Чтение 26–й страницы книги ~Консул Содружества~

Гудение и пришепетывания Воинов Обновления. Ползущие в Пространстве роковые отметки. Размеренная болтовня оперативного планшета.

У меня закружилась голова. Поплыл фокус зрения. От дыма ли, от работы ли МУГ-конвертера начало ломить в висках. Я поднес к глазам показавшуюся невесомой ладонь. Сморгнул. Ладонь, кажется, чуть-чуть просвечивала.

Что-то легонько толкнуло меня в висок. Я повернул голову. Это был автоматический пистолет, который парил столь же свободно, как и мешки Воинов Обновления, как и пепельница в окружении кордебалета бычков.

Невесомость. Один из симптомов близости прокола Альбертовой сетки и ухода в подпространство. Но почему так быстро?

Я скосил глаза на часы. Э, да по расчетам Вальдо нас уже должны были грохнуть! Что происходит?

Согласно моему внутреннему чувству времени, куда-то провалились три с половиной минуты.

Я вскочил и конечно же влетел головой в потолок. Вот теперь я испугался! Ладно - потерять сознание, а потом прийти в себя. Но я не зафиксировал, я вообще не заметил того момента, когда мое сознание выключилось. И когда включилось. А вот это уже страшно: полная потеря чувства личности и чувства действительности.

Может, нас уже прикончили? Может, по ту сторону жизни все-таки что-то есть?

Даже оперативные планшеты там есть, вот что. "Еще две плотные группы парусников. Оценка: пятьдесят- семьдесят в каждой", - сообщил планшет.

У меня отвалилась челюсть. И продолжала отваливаться дальше, потому что планшет тараторил без умолку. Теперь уже на два голоса - мужской и женский. Включился, значит, параллельный канал звуковой индикации - один голос не успевал озвучивать весь этот цирк.

"Три новые плотные группы парусников. Курсовые углы... азимут... скорость..."

"Контакт с целью-четыре потерян..."

"Гравитационный фон неконтрастен. Селекция целей невозможна..."

Там, где я до этого видел наших расстрелыциков, сияли два громадных новоявленных шаровых скопления.

Из-за разновсяческой тактической разметки разобраться в деталях было невозможно. Но общий смысл мало-помалу прояснялся: в Пространстве происходила грандиозна сходка парусников.

Может быть - крупнейшая из когда-либо зафиксированных с борта корабля Содружества.

И вот что удивительно: для своей вечерины парусники не нашли места лучше, чем на директрисе огня кровернианских крейсеров. Кровернам пришло время стрелять, да. Но вместо рейдера "Юнгер" они могли рассчитывать подстрелить только парочку субматериальных существ. И я не думаю, что их прельщала перспектива иметь дело с сотней-другой жителей Пространства, каждый из которых сейчас пылал и искрился, как дредноут с включенным МУГ-конвертером.

Парусники танцевали свое космическое танго. Дирижировал, похоже, Шбаланке...

Глава 13 ПОЛТОРА ЧАСА КИДНЕПИНГА

Информация - горючее операции.

Военные каламбуры. Сборник под общей редакцией контрадмирала Гремауна Кпот Гремауна

Ходят басни, что после актуализации корабля в Альбертовой сетке пространства пассажиров тошнит.

Некоторые уверяют, что у молодых появляются седины, а у старых возможны микроинфаркты. Один тип наркозависимого вида в космопорту Анагравы однажды жаловался, что у него после прыжка перстень сжался и врос прямо в палец.

Может, что-то такое и случается иногда, но по моему личному опыту - чушь. Выход из подпространства - процедура безболезненная и безопасная.

Неприятности в другом: первые несколько минут после актуализации корабль находится в состоянии полной невесомости.

Если летишь комфортабельным пассажирским лайнером под присмотром блудливых стюардесс или если боевой корабль совершает степенный, плановый оперативный переход из одного сектора Пространства в другой - невесомость толком даже распробовать не удается. Для того и придуманы капсулы, в которые приличные люди обязательно залазят перед переходом, чтобы ни о какой невесомости не заботиться. И покидать капсулу следует только тогда, когда корабль при помощи двигателей и МУГ-конвертера восстановит баланс искусственной тяжести и естественного ускорения в районе нормы.

