виноградников...
фонда "Новый путь". По представлению Майкла Уэстуэя, который принимал особое
участие в судьбе Брюса.
вылез из машины, волоча за собой чемодан.
сельскохозяйственных работах, Брюс. - Хорошо. - Я думаю, тебе понравится
здесь. - Я думаю, мне понравится, - сказал Брюс.- Здесь. Управляющий
придирчиво осмотрел его. - Тебя недавно постригли? - Да, меня недавно
постригли.- Брюс прикоснулся к бритой голове. - За что? - Меня постригли,
потому что нашли на женской половине. - В первый раз? - Во второй.- Брюс
стоял, не выпуская чемоданчика. Управляющий жестом велел поставить его на
землю. - В первый раз меня постригли за буйство. - Что ты сделал? - Я
швырнул подушку. - Хорошо, Брюс, - сказал управляющий.- Идем, я покажу, где
ты будешь жить. У нас здесь нет большого дома, а сеть маленькие домики, в
которых размещаются по шесть человек. Там спят, готовят себе пищу и
отдыхают, когда не работают. Ты любишь горы? - Управляющий указал направо.-
Гляди: горы. На их склонах выращивают отличный виноград. Мы не растим
виноград. Разные другие культуры, но не виноград.
укачал. Брюс не смотрел.Работать в поле без головного убора нельзя. Пока мы
не дадим тебе головной убор, на работу не выходи. Ясно?
сказал Брюс. Управляющий жестом приказал Брюсу взять чемодан и следовать за
ним. Он то и дело поглядывал на Брюса и чувствовал себя не в своей тарелке.
Знакомое ощущение - ему всегда было не по себе, когда приезжали... такие.
подумал: по крайней мере это у нас еще общее. - Я буду видеться со своими
друзьями? - спросил Брюс. - С друзьями из "Нового пути" в Санта-Ане? - С
Майком и Лаурой, и Джорджем, и Донной, и... - Сюда к нам приезжать нельзя, -
объяснил управляющий, - Но два раза в год у нас проводятся общие встречи: на
Рождество и...
управляющий. махнув ему рукой.- Рабочие на два дня поедут туда, откуда они к
нам попали. А потом вернутся - до Рождества. Так что с друзьями увидишься.
Но учти: у нас в "Новом пути" нельзя завязывать с кемто каких-то отдельных
отношений. Тебе говорили? Мы все - одна семья.- Управляющий выбрал первый
попавшийся из ряда совершенно одинаковых домиков. - Твой домик - 4 "Д".
Запомнишь?
которому легче будет его узнавать. Что-нибудь яркое.- Он открыл дверь-
изнутри полыхнуло горячим спертым воздухом.- Полагаю, мы поставим тебя
сперва на артишоки.- размышлял вслух управляющий.- Тебе придется носить
перчатки- они колючие.
фермы. Конечно. закрытые, чтобы патогенные споры не заражали ночву.
смотрел на него с порога. - Да, Брюс, - сказал он. - Да, Брюс, - сказал
Брюс. - Брюс, - окликнул управляющий.- Очнись! Он кивнул, застыв в
полумраке, все еще не выпуская из рук чемодан. Стоит им оказаться в темноте,
как они сразу клюют носом, подумал управляющий. Словно цыплята. Овощ среди
овощей. Грибок среди грибков. Выбирай. Он включил свет и начал показывать
Брюсу нехитрое хозяйство. Брюс не обращал внимания - он впервые заметил горы
и теперь смотрел на них широко открытыми глазами.
повторил Брюс. - Хорошо, Брюс.- Управляющий закрыл дверь домика и подумал: я
поставлю его на морковь. Или на свеклу. На что-нибудь простое. На то, что
его не озадачит.
вместе, в унисон. Рядками. Целыми акрами.
словно зазубренные дротики. Он нагнулся и заметил у самой земли маленький
голубой цветок. Множество цветков на коротких жестких стеблях. Словно
щетина. Спрятанные среди более высоких растений, как часто сажают фермеры:
одни посадки среди других. Как в Мексике сажают марихуану - чтобы не
заметила полиция с джипов.
расстреливает из пулемета фермера, его жену, их детей и даже животных. И
уезжает, сопровождаемая сверху вертолетом.
Дональд, директорраспорядитель "Нового пути".- Но он не для тебя.
хохотнул директор распорядитель.- Так что хватит поклоняться. Это уже не
твой кумир, не твой идол.
рукой цветы от его прикованного взгляда.
загораживающую свет ладонь Дональда и смотрел на нее целое тысячелетие.
- сказал Брюс. Он подумал: я видел, как растет препарат С. Я видел, как
голубым покрывалом поднимается из земли, на коротких жестких стебельках,
сама смерть.
на коленопреклоненную фигуру, на человека, опустившегося на колени перед
Mors ontologica.
наблюдал - не оборачиваясь, не в силах обернуться, - как Дональд и
управляющий, переговариваясь между собой, сели в машину и уехали.
поглубже в правый ботинок, под стельку. Подарок для моих друзей, подумал он.
И крошечным уголком мозга, куда никто не мог заглянуть, стал мечтать о Дне
Благодарения.
От автора
деяния. Они всего лишь хотели повеселиться, словно дети, играющие на
проезжей части. Одного за другим их дивило, калечило, убивало - на глазах у
всех, - но они продолжили играть. Мы были очень счастливы - не работая, и
просто валяя дурака, - но такое короткое время, такое кошмарно короткое
время! А расплата оказалась невероятно жестокой; даже когда мы видели ее, то
не могли поверить. Например, в процессе работы над романом человек, с
которого я писал Джерри Фабина, покончил самоубийством. Мой друг,
послуживший прототипом Эрни Лакмена, умер еще раньше. Какоето время я сим
был одним из этих детей, веселящихся ни улице, подобно им, я пытался играть
вместо того, чтобы расти, - и был наказан. Мое имя находится в конце книги,
в списке тех, кому посвящается роман.
решением броситься под машину. Скорее даже это - ошибка в суждении. Если
заблуждаются многие, это уже социальная ошибки, ошибки в образе жизни. Девиз
этого образа жизни: "Лови момент! Будь счастлив сейчас, потому что завтра ты
умрешь". Но умирание начинается немедленно, а счастье лишь остается в
памяти. Этот образ жизни не отличается в корне от вашего. Просто счет в нем
идет не на десятилетия, и на недели или месяцы. "Бери деньги, а долг пусть
растет", - говорил Вийон в 1460 году. Но так нельзя, если денег - грош, а
расплачиваться всю жизнь.
следовало работать, а не играть; он всего лишь описывает последствия. В
греческой драме открыли причинно-следственную связь. Немезида в этой книге -
не судьба, потому что любой из нас мог принять решение уйти с проезжей
части. Из глубины души я рассказываю о чудовищной Немезиде для тех, кто
продолжал играть. Сим я - не персонаж; я - роман. Как, впрочем, к все наше
общество. Речь идет о гораздо большем числе людей, чем я знал лично. О
некоторых мы читали в газетах. Все это - баклушничанье, шалопайство,
болтовня с закадычными дружками под любимые записи, все это - ужасное
решение шестидесятых. И нас постигла кара.
ней с безучастностью греческой драмы, по-научному, как о предопределенном
следствии, неумолимо вызванном причиной.