Чтение 26–й страницы книги ~За право летать~

- Значит, мы тоже не сможем стрелять?

- А вам это надо?

- Боюсь, что да. Земля в осаде. Только что был штурм... вы его чуть-чуть не застали.

- А кто вас штурмует? Зеленые? С вот такими глазками? - Она оттянула уголки глаз к вискам и вверх.

- Да. То есть это пилоты у них такие, а вообще на кораблях бывают самые разные - и совсем как люди, и почти черти...

- Они нас тоже не любят, - огорчилась Римма. В бездонной глубине нежности зашевелилась осторожность. А может, это был профессиональный рефлекс.

- А они за что? - деликатно спросил Данте.

- Мы им не подчиняемся. Мы никому не подчиняемся. Мы свободные. Делаем что хотим. Летаем где хотим. Мы любим летать. А носить почту и подслушивать чужие мысли не любим. Разве что для себя.

"Надо спросить дока Майе, есть ли таблетки от раздвоения личности", - понял Геловани. Именно раздвоение он сейчас отчетливо ощущал. Его лучшая половина воспаряла на крыльях любви, а эгоистичная и заскорузлая от забот - в ошеломлении перебирала: управляемая гравитация, управляемая телепатия, глушение визиблов, свободный полет в космосе, шестьдесят шестой год, скоро их тут будет много, и они делают что хотят...

- Римма, а зачем вы сюда летели? - спросил он, приготовившись услышать самое худшее - и простить.

- Кто как! - заулыбалась она. - Мы, например, просто соскучились. Подарки везли... Просто в нашей стайке все очень плохо ориентируются, и мы уже несколько раз промахивались. Прилетаем не туда, а там, глядишь, попадется что-то интересное, мы и застрянем. А тут вдруг на помощь зовут. А когда зовут - уже не промахнешься, и слышно очень далеко, дальше всего. Прилетаем, видим - а это Земля. Мы так обрадовались! Особенно когда вас увидели. Я слышала, что земляне уже хорошо летают - не так, как мы, конечно, - но не очень верилось. И тут эти гады... - Удивительные пушистые глаза затуманились слезами.

Майе раскудахтался, захлопал крыльями, заставил Римму лечь и с превеликой важностью стал считать пульс. И тут подал голос Исса:

- Командир! Полоса прямо по курсу. Мне самому садиться или лучше вы?

- Адам!

Непонятно, как она его узнала - по одежде, походке, жестам? - или же просто почувствовала, что это он. Вместо лица было тесто, багровое, вспухшее, в пузырьках и мелких ранках. Глаза еле видны под черными веками. Вита всхлипнула и сделала то, за что с детства ругательски ругала героинь боевиков, которые бросаются на шею израненным героям, не думая, сколько переломов и синяков они при этом зацепят.

- У-уй, - сказал Адам.

Вита в испуге попыталась отступить, но в спину уже впечатался Кеша и всеми четырьмя лапами обхватил обоих.

- Ничего, ничего, - сказал Адам, приобняв её правой рукой. - С виду оно страшнее, чем на самом деле.

- Что оно?

- Щекоталка, И ещё шоковая граната. И ещё какая-то дрянь, я не понял. А что у вас?

- О-ой... Кешенька, отпусти нас, пожалуйста, нам поговорить надо.

Кеша мурлыкнул и умчался к дальней стеночке Ковчега - там они с Кимом играли в мячик. А Вита, оглядевшись по сторонам, понизила голос и повторила:

- Нам надо поговорить.

- У нас будет ребенок? - сострил Адам.

- Ребенок у нас уже есть, - отмахнулась она. - Хуже другое. Я полчаса назад заключила союзный договор с расой эрхшшаа. О взаимной обороне и нападении.

- Что, друг на друга? - тупо спросил Адам.

- Нет, на Империю, - терпеливо пояснила Вита. - Они их тоже задрали. В смысле, имперцы - котов. И они уже летят сюда. В смысле, коты.

- Много?

- Пока не очень. Им лететь далеко. А те, кто в ближних пределах, уже летят. Теперь понял?

- Давай ещё раз. Начни с ребенка. У меня что-то с памятью.

- То есть ты ничего не помнишь? - В голосе Виты зазвенела неподдельная обида. Потом она не выдержала и фыркнула.