А вот если корабль гонялся за неприятелем, а потом сам подставился своре вражеских крейсеров, если гробы были единственным родом капсул, о которых заходил разговор. Летай по кают-компании и не обижайся, если кто-то с непривычки залепит тебе сапогом в ухо.

Вторая неприятность - сугубо психологическая. Самый сложный объект, который находится на космическом корабле, - человеческий мозг. Когда инвариантный полевой кокон входит обратно в Альбертову сетку и корабль вместе со всем содержимым разворачивается в привычные трехмерные объекты, человеческий мозг воссоздается с крошечным запаздыванием. Но этого запаздывания хватает, чтобы сознание отследило свое собственное разворачивание.

Вот тут-то как раз и проносится "вся жизнь". Или, точнее, самые бронебойные и душераздирающие ее фрагменты.

У разных людей это происходит по-разному. Кто-то орет, как новорожденный, которому перерезал пуповину неласковый доктор. Кто-то взахлеб плачет - вспомнил, как его в трехлетнем возрасте папа ремнем по заднице обидел. У кого-то радость: воскресла мимолетная влюбленность в соседку по парте и она, о чудо, кажется отвечает взаимностью, недаром же ручку просит и врет, что свою дома забыла...

Процент разводов с последующим новым браком у людей, часто летающих на кораблях межзвездного класса, выше, в несколько раз выше, чем у домоседов. Из-за этого и возникли две Знаменитые басни, оптимистическая и пессимистическая. Дескать, подпространство - ура! - повышает потенцию. И - о ужас! - вызывает сумасшествие.

А я после прыжка всегда веселею. Уж такими, видать, счастливыми были мои младенчество и детство.

- Есть! Мой палец! Еще один! Моя ладонь! Рука! Нога! - Я был в экстазе.

Вопил я в левом верхнем углу кают-компании, между заключенными в прозрачные эллипсоиды моделями "Юнгера" и флагмана Пятой эскадры крейсера-носителя "Конквест". В угол мое новорожденное тело занесло после того, как меня брыкнул Кизи Кен Аман, переживающий актуализацию в припадке мрачного буйняка. "Куда ты дел деньги, сука! Куда ты дел деньги, сука!" Вот у него детство, наверное, не сложилось.

- Я знаю буквы! Меня зовут Сережа! Я люблю коньяк и мороженое!

Воины Обновления не оправдали моих ожиданий. Я уже успел привыкнуть к их собранности и спокойствию. К их психической стабильности. В глубине души я уже признал, что их мудрость и особые навыки во многих случаях позволяют добиться большего, чем наши сверхпродвинутые технологии в сочетании с самонадеянностью и наивностью. Но прыжок их доконал. А может, в том было виновато магическое действо в секторе Грина.

Все они - и мужчины, и женщины - издавали замогильные клокочущие звуки, кувыркались и складывались-раскладывались, как химерические человекообразные креветки. Только Шбаланке в этой эпилепсии участия не принимал, а медленно дрейфовал под потолком в мою сторону, словно утопленник из Копей Даунинга. Похоже, его сознание по-прежнему находилось в сильно измененном состоянии.

В меня врезался Вальдо. Я заключил его в дружеские объятия быстрее, чем успел обдумать эту идею как следует. Ведь капитану аналитической разведки подобное панибратство со стороны капрала может показаться оскорбительным! Да-да!

- Мы их сделали! Эверт, у тебя вся рожа черная! Ты на черта похож!

Вальдо не обиделся. Ив свою очередь, сжал меня так, что захрустели мои бедные косточки. И тихо-тихо сообщил мне на ушко:

- Серж, я в тебе не ошибся. Вот тебе намек: ты никогда не спасся бы с Глокка, если б с тобой не было девочки. Остальное - домыслишь. Ты не такой дурак, каким иногда пытаешься казаться.

