Дверь он не стал закрывать, чтобы можно было смотреть на костюм -
психологический знак, придававший ему уверенность.
отразившиеся позднее в его сознании, могли бы Педера и не разбудить, если
бы не жуткое ощущение потери, которое вдруг охватило его, вылившееся в
кошмарный сон, встревоживший его. Лампочка по-прежнему не горела, но
слабый свет ручного фонарика мерцал возле стенного шкафа, где шевелилась и
шелестела какая-то человекообразная тень.
висит в нише, он вскочил с тюфяка, включил большой свет. Крадущаяся фигура
повернулась к нему, агрессивно, ядовито зашипев.
наружу. Дверь захлопнулась. Кастор ушел. Костюм исчез вместе с ним.
пустота - она поглотила его. Он был свободен и пуст, и мертв.
немедленно не заставил Кастора снять себя? Нет, Педер предполагал, что
костюм должен был бы немедленно от Кастора отказаться.
мобилизовывал возможности хозяина, который его носил. Во-вторых, его
влияние на Кастора было бы слабым, пока не прошло бы некоторое время. Как,
в конечном итоге, он повлияет на Кастора, для которого он был абсолютно не
впору, Педеру думать не хотелось.
заперта. Кастор поймал его в ловушку.
Костюм ему не разрешал долго оставаться бодрствующим без себя. Очень часто
он даже принуждал Кастора спать в нем. Но Кастор ничего против не имел.
Его не волновали действия костюма, пока костюм помогал ему добиться одной
вещи, которой сейчас Кастор жаждал превыше всего.
лицо. Потом быстро вскочил и начал неуклюже подергиваться всем телом,
словно пародируя утреннюю зарядку. Протерев лицо мокрой тряпкой,
отделавшись от выросшей за ночь щетины с помощью мазка бреющего крема и
поглотив скудный завтрак из голубоватого молока и кусочка микробелкового
хлеба, Кастор почувствовал себя бодрее.
нараспашку. Барак стоял на пустыре, на окраине Касса, захолустного
городка, захолустной планетки Бенс, заброшенной на самую окраину Зиода,
где Скопление обрывалось, переходя в Рукав Цист. С одной стороны были
купола и холмы Касса. С другой стороны - унылая плоскость, равнина,
местами пропунктированная шестовидными деревьями, высокими прямыми мачтами
с полным отсутствием листьев или ветвей, черневших на фоне вихревого
голубоватого восхода.
Бенс должен был стать последней его остановкой в пределах Зиода. Если все
пойдет хорошо, то уже сегодня он погрузится в пространства Рукава,
направляясь к Кайану.
достаточно ясно не осознал. Костюм не поощрял такой степени понимания. Но
его забавляла мысль, что пересекая Рукав, он минует - на расстоянии
нескольких световых лет - планету-тюрьму по имени Ледлайд, где находились
в заключении и Педер Форбарт, и Реалто Маст; Кастор усмехался всякий раз,
вспоминая, как ловко провел Форбарта, заперев его в своей берлоге и
сообщив властям о его присутствии. Бывший сарториал был отправлен на
Ледлайд на всю оставшуюся жизнь, что было по-своему удивительно, так как
Маст получил только двадцать лет.
завязать свободные концы - это было дело элементарного благоразумия, в
конце концов.
еще не вошла в соответствие. Костюм Фрашонарда очень плохо сидел на нем.
Сначала он просто его подколол булавками, намереваясь позднее подкоротить
основательно штанины и рукава. Он был немного озадачен, когда позже
обнаружил, что костюм стал меньше, и если его не очень волновал внешний
вид, то его можно было бы носить без булавок, хотя пиджак и жилет
продолжали свободно болтаться и висели кривовато, отчего казалось, что
Кастор двигается рывками, как кукла на нитках. Кастор о внешнем виде не
беспокоился.
Педера Форбарта, он был плохо настроен к Кастору (или Кастор к нему).
Временами он вызывал у Кастора приступы нервного тика, подергиваний,
спазматические психические сдвиги. Но Кастор, привыкший следовать
импульсам, едва ли задумываясь, откуда эти импульсы взялись, едва ли
что-то замечал.
других обстоятельствах заставить костюм искать себе другого хозяина, но
сейчас они соответствовали требованиям программы костюма, и Кастор блуждал
по Зиоду, восхищенный своим талантом, влиянием на людей, всем тем, что
дарил ему костюм.
хорошие деньги. Но он никогда не мог удержать заработанные деньги. Костюм
награждал его чрезмерной самоуверенностью, а последующие события не всегда
соответствовали этому чувству. Кастор при первом удобном случае выкладывал
все свои средства на игорный стол и там их, естественно, оставлял.
незаконченное начальное медицинское образование. А значит, всегда
приходилось быть готовым уехать, особенно если какой-нибудь
бедолага-пациент умирал в результате лечения. На Джулио он промышлял
простым сутенерством. На планетах Харриетского Круга он практиковал
мошенничество, называемое "американские горки". Но Именно на Кайле, одной
из Харриетских планет, его полностью накрыло неодолимое желание
отправиться на Кайан, любой ценой. Там он выбрал себе и сегодняшних
партнеров.
чтобы туда добраться, пришлось пройти по пустым предрассветным улицам,
мимо зданий цвета пчелиного воска. "Город ульев" - так некоторые называли
это место. Все здания имели округлые формы - как предохранение от
ураганов, когда ветры достигали скорости двести миль в час, бушевавшие на
равнинах Бенса весной и осенью. По меньшей мере половина города вообще
была подземной.
взлетном поле. Бенс, периферия Зиода, являлся конечным пунктом нескольких
мелких коммерческих линий, и особо густого движения здесь не бывало.
другие суда - Кастор пытался выудить то, что ему было нужно, у местного
губернатора.
стены были испещрены заклепками. Да, "Малая планета", вынужден был он
признать, представляла значительный шаг назад в сравнении с "Костой". Это
был отслуживший свой срок грузовоз для некрупных грузов и небольших
дистанций. Лет сорок грузовичок совершал челночные рейсы между двумя
соседними звездами. Но с дополнительным запасом топлива суденышко, а
Кастор не сомневался в этом, могло добраться до Кайана.
команды. Его сообщники еще спали в поставленных у стены кроватях. Пиявка и
Кролик громко храпели. Простак спал здоровым крепким сном, прижимая свою
девушку к стене, чтобы случайно не похитили. Дождевик, не расстававшийся
во время сна с оружием, во сне сверзился с кровати, и теперь растянулся на
полу; рукоятка пистолета торчала из-под покинутой подушки.
Он принялся толкать и пинать сообщников, чтобы поскорее их разбудить.
Дождевик (Кастор так и не узнал, что это - имя или прозвище. Сообщники
попытались и ему прилепить прозвище: "Глаза", но он это дело быстро
прикрыл) вздрогнул, пришел в себя, рукой нащупывая пистолет, не сразу
поняв, где находится. Постепенно зашевелились остальные.
обманывал, выманивал деньги, оскорблял. Но это не помешало им вложить
деньги в "Малую планету". Опасные, жестокие люди, они тем не менее
находились под воздействием Кастора. Он поймал их на крючок рассказами о
богатствах, ждущих на разбившейся кайанской яхте на Кире. Все, что он им
был должен, он им отдаст из своей доли - и все равно останется еще в
избытке.
говоря уже об обществе Кастора. По этой причине Кастор переехал из "Малой
планеты" в барак на окраине города.
повернулся на другой бок, припечатав себя к девице.
Акунин Борис
Василенко Иван
Маркеев Олег
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел
Шилова Юлия