Это мы, само собой, тоже знаем... А как насчёт поразительной удачливости твоей и шарфюрера Паттерс? Вся бригада только об этом и говорит.

Вся бригада об этом говорить не могла. Для остальных Туча просто необъяснимым образом оказывалась нацелена строго на одну точку.

- Как следует из показаний рядовых солдат твоей роты, людей, находившихся рядом с тобой в окопах, вместе с шарфюрером Паттерс вы не укрывались, в отличие от других, а словно старались дать этим созданиям увидеть себя и почувствовать?

- Мы заметили, что Туча хорошо идёт на живца.

- Гениальное прозрение, не иначе, - съязвил секурист. - Почему-то ни у кого другого подобные фокусы не прошли.

- Может, они выставляли неправильных людей? - пожал я плечами. - И уж совсем непонятно, почему я должен за это отвечать.

- Ты для начала будешь отвечать за дезертирство, - гестаповец с сосредоточенным видом клацал кнопочками на своей планшетке.

- За дезертирство полагается суд военного трибунала в составе командира части, начальника штаба и непосредственного начальника дезертировавшего военнослужащего. Разбирательство ускоренное. Приговор - расстрел. К чему такие сложности, герр оберфюрер?

Сейчас должен начать меня покупать. Потому что и впрямь - хотели бы прикончить, так лежал бы я уже горсточкой остывшего пепла.

Однако секурист ответил мне совсем иным:

- У меня мало времени, Фатеев, арестованных, к сожалению, больше, чем квалифицированных дознавателей с соответствующим допуском. Теперь тобой займутся специалисты несколько иного профиля, - он кивнул на молчаливую троицу. - Захочешь что-нибудь сказать - не стесняйся, всё фиксируется. Первая сессия - вводная, так сказать, близкое знакомство с нашим арсеналом. Потом я тебя ещё навещу.

Он поднялся. Странно, заставил я себя удивиться. Странно, потому что при пытках очень важно правильно задавать вопросы.

Я именно заставил себя удивиться, потому что слабая плоть уже кричала неслышимым криком.

Что ж, сейчас тебе предостоит на собственной шкуре узнать, каково это - быть "несгибаемым героем".

Трое молчаливых людей в масках, невозмутимых и равнодушных, неспешно позвякивали своим инструментарием.

- Как обычно, Георг? - вдруг нарушил тишину один из них.

- Нет, начнём с классики, - высоким, каким-то немужским голосом отозвалась другая маска. - Пожалуйста, Клаус, друг мой, набор номер восемь, от одной восьмой до одной шестьдесят четвёртой.

- У объекта скверные пальцы, может не пойти сразу...

- На одной восьмой у кого угодно пойдёт, - заметил Георг.

Вновь позвякивание.

Страх тёк в моих венах, растекался по телу, проникая в каждую клеточку. Что поделать, я, видать, мутант в недостаточной степени. Боли нельзя не бояться. Это безусловный инстинкт выживания. Её нельзя не чувствовать - но можно преодолеть, желая себе ещё большей боли.

Говорят, что можно преодолеть.

Интересно, проверяли ли они на себе эту методику.

- Одну шестьдесят четвертую, Ханс, держатель. Клаус, дезинфекция.

Пшиканье. Холодное облако окутывает пальцы. Вновь по-звякиванье. Мягкое пожатие.

- Обойма. Микрометр. Спасибо, Ханс. Начинаем. Ушные фильтры на счёт три. Один... два... три!

Пришла боль, и мир распался на части. В такие моменты очень пригодилось бы умение терять сознание по собственному желанию.

Крик ударился о потолок, рухнул обратно.

- Три миллиметра, Георг.

- Прекрасно. Ещё одну на шестьдесят четыре, Клаус. Лёгкие выбрасывают только что с неимоверным усилием втянутый воздух.

- Четыре миллиметра.

- Одна тридцать вторая, Клаус.

- Перебой. Ещё перебой. Сердце...