Судя по неуместной трезвости мыслей, Вальдо принадлежал к редчайшей породе людей, у которых все комплексы были переработаны и интегрированы в цельную картину мира. Ха, а я и впрямь не такой дурак!

Тут, быстрее, чем я ожидал, возникла нормальная тяжесть. Мы с Вальдо грохнулись на пол, как влюбленная парочка - в койку. Не размыкая объятий. И, только оказавшись на полу и обретя относительную ясность сознания, я заметил, что на потолке... на потолке - та-акое...

Прежде своей гладкостью и прозрачной голубизной потолок наводил на мысли о закрытом заведении для солдат, получивших психическую травму индекса F (Fatal) во время боевых действий в Пространстве. Теперь же на нем проявился кое-какой дизайн в духе немодного в последнее десятилетие ретростиля "этно".

На потолке красовался тот самый ритуальный знак, который во время встречи с кровернами напоминал мне лицо Шбаланке. С немыслимой, запредельной внятностью.

Казалось, в какой-то момент красная и белая пудра, камешки и корешок-язык со скоростью активированной пули сорвались с ковра вверх и вплавились в несгораемый и, между прочим, тугоплавкий пластик потолка!

Вот так. Хорошо еще, ритуальный знак-"лицо" не прошел через весь "Юнгер" насквозь.

В кают-компании царил жутчайший бардак. Пепел из внушительных трубок Воинов Обновления после сеанса невесомости покрыл неряшливым налетом кресла диванчики и столы. Один из их мешков, видимо, был завязан неплотно, и теперь его неаппетитное, скользкое содержимое, похожее на рыбью чешую, лег под ноги в самых непривычных местах. Прикасаться к попискивающим лимонам и кровернским крючочкам мне было как-то боязно.

Воины Обновления потихоньку приходили в себя, растирая поясницы и ушибленные колени, когда в компанию ворвалась Голдсмит. Свечников сразу же вскочил и вытянулся во фрунт:

- Взво-од... Равняйсь! Смирно!

Мы повскакивали на ноги, хотя взвода было всего ничего. Гайдамака и наши боевые подруги отсутствовали. Они провели все время боя с кровернами в душевых кабинах, куда их милостиво отпустил Свечников сразу после возврата власти на "Юнгере" в наши руки.

У меня у самого все тело зудело и чесалось - последний раз я мылся, так сказать, вместе с Тайше Вассерфаль. Учитывая, что после этого мы мотались Грину, катались на динозаврах и тэ дэ, я вонял как стреторианский болотный скунс.

Ну ладно. Настоящий солдат, как говаривал в свое время душка Зигфрид, должен быть сильным, свирепым и потным кабаном. Хочешь быть чистеньким - устраивайся работать референтом к звезде трансвидения. Если пройдешь тест на тренированность анального сфинктера, конечно.

Голдсмит была насуплена и сердита. В первое мгновение мне даже показалось, что она жаждала геройской смерти в неравном бою, а нечаянное спасение сломало ей весь кайф.

- Сениора корветтен-капитан! Отдельный взвод номер двести тридцать два приветствует командира корабля в зоне актуализации! Благодарим за приятный прыжок! - отчеканил Свечников стандартные формулы межзвездного этикета.

- Благодарим за приятный прыжок! - гаркнули все мы.

- Благодарю за приятный прыжок, корветтен-капитан, - прижав ладонь к сердцу, поклонился Вальдо.

Так повелось еще со времен Раннего Освоения. Любой старший офицер, находящийся на борту, любое подразделение любой армии - не обязательно правительственной - после прыжка обязаны выразить благодарность командиру корабля за удачный прокол Альбертовой сетки и последующее возвращение из вселенского Ничто к новой жизни.

Голдсмит сдержанно кивнула и вошла. Брезгливо поглядывая себе под ноги, словно опасаясь вступить в чешую или раздавить какой-нибудь из загадочных предметов, заполонивших ковер, она прошла к настенному шкафчику бара.