- Витка, тебе нестыдно издеваться над калекой? Объясни по-человечески.

- По-человечески этого не объяснишь, - задумчиво сказала она. - А по понятиям эрхшшаа, - она легонько кивнула в сторону котов, - мы с тобой теперь Кешины родители. И сами тоже эрхшшаа. Вроде как приемные. Понимаешь, правительства у них как такового нет. Просто они всегда делают то, что велит долг и честь. Ну, в острой ситуации. Между своими-то они вообще не конфликтуют. А с чужими - все воспринимают очень похоже. И действуют соответственно. И сейчас они все, кто узнает, что есть Кеша, у него есть родители, а у них есть планета, на которую напали имперцы, которые и так их задрали, - все бросают и летят сюаа. Поскольку все это началось из-за нас, нам и решать, что именно нужно делать. Теперь понял?

- Ну, ни фига себе, - сказал Адам.

- Вот и я то же самое говорю. Только длиннее. А решать надо быстро. У них так принято. Первое решение - от сердца. Значит, самое верное. И еще. Наши подопечные пришли в себя.

- Какие подопечные? - Адам поднес руку к виску.

- Которых из космоса голышом...

- А-а-а... И что?.

- Они сюда тоже летят.

- Много?

- Этих - до фига. И что делать с ними - я понятия не имею.

- А кто они вообще? - спросил Адам. Вита задумалась.

- Ну-у... Если бы в космосе были цыгане...

- Только цыган нам ещё не хватало. С медведем. А коней они тоже крадут?

- Про коней ничего не знаю, - честно ответила Вита. - А детей крадут. Чаще у имперцев. По-моему, и на наших глаз положили.

- На Кешу? - оторопел Адам.

- Ты с ума сошел. За Кешу им... - Она проглотила остаток фразы. - Не, им детишки радистки Кэт приглянулись.

- Какой ещё радистки Кэт?! - взвыл Адам. - Витка, ты меня до психушки доведешь!

- Обломайся, тормоз, - невежливо сказала она. - Смотри туда.

И она развернула его за плечи.

В углу палатки на. толстом надувном матрасе сидела незнакомая Адаму рыжеволосая женщина средних лет. Она держала на руках двух младенцев, завернутых в одеяльца, и неслышно напевала, переводя глаза с одного на другого. Рядом с ней полулежала другая рыжеволосая женщина, почти девочка, смутно знакомая.

- Это какие-то скалли прибились? - шепотом спросил Адам.

- Наоборот. Которая с детьми - тот самый неуловимый агент имперцев... кстати, не дядя Коля хотел кого-нибудь из них поймать и не мог?..

- Коля, Коля... - задумался Адам. - Ой, а где он? Он же меня привез!

- Вошел ты один, - сказала Вита.

Они выглянули из палатки. Пропавший Коля обнаружился сразу - он в неловкой позе стоял напротив выхода, облитый тусклым светом фонаря; Абалмасов держал его на прицеле ружья, а Кот придерживал когтистой лапой за горло.

- Дядя Коля! - помахала рукой Вита.

- Ребята, что вы делаете, это же наш! - воскликнул Адам.

- Н-да? - хмыкнул Абалмасов, - Ты уверен? У меня другие сведения.

- Я тебе говорю - наш. В тылу врага. Абалмасов медленно опустил ружье. Кот втянул когти. Коля шумно вздохнул и поддернул штаны.

- Какой-то сегодня неудачный день, - сказал он. - И погода дурацкая... Можно мне сесть куда-нибудь?

"Портос" заканчивал пробег, когда наперерез ему метнулся глайдер дежурного по полю, и кто-то, высунувшись из верхнего люка, бешено замахал пилотам клетчатым флагом: туда, туда! Геловани, не дожидаясь момента полной остановки (как было бы положено по всем полетным наставлениям), повернул, куда показывали, сторожевик занесло, и по брюху отчетливо защелкали снесенные гравигенами кусочки бетона.

Что-то я все полосы ломаю, мелькнула мысль, тут же сметенная поразительным зрелищем: с юга по крутой глиссаде заходили на полосу, слепя изо всех сил желтыми посадочными прожекторами, пять больших кораблей... нет, шесть, просто шестой угадывался с трудом, он был матов и

настолько огромен, что в первые секунды казался фоном, облаком...

