Чтение 26–й страницы книги ~Последний завет~

- ...и воспоминаниям, - поддержал Дуго Герман, - я, например, вспоминаю, как наш найденыш меня цапнул. - Следопыт потрогал забинтованный палец и поморщился.

- Болит? - сочувственно спросил Густав.

- А ты как думаешь? У нее зубки маленькие-то маленькие, но острые. Я вот думаю, как бы она мне какой-нибудь яд под кожу не впрыснула. Палец-то, кажется, опух. Надо же. Прыг вперед - и цап за палец. Будто змея куснула. - Герман рассмеялся, думая, что удачно пошутил.

- Бывали такие случаи, - с самым серьезным видом заметил Пилигрим, - одного из наших как-то раз укусила девчонка, но это было много дальше к северу. И что вы думаете...

- Что? - спросил Герман.

- ...пришлось отрезать руку. Да, да. Он и сам, признаться, не ожидал такой развязки, но оказалось, слюна у девочки ядовитая. Началась гангрена. Палец посинел, рана доставляла ему немыслимую боль. Потом заражение перешло на ладонь. Я уже тогда сказал - надо резать, не дожидаясь дальнейшего распространения инфекции. А он все отнекивался. Нет, да и все. Говорил, пройдет. - Дуго поглядел на Германа. - Что это с тобой?

Лицо следопыта заметно побледнело, забинтованный палец он прижимал к груди.

- Точно! Слюна у нее ядовитая! - выдавил Герман. - Я когда ее только увидел, сразу же подумал, что с ней что-то не так. Слишком уж она красивенькая, гладенькая вся. Не бывает таких детей... Только му... мутанты.

- My... му-у-у... мутанты, - передразнил следопыта Густав. - Чегой-то ты замычал?

- Так вот, - продолжил Дуго как ни в чем не бывало, - а потом, когда уже всю руку у него зараза захватила, мы его и спрашивать не стали, поймали, скрутили, вкололи обезболивающее, взяли топорик, и э-эх...

- Черт побери! - заорал Герман. - Да что же это такое делается?! Повсюду зараза! Повсюду!

Он вскочил на ноги и зашагал в темноту, потом вернулся сплюнул и яростно выругался. Повисла напряженная тишина. Затем следопыт принялся ожесточенно дергать повязку, намереваясь размотать бинт, чтобы посмотреть, как поживает укус.

- Ладно, Герман, утихомирься, - улыбнулся Пилигрим и бороду, - пошутил я... По-шу-тил.

Привыкший к тому, что обычно сам всех разыгрывает, следопыт замер как вкопанный не в силах поверить в то, что Дуго над ним подшутил.

- Так это что, неправда, что ли? - выдавил он. - Не было всего этого?

- Ну почему не было - было, - сказал Пилигрим, - укусила девчонка одного из наших, забинтовали ему палец, и через два дня все прошло.

- Фу-ты ну ты, - с облегчением выдохнул Герман, - ну у тебя и шуточки, Дуго!

- А как ты со мной?! - вмешался Густав. - Кто подсунул мне вместо мяса кусок гудрона, да еще весь в укропчике и лучке?! А я потом, между прочим, подавился сильно!

- Так это давно было, мы еще дети совсем были, и потом я же извинился.

- Ага, ты извинился, - возмущенно выкрикнул великан, - вот так вот: "Извини, Густав, ха-ха-ха, извини, ха-ха-ха-ха, тебя глотка широкая - думал проскочит, ха-ха-ха-ха". Очень думал, смешно! - Он покачал головой и обиженно надулся.

- Ну это, положим, было и правда забавно. - Следопыт снова пощупал забинтованный палец, недоумевая, как это он так просто попался на крючок Пилигрима, и сказал: - Да, ловко ты меня, и часто ты так шутишь?

Пилигрим не ответил, он задумался о чем-то, вглядываясь в звездное небо.