Команды "вольно" от нее пока что не последовало. Медленно поворачиваясь на каблуках вслед за капитаншей, мы, в соответствии с командой "смирно", по-уставному пожирали ее глазами.

Отвлекшись на секунду от пожирания, я сделал пару отчаянных знаков Воку. Дескать, старик, ну что же ты, ну скажи "спасибо", ну что тебе стоит. Вок степенно повел бровями. Мол, понимаем, не варвары.

Голдсмит взяла стакан, плеснула себе рому и осушила его одним залихватским глотком. Налила еще и, смахнув с одного из ближайших столиков пепел, уселась на него, фривольно заложив ногу за ногу. Ноги у нее были сильные, мясистые, обтянутые черными "волосатыми" колготками, какие носят шлюхи вроде Лейлы. Ну да ей, капитанше, можно хоть "ню" расхаживать - никто и не пикнет...

- Ты вела себя неумно, хип-водительница, - прокаркал Вок. - Но все равно Отряд Обновления благодарит тебя. Мы уважаем чужие обычаи, даже когда считаем их глупыми.

Голдсмит невозмутимо пригубила рому.

- Я семнадцать лет летаю на боевых кораблях Космофлота. Я горела на "Черном Принце" в пекле Ругеланской битвы. Во время "дела трапперов" я два года выслеживала базы браконьеров на фрегатах "Лейбниц" и "Чаттануга". Я стала третьим капитаном Космофлота, которому удалось самостоятельно уничтожить крейсер кровернов.

Голдсмит хлебнула еще и наконец отставила стаканчик в сторону.

- Вы не знаете, что такое "дело трапперов"? - осведомилась Голсдмит у Вока. - Не знаете, - ответила она сама себе. - Всякое отребье сбилось в банду, которая переоборудовала две гражданские яхты в корабли-охотники. При случае они грабили небольшие пассажирские и транспортные корабли. Нападали на слабо защищенные колонии. Но главное - они вели незаконный отстрел парусников. Знающие люди, точнее нелюди, потому что мастера некоторых негуманоидных цивилизаций умеют делать из парусников удивительные вещи, за которые коллекционеры платят огромные деньги. Какие вещи - я вам не скажу. Когда мы выслеживали трапперов, я видела много, очень много этих межзвездных бродяг. Мы проходили мимо гнездовий парусников в кольцах планет-гигантов и поясах астероидов. Однажды разведывательный катер с "Лейбница" попал под свертку молодого парусника, и мы потеряли двух пилотов вместе с машиной. Я не люблю этих тварей, холодных и глупых, как звезды. Я и сейчас не верю, что их можно считать живыми существами, хотя видела своими глазами, как они размножаются. Это ничего не доказывает, потому что айсберги тоже "рождаются" из ледников, а элементарные частицы - удваиваются.

Голдсмит поиграла стаканом, подбивая его легонько указательным и большим пальцами. Стакан заскользил по столешнице: вперед-назад, туда-сюда.

- Но я никогда раньше не слыхала, чтобы парусники садились на планету с атмосферой. Вчера я видела это своими глазами на Грине. Я никогда не встречала косяков из ста особей, которые вели себя разумно, точнее, целесообразно. Я по-прежнему не верю, что они разумны. Но я не стану отрицать, что они управляемы. Пока я вела бой, из кают-компании на ИНБП-один велась встречная трансляция. Краем глаза я видела, что здесь творилось. И я вынуждена признать, что без вашей помощи, - Голдсмит указала пальцем на Вока, - "Юнгер" был бы уничтожен одиннадцать минут назад по нашему биологическому времени, конечно.

- Это мы знаем, - степенно кивнул Вок. - Не было нужды сообщать всем известное.

Но Голдсмит, видимо, уже привыкла к той манере, в которой Хозяин Намерений ведет разговоры с людьми из Хищного Тулана. Или пережила настолько сильный стресс, что перестала обращать внимание на подобные мелочи. Короче, она проглотила это хамство, не поведя бровью.

- Я пришла, чтобы сказать: я признаю, что сильно заблуждалась относительно вашей чумовой команды. Также я признаю вас в качестве полномочного посольства вашего народа. И готова серьезно рассмотреть все ваши соображения насчет того, как нам справиться с кровернами.