Это был имперский линкор. Видимо, в сопровождении марцальских "птиц".

После сегодняшнего Геловани мог поверить во все.

Но нет, это же не "птицы"... конфигурация огней другая, и машины явно крупнее...

Пара, шедшая первой, с шелестом скользнула над полосой и свечкой ушла вверх. Это были не "птицы", это были какие-то совсем незнакомые машины с крылом обратной стреловидности. Еще одна машина отвалила в сторону, на миг попала в прожекторный луч - их много взметнулось, - и Геловани с удивлением понял, что она несет тарелку радиолокатора. Такой вот внезапный привет из прошлого...

Вторая пара, держась позади линкора, очень синхронно сделала "змейку" и разошлась в стороны, а сверху уже возвращалась первая, словно атакуя, и зависший было в нерешительности линкор медленно пошел вниз, опоясался огнями и сел немного в стороне от полосы между рулежной дорожкой и башней центра управления. Теперь он весь сиял, как большой универмаг в большую новогоднюю распродажу.

- Посадили... - прошептал Исса, и Геловани вдруг понял, до чего тихо вокруг. - Командир, они же его посадили...

Пара земных кораблей снова спикировала на приземлившегося гиганта и ушла в небо.

- Такой у нас уже был, - сказала Римма. - Мы его потом на музей Старых поменяли. Старые, - заторопилась она, уловив в глазах Геловани начало безумия, - это которые раньше были. Очень давно. От них почти ничего не осталось, развалины на нескольких планетах да кладбище кораблей. Вот мы и поменялись с теми, кто на кладбище жил. Хороший кораблик - на музей. По-моему, честно?

- Наверное, - сказал Геловани. Он достиг той степени отупения, когда человек способен ещё что-то воспринимать, но уж никак не оценивать и тем более не реагировать.

Под пленным линкором возникла полоска сиреневого цвета. Потом её пересекла темная косая линия. А потом как-то сразу появилась неестественно тонкая фигура - очень похожая на человеческую, но притом очень чужая. Словно бескостное тело подвешено на невидимых нитях...

- А это ведь каан, - удивилась Римма. - Мы их ни разу не ловили. Они всегда с такой охраной...

Фигура постояла, словно прислушиваясь к происходящему вокруг, вскинула длинные руки, уронила, повернулась, не шевельнув ногами, и направилась к башне, ступая по бетону как по очень тонкому льду.

В это самое время с десяток "Звездных птиц" попытался атаковать с воздуха Балтийский завод, но был встречен плотным ракетным огнем. Один эсминец упал в залив, остальные ушли.

"Военный совет в Кавголово" занял около часа. Было решено: всеми четырьмя поддержать союз Земли и эрхшшаа; всячески содействовать привлечению в окрестности Земли Свободных, не препятствуя добровольцам-землянам присоединяться к ним; взять под опеку марцалов с целью их дальнейшей ассимиляции. Последний пункт вызвал особенно много споров, и Адам просто каким-то чудом настоял на его принятии. Оставалась мелочь - "уговорить Рокфеллера".

* * *

...Коты - это что-то! Физиономия Адама утратила свекольный оттенок, прорезались нормальные глаза, и головой он встряхивать перестал... Да и голышата совсем ожили - вон как руками замахали.

- Слушайте! Слушайте! - закричала Дениза, вскочив на ноги. - Нам сейчас передали: прибыл парламентер Тангу. Нет, парламентеры, целая делегация. Ой, кого там только нет. Сейчас, где это...

Она оглянулась на Машу, и через несколько секунд та в изумлении сказала:

- Это Пулково. Это у нас. Совсем рядом.

- О! - сказал Коля.

- Вспомнил, где забыл свои галошики? - по привычке спросил Адам.

- Какие галошики? - не понял Коля.

- Ты не знаешь этого анекдота?

- Не знаю. Расскажи. Он неприличный?

- Нет.

- Ну и фиг с ним... Поехали.

- Не поехали, а полетели, - педантично уточнила Вита. - Потому что если мы поедем, то никуда не успеем.

