попрятались по углам и усадьба казалась вымершей. Петр Иванович подумал о том,
что не мешало бы проверить, сколько приготовлено к походу лошадей, и даже было
шагнул к конюшне, но в последний момент махнул рукой и повернул назад к
крыльцу: успеется. Начало похода по уговору между ним, опричниками и царской
Радой определялось на первое декабря, и до сего времени оставалось еще долгих
две недели. Еще две недели заточения на Кесовой горе, прежде чем он сможет хоть
чего-нибудь сделать.
поднес мордой к своему лицу. Мохнатая охотница за мышами обмякла, ожидая
продолжения.
бужениной:
приходского попика Сильвестра и его дружка Адашева, чтобы они позволили мне
своих детей боярских для похода собрать! Ну, Адашев ладно, ему хоть брат Данила
советы умные дает, а Сильвестр тут причем? Его даже митрополит Макарий по имени
не помнит! Хотя, может, и помнит... Дай буженинки кусочек... Дай, а то лопнешь
от обжорства. Нет, Зализа ладно, я согласен. Воевода боевой, уже не раз
кровушку проливал... Не свою, немецкую... Его в сотоварищах я видеть согласен,
хоть и безроден, он как Толбузин. Но Толбузин ехать не хочет никуда, при царе
хочет оставаться. А мне, просто чтобы заметили... Надо... Всю Лиф-фляндию
покорить...
Чем сильнее путаются мысли, тем скорее он сможет упасть спать и оставит позади
еще один до ужаса скучный день. Поэтому он налил себе еще чарку, торопливо ее
проглотил, и пообещал громко чавкающей кошке:
зараз в поруб посажу. Видеть их тупых харь не могу-у-у-у... У-у...
свалиться, обрадовано поднялся и, пробираясь вдоль стены, пошел в опочивальню.
крыльцо почти трезвым, злым и нетерпеливым:
воду у колодца татарчонок.
варить станет.
подошел к сундуку, что стоял в чистой горнице, открыл, поднял на вытянутых
руках черкающий сталью бахтерец. Зимой воевать хорошо. Зимой жара ратника до
исподнего не раздевает, остав-As голым под вражьими стрелами. По холодку можно
и поддоспешник хороший, толстый надеть, шапку меховую заместо подшлемника,
налатник нарядный. Боярин огладил кривую саблю, после чего резко опустил крышку
и уселся на сундук сверху.
Нет, он должен, он обязан победить в Ливонии всех, кто встанет на пути русских
ратей. Ибо другого пути показаться царю, выслужиться из родовой немилости у
него нет!
пластины происходящее на улице, а потом вдруг решительно махнул рукой:
отправляться.
сбираемся.
пол, поверх кинул кафтан, оставшись в одной рубахе из повалоки, достал из
сундука темный войлочный поддоспешник надел через голову, застегнул сбоку
крючки, покрутил плечами, давая ему возможность осесть по телу, потом снова
взялся за бахтерец.
поджарый мужичок с длинной, но тощей белой бородой. Не смотря на седину, карие
глаза его смотрели молодо, да и вокруг глаз старческих морщин еще не появилось.
застегнул крючки.
должен?
пинал их ногами и не подгонял плетью, воинский обоз смог выползти из ворот
усадьбы только далеко за полдень. Чай, не на один день сбирались. Потребно было
и шатер походный, ногайский, ханом Абдулой шейбанидским подаренный, с собой
уложить, складень свернуть, крупы и убоины взять, курам-петухам многим шеи
посворачивать, каждому холопу полную справу воинскую собрать и доспех выдать. И
хотя готовились к зимнему походу еще с лета - но в самые последние часы все
одно оказалось, что то забыто, это не сделано, и самого необходимого не
хватает.
обещая спустить шкуры всем До единого, и в конце концов махнул рукой, сказав,
что все недостающее купит в городе. Петр Шуйский успокоился только тогда, когда
холодный ветер кинул ему в лицо горсть крупянистого снега, попытался забраться
под лисий подшлемник, опробовал на прочность под битые нежным кротовьим мехом
суконные шаровары i и шитые катурлином валенки. Только теперь он ощутил, что
поход начался, что долгие дни и, пожалуй, даже годы ожидания остались позади.
реке Мологе столько веков, что, верно, превосходил по возрасту даже Бога-сына,
если вовсе не был сотворен Господом вместе со всем этим миром. Бежецк не
окружали крепостные стены, что позволяло войску спокойно притулиться к
окраинам, не тесня жителей, вызывая их недовольство, но и не оставаясь в чистом
поле, отделенным от лавок, ярмарки и ладных слободских девок высокой преградой.
Вдобавок, в этих древних святых землях стояло огромное множество монастырей,
готовых дать путнику приют, накормить и обогреть его, и снарядить в дальнюю
дорогу. Видать, потому и не заботился древний городок о своей безопасности что
со всех сторон от него возвышались каменные стены и округлые башни богатых
монашеских обителей, зачастую имеющих куда больше пушек, припасов пороха и
ядер, доспехов и кованных клинков, нежели казенные царские крепости.
господних обителях или теплых слободских домах останавливаться не стал, повелев
поставить шатер на заснеженном заливном лугу, один край которого обозначали
высокие метелки камышей, а другой - воздевший к небу голые черные ветви густой
березняк.
вслух, принялись разбирать сани, распрягать лошадей и задавать им с дороги
сена, рубить на реке прорубь, а их господин, восседая на белом жеребце злобной
туркестанской породы, возвышался над суетящимися людьми, вглядываясь в сторону
садящегося за подернутый дымкой горизонт солнца.
до Юрьева дня, принесло и некоторую пользу: первое, что видели начавшие
подтягиваться спустя несколько дней к месту сбора отряды, так это большой
войлочный, крытый шкурами, шатер их воеводы. Каждому становилось ясно, что
боярин, не смотря на молодость, относится к своему делу серьезно, и на авось
надеяться не собирается.
- то привел два десятка боярских детей боярин Алехин Сергей Степанович.
Расцеловавшись с Петром Ивановичем, приходящимся ему племянником, он сослался
на старость и ушел устраиваться на постой в город. Следующим днем спозаранку
появилась кованая полусотня с небольшим обозом от Моркиных гор, боярина Кошкина
Ивана Андреевича, а спустя час - небольшой отряд оруж-ных смердов Петра
Служкина, из Гориц. После полудня подтянулись ратники из Сулежского Борока,
Суфомны, деревни Тамтачки, разбогатевшей на бондаревском мастерстве тамошних
смердов, и теперь дающая рать большую, нежели обедневшие боярские дети
Киверичи, ведущие свой род еще от Святополка.
больше уверенности в своих силах, своих возможности и своей значимости: ведь
это была его боярские дети. Ратные люди, живущие на его земле и послушные его
воле.
здесь уже собралось почти шесть сотен воинов. Может, и не большое войско, но
для выступления против крохотной Ливонии вполне достаточное. Снежное поле на
берегу Мологи наполнилось ржанием, людскими голосами; расцвело множеством
костров, запахло дымом и мясом.
оставался еще срок, и в день святого Сергия на ведущей в сторону Москвы
накатанной дороге появились долгожданные красные тегиляи: это подходили
кашинские стрельцы. Закончив с полевыми работами, они почти всей слободой
решили сесть на коней и попытать удачи в ливонских землях, надеясь взять на
саблю то, чего не додала жалованная государем кормилица-земля. Пять сотен
всадников!! Или, точнее, пехотинцев: выступая в поход одвуконь, воевали
стрельцы все-таки в пеших порядках.