Голдсмит, увы, так и не поняла сути проблемы - это даже я сообразил. И Вок не замедлил указать ей на это:

- Мы не воюем с кровернами. Мы не собираемся с ними справляться. И не советуем делать это людям Хищного Тулана.

Повисла неловкая пауза.

И что бы они все делали без капрала Сержа ван Гримма, а? Может, пора мне в Нижнюю Палату баллотироваться?

- Сениор ворэнт! - выпалил я. - Разрешите обратиться к сениоре корветтен-капитану!

- Разрешаю, капрал.

- Сениора корветтен-капитан! Война с кровернами - это наше дело, дело Содружества. Народ Яшкина не враждует с кровернами. Единственное их желание - встретить Мастера Мыслей кровернов и поговорить с ним. Но, сениора корветтен-капитан, я полагаю, что Содружество сможет извлечь большую оперативную и политическую выгоду, если поможет Воинам мОбновления.

Эверт Вальдо щелкнул пальцами. Его лицо выражало нечто среднее между согласием, досадой и одобрением.

- Именно это я и хотел сказать, Голдсмит. Слово в слово.

"Юнгер" болтался на дальнем рейде Декстра Порты, а это значило, что у меня снова солирующая партия. Под названием "Серж ищет Вукуб-Цикин".

Я сидел перед видеофоном, напряженный и гладко выбритый. Вальдо даже настоял, чтобы я надел парадную форму - для солидности. Я знал, что в парадной форме похож на альфонса, находящегося в режиме поиска богатых старушек, но все-таки послушался. В последнюю неделю я вообще стал послушный, как кибер-мех. Уж больно все кругом крутые.

В глубине кают-кампаний, вне фокуса камеры, расселись майянцы и наши лоботрясы. Всем было интересно - даром что их общество меня сильно смущало.

- Пехотный госпиталь?

- Да. Доброго времени суток.

- Взаимно. Я хочу справиться о состоянии здоровья ребенка, девочки.

- Кем она вам приходится?

- Племянницей моей сестры, - соврал я.

- Назовите ваше имя, должность, имя девочки и свой идентификационный номер. - Дежурный медбрат деловито скосил глаза на экран своего милитума.

Я отчеканил всю требуемую информацию. Озабоченно сопя, медбрат начал войну с интерфейсом милитума. Я и вся наша братия следили за манипуляциями информатора со смесью презрения и алчности на лицах. Презирали мы бюрократию, алкали - новостей.

Наконец информатор поднял на меня свои соловые глаза и ответил:

- Прошу прощения, сениор ван Гримм, но свободный доступ к информации, связанной с Севериной ван Гримм, запрещен.

- Это значит, что я даже не могу узнать, где она?

- Извините, конечно, - замялся медбрат. - Я понимаю, это вроде бы полная глупость, но...

- Скажите мне тогда, какой умник засекретил эту информацию? А заодно - как я могу оспорить это решение.

- Я... я... честное слово, не знаю, как вам помочь. Может, вам имело бы смысл обратиться к лейтенанту Валрусу? Только он сейчас вроде бы в отпуске... Тогда, может быть, к сержанту Абу-Касиму? Впрочем, он, кажется, будет только завтра утром, он сейчас в рестора... то есть на совещании.

Все это очень и очень дурно пахло. У меня даже зародилось нехорошее подозрение, что о мыслительных сверхспособностях моей Северины уже пронюхали ответственные дяди и тети из оперативной разведки.

А ведь права была Аля Лаура, когда говорила мне, что не хочет присваивать девчонке UP-индекс, отвечающий за ультрапсихосендитивность! Видать, пришлось, Але Лауре этот индекс все-таки присвоить. Под давлением снова-таки ответственных дяденек. И я решил сменить тактику!

- В таком случае мне нужна доктор Аля Лаура Оман.

- Доктор Оман на дежурстве, - развел руками информатор.

- Все равно, я настоятельно прошу соединить меня с ней.