И они полетели. Всем своим воздушным цирком. И так быстро, что Коля еле успел радировать Мартыну и попросить, чтобы их не сбили на подлете.

Впрочем, их бы и так не сбили. Кораблики эрхшшаа шли низко-низко, почти касаясь то земли, то воды, то деревьев, то крыш, то рельсов - сначала над лесом, потом по Охте, потом над Невой, и наконец, вдоль железной дороги, иногда перепрыгивая вагоны...

Чем-то это напоминало американские горки, которые во всех Америках зовутся русскими.

Из многих знаний рождаются всего-навсего многия печали. А вот недостаточное знание порождает весьма разнобразные и чаще неприятные последствия, самыми распространенными из которых являются мелкие недоразумения, крупные обломы и серьезные проблемы, в просторечии называемые "полная жопа".

К примеру, марцалы знали, что Империя согласилась на переговоры, но не знали, что причиной тому послужил вовсе не их самоубийственный взрыв в космосе. Кроме того, они знали, что в глазах землян являются полубогами, и не знали, что эта информация частично устарела и продолжает стремительно устаревать. Имперцы, готовые, несмотря на неожиданное вмешательство Свободных, раздавить и марцалов, и жалкое земное сопротивление, знали, что воевать придется в трудных условиях, без помощи искусственных органов зрения, но, к большому своему сожалению, и не подозревали о существовании проекта "Гавриил". Свободные, слетавшиеся сейчас к Земле, знали, что марцалы опять "бьют наших", но даже не предполагали попасть на такое замечательное лазер-шоу. А российский президент, так и не уехавший из Пулкова, знал, что у него появились какие-то большие преимущества, но понятия не имел, какие именно и как ими распорядиться.

А главное - никто и в мыслях не держал, что на сцене появились эрхшшаа.

В результате:

Марцальская верхушка, уверенная в том, что имперский посол прибывает именно к ней, а не к аборигенам, в полном охренении обнаружила, что на встречу её не пригласили и даже, применив силу, не выпустили из резиденции. Имперцы, готовившиеся к победной высадке и приему двойной капитуляции, потеряли примерно треть своего флота и столкнулись с необходимостью о чем-то договариваться с теми, кого до сих пор обоснованно считали "природными ресурсами". Свободные, собиравшиеся быстренько напинать мар-цалам и разлететься в разные стороны, задержались, потому что на Земле становилось интересно. А президент, профессионально тянувший резину, согласовывая термины и протокол, вдруг заметил, что дверь зала, наскоро приспособленного для переговоров, приоткрыта, а за дверью стоит Павел Петрович Мартынов и жуткими гримасами, сопровождаемыми бурной жестикуляцией, сигналит: "Бросай все, иди сюда, здесь наливают!"

Президент передал слово помощнику и пошел на зов.

- Ну? - мрачно спросил он.

- Вот, - ответил Мартын. И показал пальцем. Вокруг стола сидели незаменимый специалист по дезинформации Коля Ю-ню, давешний контуженый полковник, парочка в больничных пижамах, молодая женщина в халате, женщина постарше в зеленой хирургической форме и с двумя младенцами на руках, одноглазый пират и молодой кореец.

Президент моргнул.

- Да вот же! Не туда смотришь!

Президент посмотрел куда надо. У стены стояли и разговаривали молодая женщина и трое инопланетян неведомой расы, не значившейся ни в одном каталоге.

- Господин президент, - вмешался давешний полковник. Тот, который спас Питер от уничтожения и накрыл марцалов с поличным. Сейчас, как фамилия... Липовецкий. - События развиваются слишком быстро, и вы, наверное, ещё не знаете, что переговоры удобнее было бы вести мне и госпоже Гофман - полномочным представителям народов Земли и народа эрхшшаа.

Вита и трое инопланетян шагнули вперед, одинаково прижали кулаки к головам и поклонились.

- Госпожа Гофман, её сын Кеша, господин Ирриша-рейт, его супруга Рри, - по очереди представил Адам, затем указал на президента. - Наш Главный Передающий и главнокомандующий войсками Владимир. Это он должен объявить миру о заключенном нами договоре.

- Каком договоре? - не разжимая губ, спросил президент у Мартына.

