одежду, Стренгмен испустил крик и спрыгнул с фонтана, когда телега
свернула в сторону по булыжной площади. Толкаемая шестью потными
гологрудыми матросами, впрягшимися в нее между оглоблями, она грохотала и
тряслась по горячей золе и угольям костров, дюжина рук помогала ей в пути,
наконец с заключительным ускорением она стукнулась о край помоста и
вывалила свой груз к ногам Керанса. Немедленно вокруг него образовался
поющий круг, руки отбивали возбуждающий ритм, белые зубы сверкали в
воздухе, как дьявольские игральные кости, бедра вертелись и пятки
отстукивали. Адмирал прыгнул вперед, расчищая путь среди вертящихся
торсов, а Великий Цезарь со стальным трезубцем, к которому была привязана
груда водорослей, наклонился над помостом и с, торжественным поклоном
швырнул эту груду в воздух над троном.
охватили его голову и плечи; огни костров отражались в позолоченных ручках
его трона. Гул барабанов вокруг него совпал с внутренним барабанным ритмом
древнего солнца, он позволил себе повиснуть всем весом на окровавленных
ремнях, связывавших его запястья, равнодушный к боли, так как все время
терял сознание. У его ног, у основания трона, сверкала белизной груда
костей: тонкие берцовые кости и бедра, лопатки, похожие на мастерки,
мешанина ребер и грудных клеток и даже два оскаленных черепа. Свет
отражался на их голых макушках и мерцал в пустых глазницах, идя из
резервуаров с керосином, которые держали статуи, расставленные на площади
вокруг трона. Танцоры образовали длинную волнистую линию, и во главе со
Стренгменом начали извиваться вокруг мраморных нимф, а барабанщики
наклонялись со своих мест, чтобы следить за их продвижением.
откинулся на обитую бархатом спинку трона, автоматически попытавшись
высвободить свои связанные запястья. Водоросли окутывали его шею и плечи,
нависали на глаза с оловянной короны, которую Стренгмен натянул ему на
брови. Уже высохшие, водоросли издавали тяжелый запах и закрывали его
руки, так что видно было только несколько клочков обеденного пиджака. На
краю помоста, возле кучи костей и пустых бутылок из-под рома, виднелась
груда раковин, разорванных на куски морских звезд и другого мусора,
которым его забрасывали до того, как отыскать мавзолей с костями.
палубах все еще горело несколько огней. Две ночи продолжалась оргия, темп
ее все нарастал с каждым часом, очевидно, Стренгмен решил истощить свой
экипаж. Керанс пребывал в состоянии беспомощной полубессознательной
задумчивости, его боль смягчалась ромом, насильно вливаемым ему в глотку
(очевидно, окончательное унижение, которому подвергался Нептун - владыка
враждебного и пугающего моря), затуманенное сознание покрывало сцену перед
ним мягким покровом кровавого цвета. Смутно он ощущал свои связанные
запястья и измученное тело, но сидел терпеливо, исполняя роль Нептуна, на
которую был обречен, принимая мусор и оскорбления, громоздившимся перед
ним экипажем, выражавшим тем самым свой страх и ненависть к морю. Какими
бы ни были причины этого, Стренгмен все еще не хотел убивать его, и экипаж
отражал эту нерешительность своего главаря, облекая оскорбления и пытки в
форму гротескной и шумно веселой шутки, делая вид, что когда они укутывали
его водорослями и забрасывали мусором, они поклонялись идолу.
круг. Стренгмен держался в центре круга - он, очевидно, не хотел слишком
близко подходить к Керансу, боясь, что окровавленные запястья и разбитое
лицо заставят его осознать всю жестокость шутки, - вперед вышел Великий
Цезарь, его шишковатое лицо напоминало морду гиппопотама. Неуклюже
подпрыгивая в ритме барабанного боя, он выбрал череп и бедро из кучи
костей у трона, и начал выбивать дробь, используя различную толщину
височной и затылочной долей чтобы извлечь грубую черепную октаву.
Несколько моряков присоединилось к нему, и под треск берцовых, лучевых и
Локтевых костей начался безумный танец. Ослабев, еле различая угрюмые
искаженные лица, извивавшиеся в футе или двух от него, Керанс ждал, пока
танец прекратится, потом откинулся на спину и постарался защитить глаза от
разрывов сигнальных ракет, на мгновение озарявших корабль и фасады
окружающих зданий. Это означало конец пиршества и начало новой работы. С
криком Стренгмен и Адмирал выбежали из танцующей банды. Телегу оттащили,
гремя металлическими ободьями ее колес о булыжники, керосиновые
светильники погасили. Через минуту площадь стала темной и пустой,
несколько костров, шипя, догорали среди диванных подушек и брошенных
барабанов, их угасающий блеск время от времени отражался в позолоченных
ручках трона и белых костях, окружавших трон.