- Но у меня нет такой возможности! - Медбрат отвел взгляд, из чего я сделал вывод, что он врет.

- Что значит "нет возможности"?!

- Дело в том, что доктор Оман в желтой палате.

Вы, конечно, не знаете, что такое желтая палата, а ведь...

- Не пудри мне мозги, приятель, - довольно резко перебил его я. - Бывал я в этой вашей желтой палате, и притом неоднократно. И знаю, что у доктора Омаи помимо книжек и цветочков на рабочем столе имеется терминал видеосвязи! А вот твои действия можно квалифицировать как саботаж и подать заявку в Особый отдел о твоем служебном несоответствии. Что за ерунда?! Я не только не могу узнать о состоянии здоровья моей девочки, но даже с лидер-врачом связаться не могу?

Это был чистейший блеф. В ту ночь, когда мне единственный раз посчастливилось лицезреть спящую над загадочной книжкой Алю Лауру, мне и в голову не пришло присматриваться - есть там видеосвязь или нет.

Но, как бы там ни было, а сработало! Что значит вовремя перейти на "ты". Вот она - волшебная сила наезда! На месте Вальдо я бы диссертацию об этом написал.

Нажевав в экран с полмешка извинений, медбрат попищал своим милитумом. Не прошло и минуты, как я уже смотрел на нее. Или правильнее было бы сказать - на Нее?

- Аля Лаура Омаи?

- Да, это я, - близоруко щурясь в экран, отвечал мне предмет моего вожделения. - Извините, кто это?

- Это Серж! Серж ван Гримм.

Пауза.

- А-а, - наконец-то вспомнила Аля Лаура. - Вы тот парень, который спас IL-RR-67-UP? Как же ее звали, подождите... Северина ван Гримм, правильно?

- Правильно. А потом мы с вами пили бульон в кафетерии.

- Что-то припоминаю... да... конечно, я помню вас! - Аля Лаура приветливо улыбнулась и перебросила волосы с груди за спину.

В ее движениях было столько изящества и силы, что у меня сладко засосало под ложечкой. Мучительно хотелось остаться с ней наедине - хотя бы в рамках этого сеанса видеосвязи. Но две дюжины пар глаз, следящих за мной из темноты, не предоставляли мне даже такой возможности. Ничего не оставалось, кроме как забыть о личном и перейти к общественному. "Первым делом, первым делом самолеты", - помнится, мой дед по матери частенько напевал этот древний гимн российского Космофлота.

- Дорогая Аля Лаура, мне нужно знать, что случилось с ребенком.

- Извините, Серж, но я не вправе разглашать эту информацию. Мой профессиональный долг не позво ляет мне...

- Но вы же рассказывали мне о ней раньше! Что же случилось теперь? Неужто ей присвоили этот чертов индекс?

- Вы угадали, Серж, - кивнула Аля Лаура и сразу как-то помрачнела. - Теперь жизнь у малышки будет нелегкой. Тем более, что она, по-видимому, сирота. А как сирота с индексом UP, она переходит на особое попечение правительства. Именно вследствие этого статуса - "особое попечение" - я и не могу вам ничего рассказывать.

- Аля Лаура, но я же собирался усыновить ее! Я даже заявку подал на усыновление! - Насчет заявки, которую я уже подал, я, конечно, соврал, но в остальном не кривил душой. - Неужели вы даже не расскажете мне, жива ли девочка, которая находится сейчас в трех метрах от вас?

- Серж, к сожалению, она уже не находится в трех метрах от меня, - после некоторого раздумья ответила Аля Лаура.

- Значит, ее эвакуировали на одну из планет Метрополии? Я угадал?

- Если вы так настаиваете... - замялась Аля Лаура. - Видите ли, транспорт "Дайана" сейчас как разстоит под погрузкой. Шесть часов назад я лично со

провождала детей, подлежащих эвакуации, до отсека теплой гибернации.

- Значит, моя малютка в норме?

- Конечно! Думаю, на Атрее ей будет куда комфортней, чем здесь. Там хороший климат...