- Союзном! - отрапортовал тот. - Адам, не томи, объясни человеку, в чем дело.

Объяснение заняло минуты три. И произошло то, чего никто никогда не видел. Президент, сдержанность которого вошла в поговорку, расплылся в идиотской улыбке и с беззвучным индейским воплем изобразил что-то похожее на уходящего со старта лыжника. Вита кашлянула. Президент - с тем же выражением лица - сгреб её и Кешу в охапку, расцеловал обоих и уже спокойнее отдал распоряжение Мартыну:

- Наливай.

- Не рано? - спросил острожный Мартын.

- Нормально, - вмешался Коля и полез в карман за фляжкой. - Тем более - я не за рулем.

Партия развивалась так.

Земля провозгласила себя независимой цивилизацией и потребовала признания. Империя настаивала на своем нерушимом праве собственности, соглашаясь лишь на предоставление частичной автономии и переход от негласного патронажа к гласному. Земля пообещала устроить карательный рейд на Юпитер, к оперативной базе имперцев. Империя надменно покрутила пальцем у виска. Земля уточнила, что отныне всем Свободным автоматически предоставляется земное гражданство и что добровольцы-Свободные тоже примут участие в рейде. Империя попыталась объяснить, как хорошо быть её собственностью и как плохо быть независимым. Земля покрутила пальцем у виска. Империя попыталась надавить на гуманизм. Земля с вредной улыбочкой ответила, что во имя гуманизма принимает на себя опеку над марцалами, сведенными Империей почти в ноль, и потребовала доступа к плантациям Спа. Империя нарисовала душераздирающую картину грядущего марцальского владычества. Земля сказала, что и не таких переваривала. Империя неуверенно предложила полную автономию в составе Империи в обмен на гарантированные поставки генетического материала. Земля согласилась разрешить вербовку добровольцев (и гарантировать им возможность возврата) - при условии абсолютной и неоспоримой независимости. Империя намекнула, что отношение к собственности и отношение к врагу - суть две большие разницы, и Земля имеет шанс почувствовать это на своей шкуре. Земля ехидно поинтересовалась, на каких, собственно, кораблях Империя собирается наносить ответный удар? Империя снисходительно пояснила, что располагает ресурсами трехсот планет и неизмеримо более высокой технологией. Земля негромко подозвала Кешу и почесала его за ухом. Империя... Империя согласилась отдать Спа при условии, что Земля как полноправный член имперского содружества раз и навсегда откажет Свободным в гражданстве. Земля продолжала чесать Кешу за ухом. Империя предложила неограниченную экономическую и технологическую помощь, обучение молодых землян в лучших учебных заведениях обитаемой Вселенной и сооружение гиперпространственного туннеля, который напрямую соединит Землю со всеми тремястами обитаемыми планетами при условии, что хотя бы часть землян будет помещена в генетические резервации - разумеется, абсолютно добровольно и за солидную компенсацию. Земля ещё раз терпеливо объяснила, что будет так: полная независимость, никаких туннелей, гражданство Свободным, опека над марцалами, доступ к Спа, вечный и нерушимый союз с эрхшшаа, а как знак доброй воли - разрешение на вербовку добровольцев. И это все. А если Империя ещё не осознала, что будет именно так, а не иначе, то ей следует учесть: при малейшем покушении на независимость Земли договор её союзников эрхшшаа с Империей автоматически теряет силу. И кто станет выращивать для Империи те корабли?

Это был шах и мат. Империя остановила часы.

Они все ещё сидели в кабинете Мальборо: Геловани, Римма, пилот Исса и док Майе, - когда окно озарилось белой вспышкой и раздался неприятный вибрирующий звук, воспринимаемый будто бы и не ушами вовсе, а печенкой и позвоночником.

- Улетел, - с некоторым удивлением сказала Софья Михайловна Табак и вернулась к столу. - Кому подлить чаю?

- Значит, был парламентер, - солидно сказал Исса. - Жалко. Я думал, все-таки захватили.

Он взял кусочек сахара и громко схрумкал, шумно запивая горячим и густым чаем из белой чашки. Мальборо погладила его по стриженой голове.

- А ведь теперь вас, парни, всех на дембель, - потянулся Геловани. - Эх, чуток бы пораньше... на день. На какой-то жалкий день.