- Я вот иногда думаю, - сменил тему Дуго, - раньше люди верили в то, что существуют другие миры, где есть разумная жизнь, верили, что когда-нибудь они установят контакт с людьми с других планет, что пришельцы прилетят на Землю. С тех пор прошло очень много времени, целые века, а братья по разуму так и не объявились. Я много размышлял о том, почему людям тогда, до Последней войны, так хотелось верить в существование инопланетного разума. Возможно, вера в инопланетян чем-то сродни вере в бога. Вот Меганики верят в своего бога, верят, что он их спасет, что он им поможет. Быть может, и люди прошлого также верили в инопланетян, считая, что когда-нибудь они прилетят и заберут их в другую, лучшую жизнь, может, даже подарят бессмертие? Как ты думаешь, Герман?

- Ты это к чему? - спросил следопыт, не понимая, куда клонит Пилигрим. - При чем тут мой палец?

- Твой палец тут ни при чем, - сказал Дуго. - Я просто думаю, что каждому нужно во что-нибудь верить. Без веры человек жить не может. Но кто-то верит в жестокого бога Последнего Завета, кто-то в объединяющее все вокруг энергетическое поле, а кто-то во всемогущий инопланетный разум... А что, если они действительно есть?

- Кто есть? - удивился Густав.

- Инопланетяне. - Пилигрим проводил взглядом падающую звезду. - В это время года всегда такой звездопад, - сказал он. - Я думаю, если они есть, если действительно там, наверху, существует разумная жизнь, то почему они до сих пор не прилетели, чтобы помочь нам, направить нас по правильному пути?..

- Я думаю, у них полно своих проблем. - Германа рассуждения Дуго почему-то разозлили. - Вот когда они со своими проблемами разберутся, тогда и прилетят к нам. А пока я хотел бы поговорить о спасении клана Ветродувов, если ты, конечно, закончил со своими идиотскими пришельцами. Что нам делать с девчонкой?

- Не знаю, - вздохнул Дуго, - Герда к ней уже успела привязаться...

"Выходит, - подумал Герман, - не я один не знаю, что делать. Вон даже многоопытный Пилигрим в растерянности, рассуждает о какой-то чуши вроде пришельцев. Да и как не быть в растерянности, если прямо тебе на голову вдруг падает девятилетний ребенок и смешивает все планы?! С девочкой не станешь ломиться через лес, придерживаясь необходимой для спасения клана скорости..."

- А мы? - внезапно продолжил Дуго. - Во что верим мы? У нас нет веры. Все мы - дети Последнего Завета. Наш удел - неверие. Наше будущее - туманно. У нас нет никого, кто помог бы нам, направил нас, наставил на путь истинный...

- Ты что это? - вытаращился на Пилигрима Густав. - Кто это нам поможет?

- Никто. - Дуго посмотрел на великана с грустью. - Я читал эту книгу, написанную безумцем, и думал, может быть, Меганикам повезло куда больше, чем нам. У них есть Последний Завет. У них есть их вера. А у нас? Что есть у нас? Только обломки минувшего и попытки собрать воедино стремительно разваливающийся под нашими ногами мир. Радиация, мор, постоянные конфликты между кланами. Все охраняют свою территорию, борются за существование, и все постепенно вымирают, вырождаются. Сколько всего людей осталось на нашей планете? Есть ли хоть один клан, население которого растет, а не снижается? Наступит ли когда-нибудь день, когда люди объединятся и перестанут воевать, или нам суждено увидеть окончательный закат нашего вида?

- Не стоит впадать в уныние, - заметил Герман, - вот спасем Ветродувов и сразу займемся увеличением популяции нашего вида. Я чувствую в себе немереный потенциал в этом деле. Да и Густав тоже поможет. Правда, Густав? - Герман подмигнул великану, и тот радостно загоготал:

- Ага, я готов для популяции того этого самого...

- А вот ты, Герман, во что ты веришь? - спросил Дуго.

- В себя, - помолчав, ответил следопыт. - Верю, что у меня хватит времени, чтобы поймать цель в оптический прицел и сил уйти от погони. - Лицо его стало жестким. - А вот чего я не люблю, так это предаваться воспоминаниям и унынию. А еще я не люблю тупого философствования, далекого от окружающей меня действительности. Ты меня понимаешь, Пилигрим?

- Думаю, что да, - кивнул Дуго и торжественно изрек: - Я полагаю, Герман, что ты - человек будущего.