- Значит, ее эвакуируют на Атрею?

- Да, Серж... На Атрею. Вот я и выболтала вам все, что знала. Но это произошло как-то помимо моей воли! - артистично всплеснула руками Аля Лаура. И лукаво улыбнулась.

Эта улыбка не оставляла у меня сомнений в том, что, если бы она НЕ хотела выболтать мне сведения о местонахождении Северины, я бы из нее и клещами их не вытащил.

- Спасибо вам, дорогая Аля Лаура. Если бы вы знали, как я волновался!

- Не нужно волноваться, уважаемый...

- Серж.

- Ну да, Серж. С вашей девочкой все будет нормально. Разве что пройдет на пару-тройку тестов больше, чем другие дети...

- Будем надеяться... - Я смотрел на Алю Лауру какзавороженный.

Каждый ее жест рождал во мне ураган позитивных эмоций. Каждое ее слово - вдохновляло. Я был готов разговаривать с ней о чем угодно. Лишь бы иметь возможность видеть ее лицо часами, неделями, годами. А вот об Але Лауре вряд ли можно было бы сказать нечто подобное, Кажется, она не возражала окончить этот затянувшийся разговор. Впрочем...

- Знаете, Серж, - вдруг сказала Аля Лаура. - Я прошу прощения, но меня срочно вызывают к пациенту.

- Спасибо вам, Аля Лаура... Если бы не вы, я даже не знаю...

- Если снова будете на Дёкстра Порте - заходите. Мне очень одиноко здесь. Друзей ну совершенно нет... Попьем бульона, поболтаем...

Не успел я рассыпаться в любезностях и заверить Алю Лауру в том, что обязательно, совершенно непременно воспользуюсь ее несусветно приятным приглашением, не успел я сказать ей, что, будь моя воля, я бы, не теряя ни минуты, сел бы сейчас в катер и дернул прямо к ней, оставив этих чокнутых вариться в собственном соку... Не успел я сказать что бы то ни было душевное, как экран погас. Видать, доктор Аля Лаура нажала на кнопку "конец связи"...

"Вот так дела! - подумал я. - Неужели моя красавица поссорилась со своим усатым чудовищем в чине капитана?"

Впрочем, минуту спустя мои мозги занимали уже совсем другие, гораздо более прозаические мысли. В большинстве своем они были связаны с захватом транспорта "Дайяна". Ибо я был уверен: Вальдо, Вок и компания будут настаивать на том, чтоб обрести Вукуб-Цикин любой ценой.

Если бы эвакуационный транспорт "Дайяна" пришел в Декстра Порту хотя бы на час раньше и, соответственно, раньше стартовал в направлении Атреи, наша карта была бы бита. Ибо перехватить вошедший в подпространство корабль нет никакой, ну совершенно никакой возможности. Пришлось бы тогда и нам самим лететь на Атрею. А Атрея, между прочим, не ближний свет.

Но главное даже не это. А то, что тогда рейдер дальней разведки "Юнгер" окончательно показал бы всему свету, что действует малозаконным, если не противозаконным образом. А так у нас еще оставались основания надеяться, что наши загадочные маневры на внешнем рейде Декстра Порты можно кое-как затолкать в прокрустово ложе соответствующих уставов.

Тем временем Вальдо довольно убедительно доказал нам, что захватить Северину на "Дайяне" мы сможем и вполне легитимно. Поскольку корабли Космофлота по законам военного времени имеют полномочия останавливать и досматривать любые гражданские транспорты (к числу которых, к счастью, относилась и "Дайана"). Мы сдержанно кивали. Уж больно гладко все получалось на словах...

Стыковка с "Дайаной" прошла без сучка без задоринки, спасибо Мэрион Голдсмит. Переговоры с капитаном "Дайаны" - тоже. Ушлый Вальдо вывалил на капитана три короба убедительной державной чуши. Однако моя интуиция подсказывала мне, что на борту "Дайаны" нас ждет какая-то пакость.

И точно. Пакость эта называлась капитаном Арагве.