Он потер руками лицо. Лицо горело.

Римма, которой давно все рассказали, тронула его за плечо.

- Извини, - сказала она. - Мы ведь не знали, что нужно торопиться. Мы вообще не знали, что тут... так плохо.

- А если бы и знали? - пожала плечами Мальборо. Док Майе вдруг уронил ложку, встряхнул головой, пробормотал что-то извиняющееся на неизвестном языке, переполз на кушетку и захрапел громко и вдумчиво.

- Мы бы давно уже забрали вас к себе! - горячо сказала Римма. - Потому что... потому что... Ну это же здорово - летать! Да вы скоро и сами узнаете. Это очень просто. Просто берешь и летишь. Надо только забраться повыше.

- И оттолкнуться посильнее, - согласился Геловани. - Постой, - вдруг пробила мысль. - Ты говоришь - сами узнаем. Это значит?..

- Ой, а я разве ещё не говорила? Я вам всем подарила по кокону. Они ещё маленькие, но на солнце дня через два... Если не хотите, не пользуйтесь, - сказала она почти испуганно, натолкнувшись сразу на три ошалелых взгляда. - Колхоз - дело добровольное... а они ещё маленькие...

Лицо её вдруг стало отрешенным, почти пустым, а потом - расцвело.

- Летят, - рассмеялась она. - Смотрите! В рассветном небе над Пулково, а может быть, и над всем Питером, а может, и над всей Землей - возникло множество ярких точек. Они приближались, росли, становились разноцветными, причудливой формы - корабли, кораблики, глайдеры, бублики, бочки, батискаф, груда пены, чайник, бутон, плюшка, велосипед... Среди них не было, наверно, и двух одинаковых, и, конечно, там не было ни чайника, ни велосипеда, но человеческий мозг так устроен, что старается подобрать название всему, что видит глаз. Этот рой бурлил, искрился и переливался, а затем расслоился на две части. Те, что остались вверху, по-прежнему сталкивались и разбегались, чертили стремительные фигуры, за некоторыми тянулись цветные дымки, расцветали россыпи фейерверков... Самые крупные, двигавшиеся неторопливо и без особых фокусов, зато целеустремленно, уже почти достигли земли, да, они приземлялись, приземлились, открыли шлюзы, оттуда высыпало множество людей, а корабли, почти не промедлив, закрылись и так же неторопливо устремились вверх.

- За теми, кто прилетел без ничего, - пояснила Римма. - Мы не можем спуститься на планету просто так. Но многим это и не нужно.

Маленькие кораблики, кружившие в вышине, выстроились неровной восьмеркой... нет, двумя почти соприкасающимися кольцами, развернулись в четыре, раскрылись восьмилепестковым цветком. "Как они умудряются двигаться так слаженно?" - подумал Геловани. "Они же телепаты, - рассмеялась Римма. - Каждый видит картинку, которую надо сложить, и свое место в ней. Все очень просто". "Ничего себе про..." - начал думать Геловани и обернулся к Римме. "Ну да, - она и вправду смеялась, - ты же меня спас, ты меня нес. Твой кокон уже успел сформироваться. Я не знаю, на каком расстоянии он работает здесь, на поверхности, но если ты полетишь с нами..."

- Смотрите! Смотрите! - завопил Исса.

Геловани понимал, что надо куда-то смотреть, но мышцы словно парализовало. Он так и стоял - покачиваясь и время от времени разевая рот, - пока Мальборо, выругавшись вполголоса, не вылила ему за шиворот остатки чая.

- Соня! - задохнулся он.

- Извини, - сказала она. - Но вообще-то - иди ты к черту.

И она, подтолкнув его к распахнутому окну, резко повернулась и выбежала вон.

Было прохладно и арбузно-свежо. Коля глубоко вдохнул и задержал дыхание. Впервые за последние дни он почувствовал, как бьется у него сердце: слегка поскрипывая и иногда словно задумываясь над чем-то.

А ведь вполне может оказаться, что наконец-то появится время заняться собой... Он не слишком в это верил, но теоретически такая возможность оставалась.

Подошел Адам и встал рядом. Коля покосился на него:

- И как оно? Велика ли тяжесть мира сего?