- Чего? - удивился следопыт.

- Я некоторое время наблюдал за тобой. Теперь я уверен, что из таких, как ты, Германов будет состоять костяк будущего человечества. У людей будут новые уникальные способности, уверенность в собственных силах, готовность и необходимое мужество, чтобы пережить все потери и катаклизмы. Глядя на тебя, начинаешь думать, что люди выкарабкаются.

- Спасибо, - сказал Герман несколько ошарашенно, - а я думал, ты меня не особенно жалуешь.

- У тебя полно недостатков, - согласился Пилигрим, - надеюсь, ты и сам это осознаешь.

- Ага, у него все недостатки налицо, - вмешался Густав.

- Что ты имеешь в виду? - спросил Дуго.

- Я имею в виду, что у него рожа кривая. - Великан радостно захохотал, крайне довольный своей шуткой.

- Я вот сейчас тебе покажу кривую рожу, Клубничная Шевелюра, - пообещал Герман.

Послышались тихие шаги, следопыт обернулся.

- Она стонет во сне, - Герда присела рядом, - бедная девочка.

- Неудивительно, - откликнулся Дуго, - после того, что ей пришлось пережить. Наверное, ее родители были среди убитых. - Пилигрим нахмурился. - Месть никогда не представлялась мне чем-то необходимым, но иногда бывают ситуации, когда...

- Папа, - приподняла бровь Герда, - ты помнишь, что сказано о мести в кодексе Пилигримов?..

- Я отлично помню, но в этой деревне жили мои старые друзья, они никогда и никому не делали зла...

- Мы так и не смогли узнать от девчонки, кто напал на деревню, - вздохнул Герман, - и, кажется, так и не узнаем. А жаль. Не знаю, что там написано в кодексе Пилигримов, но лично мне очень хотелось бы поглядеть в глаза тому, кто это проделал. Может, если расспросить найденыша поподробнее...

- Не все сразу, - сказала Герда, - девочка слишком испугана. Надо дать ей время прийти в себя. Думаю, она все сама нам расскажет.

- Время, время! На все требуется время. У нас нет времени! - взорвался следопыт. - Я чувствую, что мы теряем время, и теряем его абсолютно бестолково! Все ваши планы добраться до Дрездена в кратчайшие сроки летят ко всем чертям. Даже Черный Принц - Клубничная Шевелюра уже понимает, что мы не укладываемся в отпущенные временные рамки. Бродим по этому Лихолесью, да еще и Буря нас задержала. Наше промедление - это смерть для людей. Они не могут вечно прятаться в Убежище, Ангелы не будут ждать, когда соседние Базы Госпитальеров догадаются, что произошло с их братьями во Франкфурте, и нанесут удар первыми. Мы опаздываем! И наше опоздание будет дорого стоить!

- До Дрездена уже недалеко, - прервал Дуто затянувшуюся гневную тираду. - Послезавтра мы пересечем реку и, по моим расчетам, самое позднее через два дня будем в Городе.

- Ты сам-то в это веришь? У нас на руках ребенок. Она быстро устанет в пути. Нечего и думать, чтобы добраться до Госпитальеров за два дня, - сказал Герман, - даже если мы ее по очереди будем тащить, темп продвижения существенно снизится. Ребенок будет капризничать, звать маму...

- Я говорил о времени в дороге с учетом присутствия ребенка, - пояснил Пилигрим.

- То есть, не будь девочки, мы бы пришли быстрее?

- На что ты намекаешь? - В голосе Герды зазвучали металлические нотки.

- Не будь малышки, дорога составила бы один, ну максимум полтора дня. - Пилигрим покосился на дочь, предчувствуя приближение бури.

- О чем вы, черт вас побери, говорите?! - взорвалась Герда. - Да как это возможно?!

- Да ни о чем я не говорю, девочка моя, - Дуго примиряюще поднял руки, - просто отвечаю на вопрос нашего друга.

- А вот я говорю! - заявил Герман. - Она нас задерживает, и ты это прекрасно знаешь! Нам еще осталось только в няньки записаться!

- Ты предлагаешь ее бросить?

- Нет. Но дорога слишком тяжела для нее и слишком опасна. Ее надо куда-нибудь пристроить.