появлялись на площади, таща добычу: бронзовую статую, часть портика, -
погружали ее в корабль и исчезали вновь, не обращая внимания на
неподвижную фигуру, скорчившуюся в тени на троне. Почти все время Керанс
спал, невзирая на усталость и боль, проснулся он от прохлады за несколько
минут до рассвета и позвал Беатрис. Он не видел ее с момента пленения
своего после смерти Бодкина и был уверен, что Стренгмен закрыл ее в
пароходе.
сигнальных ракет над затененной площадью поднялся рассвет, а вслед за ним
разостлался огромный золотой ковер солнца. Через час площадь и осушенные
улицы замерли в молчании, только отдаленный шум кондиционеров на пароходе
напоминал Керансу, что он не один. Каким-то чудом он вынес предыдущий
день, выжил, сидя на солнцепеке, в невыносимой жаре, защищенный только
плащом из водорослей, спадающих с короны. Как выброшенный на берег Нептун,
он смотрел из своего водорослевого шатра на ковер бриллиантового света,
покрывший кости и гниющие отбросы. Однажды он услышал, что на палубе
корабля открыли люк, и почувствовал, что Стренгмен вышел из своей каюты,
чтобы осмотреть его, - через несколько минут на него опрокинули ведро
ледяной воды. Он лихорадочно хватал холодные капли, падавшие с водорослей
в рот, как замерзшие жемчужины. Медленно вслед за этим он впал в глубокое
оцепенение, очнувшись только в сумерки, когда начиналось очередное
гулянье.
осмотрел его, со странным выражением жалости пробормотал:
полудня лежал на площади полосами нестерпимо яркого света, как пласты
параллельных вселенных, кристаллизовавшиеся в едином континууме под
действием невыносимой жары. Воздух обжигал его кожу, как огнем. Он
равнодушно смотрел на мраморные статуи и думал о Хардмане, двигавшемся
сквозь столбы света на своем пути к солнцу и исчезнувшем в люках
сверкающего пепла. Та же сила, которая спасла Хардмана, проявляла себя
теперь в Керансе, каким-то непостижимым путем преобразовав его метаболизм
так, что он мог выдержать эту жару. За ним по-прежнему наблюдали с палубы.
Однажды большая, трех футов длины, саламандра выползла из костей перед
ним, ее огромные зубы, похожие на кусок обсидиана, щелкнули, когда она
почуяла запах Керанса; с палубы прогремел выстрел, и ящерица превратилась
в окровавленную массу у его ног.
конца дня.
несомненно, живым, казался пораженным. Нервная гримаса исказила его рот,
он раздраженно взглянул на Великого Цезаря и экипаж, окруживший трон при
свете факелов и не менее пораженный, чем он сам.
раз был значительно менее быстрым.
доставить с корабля еще две бочки рома. Он хотел усыпить бессознательный
страх своих людей перед Керансом и морем, которое он символизировал и
которое ему покровительствовало. Вскоре площадь была полна шумными
фигурами, они подносили к губам бутылки и фляжки с ромом, неуклюже плясали
под звуки барабанов. В сопровождении Адмирала Стренгмен передвигался от
одной группы к другой, побуждая их на еще большие беспутства. Великий
Цезарь надел голову аллигатора и кружился посреди площади в сопровождении
пляшущих моряков.
помоста и установлен на телеге. Керанс, расслабившись, лежал на спинке
трона, глядя на темные фасады зданий, пока Великий Цезарь нагромождал у
его ног кости и сухие водоросли. Во главе со Стренгменом приблизилась
пьяная процессия. Десяток моряков ухватились за телегу и потащили ее вдоль
площади, роняя на пути статуи. Сопровождаемые криками и приказами
Стренгмена и Адмирала, которые бежали за телегой, безуспешно пытаясь
выровнять ее ход, они, все ускоряя свой бег, свернули в улицу, телега
накренилась и сбила ржавый фонарный столб. Колотя своими огромными
кулаками по головам. Великий Цезарь пробился к оглоблям и замедлил ее бег.
воздух медленно оживлял его. Он с бессознательной отчужденностью следил за
церемонией под ним, чувствуя, как его везут по осушенным улицам бывшей
лагуны, как если бы он действительно был похищенным Нептуном, которого
против его воли заставляли освящать эти районы затонувшего города,
оторванные у морской стихии Стренгменом.
перейти на шаг, люди между оглоблями начали петь что-то, звучавшее как
старый гаитянский религиозный гимн: глубокая напевная мелодия подчеркивала
их истинное отношение к Керансу. В попытках добиться своей цели Стренгмен
начал кричать что-то и стрелять из пистолета, заставляя все время менять
направление; когда они проходили мимо планетария, Великий Цезарь взобрался
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Бажанов Олег
Доценко Виктор
Березин Федор
Пехов Алексей