- Прис-строить?! - Герда зашипела, словно дикая кошка.

- Герда! Герда! - попытался вмешаться в стремительно разгорающийся конфликт Пилигрим. - Не надо ссориться!

Лицо Герды перекосилось от гнева, на скулах проступили красные пятна, она сжимала и разжимала кулаки:

- Постой-ка, папа! Пусть продолжает! И куда же мы ее пристроим?.

Герман не уловил опасной нотки в ее голосе, не заметил он и яростного блеска разноцветных глаз и продолжил:

- А тут поблизости нет каких-нибудь деревень? Мы могли бы оставить девочку там. Подвели бы ее к ограде, постучали в ворота, и ее бы забрали. Враз обеспечили бы ей жилье и избавились от обузы.

- Обузы? - переспросила Герда. - Я ушам своим не верю!

- Она задерживает наше продвижение, разве ты это не понимаешь? Для девочки будет лучше, если мы не будем брать ее с собой. - Герман изо всех сил старался сдерживаться.

- Обузы?! - повторила Герда.

- Да что ты привязалась к этому слову?! - взорвался следопыт. - Да, обузы! Ты так и не поняла, что мой клан в опасности и медлить нельзя?! Ни секунды! Я не знаю, что могут учудить Меганики, пока ты тут играешь в добрую няньку!

- Какая же я была дура! - процедила Герда, подошла ближе и вдруг ударила Германа в живот.

Удар вышел хороший, качественный, твердый кулачок выбил из следопыта воздух, и он, резко выдохнув, согнулся пополам.

- Если ты еще раз заикнешься о том, чтобы бросить ребенка, пощады не проси! - сказала Герда и, развернувшись, пошла к костру.

- Дуго, - прохрипел следопыт, - можно я твоей дочери по башке дам?!

- Нет, нельзя, - покачал головой Пилигрим, - но я с ней поговорю, и она больше тебя не тронет.

- Милые бранятся - только тешатся, - заявил Густав. Никто этого не заметил, но спина удалявшейся Герды после этих слов заметно вздрогнула.

Дуго дождался, пока она скроется из виду, и, запрокинув голову, расхохотался.

- Веселишься? - с трудом выдохнул Герман.

- Она вся в мать! - пояснил Дуго. - Ее мама тоже меня частенько поколачивала.

- Что, тоже с-стучала по жи...воту?

- По-всякому бывало. Она была Пилигримом.

- Почему-то меня это не удивляет, - выдавил Герман. - Нормальные женщины дают пощечины, а не размахивают кулаками... К пощечинам я уже совсем привык, не обращаю на них никакого внимания. А вот кулаками по животу - это увольте.

Дуго опять рассмеялся - последняя шутка Германа показалась ему забавной.

- Это же надо быть таким дураком - сказать женщине, чтобы она бросила ребенка!

- Ты - бука, - подтвердил Густав.

- Я уже это понял. - Герман наконец оправился от удара и смог выпрямиться. - Но не говори мне, что ты не был согласен с моей идеей найти деревню и оставить там девчонку. Я прочитал одобрение в твоих глазах.

- Мало ли что я одобряю, - заметил Пилигрим, - я не собираюсь перечить Герде в этом вопросе. Достаточно посмотреть на то, как она себя ведет, чтобы понять - проще отнять у медведицы медвежонка, чем у моей дочери эту девочку. Так что я ни слова не скажу против того, чтобы девочка отправилась с нами и тебе, кстати, не советую. Идем к костру, мой бледный брат, и заклинаю долиной предков, молчи, иначе она непременно снимет с тебя скальп.

Лицо Германа вытянулось, последние слова Пилигрима были для него непонятны. Следопыт решил, что Дуго, похоже, стал заговариваться.

Первой, кого увидел Герман, открыв утром глаза, была странная девчонка. Она сидела у давно потухшего костра, подтянув колени к подбородку, и изучала следопыта. Герман довольно долго смотрел в бездонные голубые глаза. Девочка отвела взгляд первой. Малышка смутилась и принялась изучать носки своих башмаков.

- Хорошо, что ты меня ночью не покусала, - проворчал Герман, - удивительное создание.

Расширившиеся глаза девочки уведомили его о том, что она все понимает... Взгляд у нее был серьезный и какой-то слишком взрослый для такого ребенка.

"Может быть, все оттого, что ее сильно напугали? - подумал Герман. - Вот она психикой и подвинулась. Кто знает, что ей пришлось пережить. Может, у нее на глазах убивали родителей?"

Было позднее утро. Удивительно, что все еще спали. Обычно в это время отряд уже выступал в дорогу. Следопыт поднялся и огляделся кругом. Удивление его тут же сменилось пониманием ситуации и раздражением: неподалеку, положив винтовку на колени, клевал носом Густав. Горе-часовой должен был разбудить их, когда рассветет. Но великан попросту заснул.

Герман заскрежетал зубами от злости и широкими шагами направился к Густаву, намереваясь отвесить ему парочку славных утренних тумаков. На полпути что-то заставило его обернуться. Малышка наблюдала за ним исподлобья, внимательно и строго. Герман застыл без движения, решив, что расправу, похоже, придется отложить до лучших времен: даже легкая затрещина, отпущенная великану, может перепугать девчонку до чертиков. Связываться с разъяренной Гердой следопыту совсем не улыбалось. Он до сих пор помнил ее твердый кулачок, поэтому Герман задумчиво почесал подбородок, потом подошел к Густаву и тронул его за плечо (хотя так и подмывало хорошенько двинуть соне в ухо).

- Просыпайся, Черный Принц, нас ждут великие дела!

Густав открыл глаза, протяжно зевнул, и тут до него дошло, что это он должен будить Германа, а не наоборот.

- Ой! - испуганно пискнул великан, ожидая нагоняй. - А я это... я того...

- Проспал, - прошипел Герман и тут же спохватился и придал своему разъяренному лицу более благостный вид. - Но сегодня тебе очень повезло, - он кивнул на девочку, - видишь, найденыш смотрит за тем, чтобы тебе не досталось на орехи. Внимательно смотрит.

Девочка и вправду не мигая следила за действиями следопыта.

- Поэтому вставай, дружок, - чертыхнувшись про себя, сказал Герман, - иди и разожги костер. Хоть это ты способен сделать нормально?

- Способен, конечно способен, - засуетился Густав, вскакивая с лежанки, - это я мигом, это я сейчас! Надо же покушать!

Он бросился за дровами, споткнулся о рюкзаки и, по инерции пробежав несколько шагов, врезался лбом в ствол ближайшего дерева...

- Зарядку сделал - принимайся за дело, - проговорил Герман, помогая стонущему великану встать на ноги.

- Это все потому, что мне спешить не надо, - пояснил Густав, шмыгая носом.

- Тебе спешить не надо?! - заорал Герман, замахиваясь, и тут же осекся - вспомнил про девочку...

Он обернулся, малышка продолжала внимательно и, как ему показалось, настороженно наблюдать за ними, поэтому следопыт опустил руку на плечо великана, несколько раз сжал пальцы, через силу улыбнулся и процедил:

- Густав, будь паинькой, не буди во мне зверя!

Во время завтрака Герда стала задавать девочке вопросы, решив, что сегодня малышка выглядит намного спокойнее чем накануне, и, возможно, захочет сказать несколько слов.

- Ты меня ведь понимаешь? - спросила она.

Девочка перестала грызть сухарь, покосилась на Герду и тихонько кивнула.

- Ты можешь говорить?

Девочка всего лишь секунду поколебалась, затем отрицательно покачала головой.

- Не можешь или не хочешь? - не удержался Франц. Вопрос Госпитальера остался без внимания.

- Ты умеешь писать? - попробовала Герда зайти с другой стороны.

На этот раз пауза затянулась. Даже слишком. Герман подумал, что, будь на месте найденыша взрослый человек, можно было бы подумать, что, прежде чем ответить, он просчитывает варианты и свою выгоду. Наконец последовал отрицательный ответ. Герда разочарованно вздохнула. Еще один способ наладить общение оказался безрезультатным.

- Сколько тебе лет? - спросил Франц. Девочка показала восемь пальцев.

- Ей восемь лет! - гордо сообщил Густав.

- Спасибо, мы это и без тебя теперь знаем, гений сообразительности, - хмыкнул Герман.

- У тебя есть имя? - продолжала расспросы Герда. Еще один энергичный кивок.

- Агнесс? Отрицание.

- Марта? "Нет".

- Герда, Ева, Брианна, Майа, Гертруда, ну не Брунхильда же, нет?..

Постепенно в игру-угадайку включились все. Девочка неизменно отрицательно качала головой.

- Моргана? Кивок.

- Моргана? Тебя зовут Моргана?!

"Да".

- У тебя красивое имя, - серьезно сказала Герда.

- Да, так в старой легенде звали одну фею, - заметил Пилигрим.

Губы Морганы дрогнули в робкой благодарной улыбке.

- Ты сможешь нам помочь? - спросила Герда.

- Можешь рассказать нам, кто напал на твою деревню?

- Вы чего?! Как же она нам расскажет, если она не говорит? - удивился Густав. - Она ж немая!

- Помолчи немного, гений словесности! - оборвал его Герман.

- Чего ты все гений... да гений, - забормотал Густав, - а может, я и вправду гений, только никто этого не видит почемуй-то...

Девочка ненадолго задумалась, затем подняла с земли веточку и стала водить ею по земле. Все вытянули шеи, ловя каждый штрих... Наконец Моргана закончила рисунок. Несмотря на то что картинка была самая примитивная, даже Густав понял, кто на ней изображен. Голова - кружок. Туловище - овал. Ноги - тонюсенькие палочки. И длинные корявые конечности, напоминающие ветви высохшего дерева... или металлические руки.

- Меганик! - Густав отшатнулся от картинки, словно неумелое изображение на земле могло ожить и напасть на него.

- Этого я и боялся, - вздохнул Дуго. - Франц, залей костер, пожалуйста. Нам следует как можно скорее уйти из этих мест. Не хватало нам еще Мегаников!

- Что они потеряли так далеко от города? - спросил Герман.

Ответ пришел к нему тут же - и следопыт покосился на мешок Герды, где лежал Последний Завет.

Вещи они собирали в спешке, сохраняя молчание, затем отправились в дорогу. К удивлению Германа, Густав сам догадался посадить девочку на плечи. Поразительно, но со стороны Морганы никаких возражений не последовало. Для великана ее маленький вес, казалось, совсем ничего не значил, и продвижение отряда вперед не сильно замедлилось. Герда бросала на следопыта испепеляющие взгляды, словно говорила: "Ну что ты теперь скажешь, видишь, я была права, малышка нам совсем не мешает, а у тебя просто нет сердца".

"Интересно, - подумал следопыт, - будет ли она так же уверена своей правоте, когда девочка устанет, начнет хныкать проситься к маме? Впрочем, в плаче нет ничего необычного, плач можно вовсе не обращать внимания. Главное, что они идут с прежней скоростью, и никто даже не думает о привале".

Герман ни на минуту не сомневался, что отряды фанатиков разыскивают их, чтобы забрать свою идиотскую книгу. Самым разумным было бы избавиться от бреда сумасшедшего бумагомарателя, выбросить книгу и тем самым хоть как-то обезопасить себя. Следопыт уверился почти на все на сто, что Госпитальеры и Пилигримы ошиблись и никакого ключа-кода в книге попросту нет. Зачем же таскать с собой сборник религиозных бредней?

Но высказать свои мысли вслух Герман так и не решился. Герда теперь не просто проявляла к следопыту безразличие - она окатывала его ледяным презрением, а едва представлялся подходящий случай, старалась сказать что-нибудь этакое, чтобы побольнее его задеть. Правда, сейчас она не обращала на него ровным счетом никакого внимания. На лбу у нее появилась сосредоточенная морщинка, которая отчего-то придавала Герде вид маленькой упрямой девочки. Она уверенно вела их через лес, отлично ориентируясь на местности. Вскоре лиственные рощи остались позади, отряд выбрался в поля, где в небе висела едва различимая дуга радуги.

- Наверное, там идет дождь, - высказал предположение Франц.

- Впереди река, - веско сказала Герда.