Чтение 26–й страницы книги ~Время тьмы~

пустоглазой нишей в дальней стене и маленькой кучкой заплесневелой соломы
и голых пыльных костей. Подозрительно стерильный запах вызвал у него
отвращение, и он шагнул внутрь, осторожно напрягая глаза, чтобы преодолеть
густой мрак.

Но даже при некоторой его готовности удар из темноты обрушился так
быстро, что он не успел издать и звука. В промежутке между двумя ударами
сердца его схватили за горло, и тяжесть, подобная руке смерти, прижала
Руди к стене: вышибая из него дух. Он ударился головой о камень, его крик
был придушен сокрушительным давлением сильной руки, он почувствовал, как
меч вырвали у него из рук и острие укололо его в шею. Из темноты,
окружившей его, прошипел голос:

- Ни звука.

Руди узнал этот голос и успел прохрипеть:

- Ингольд?

Удушающая рука ослабила хватку на его горле.

Он ничего не видел в темноте, но ткань мантии, задевшей его кисть,
могла принадлежать только одному человеку. Он глотал воздух, пытаясь
отдышаться.

- Что вы тут делаете?

Колдун фыркнул.

- Рискуя растолковывать очевидное, я взламываю камеру, как вульгарно
выразились бы твои друзья, - съязвил скрипучий резкий голос. - Джил с
тобой?

- Джил? - он не мог вспомнить, когда видел ее в последний раз. - Нет,
я... Господи, Ингольд, - шептал Руди, неожиданно почувствовав себя
потерянным и одиноким.

Усиливающийся свет качнулся в темной арке двери, сумасшедшие тени
побежали по неровному камню стен. Минальда вошла и остановилась, ее глаза
расширились от удивления при виде колдуна. Потом она опустила взор,
медленная краска стыда залила ее лицо. Она заколебалась, будто желая снова
выбежать в коридор.

Руди недоумевал при виде такой реакции, когда старик пересек комнату
и вежливо взял у нее один из факелов.

- Дитя мое, благородный человек никогда не помнит, что сказала ему
дама в пылу гнева или другой подобной страсти, - сказал он ласково. -
Считай, я все забыл.

Это заставило покраснеть ее еще больше. Она попыталась отвернуться,
но он мягко поймал ее руку и отстранил шелковую завесу волос,
полускрывавших ребенка, сидевшего у ее груди. Он нежно коснулся детских
волос и снова посмотрел в глаза девушки. В его тоне не было вопроса, когда
он сказал:

- Значит, они пришли в конце концов.

Она молча кивнула, и сжатые губы Ингольда выдали его досаду. Словно
вспомнив об опасности, Альда выскользнула из его рук в потянулась к двери,
чтобы закрыть ее.

Ингольд резко сказал:

- Не надо.

Она вопросительно переводила глаза с него на Руди, прося
подтверждения.

Ингольд продолжал:

- Если ты закроешь эту дверь, она исчезнет, и мы можем быть погребены
здесь навсегда, - он показал на пол маленькой стенной ниши, где из стены
печально выглядывал череп. - На эту камеру наложено заклятие, которое даже
я не могу преодолеть.

- Но снаружи Тьма, Ингольд, - прошептал Руди. - Тут, наверху, должно
быть, сотни мертвых людей, тысячи - на площади, в лесах. Они везде, как
привидения. Это безнадежно, мы никогда...

- Всегда есть надежда, - спокойно сказал колдун, - с печатями на
двери этой камеры у меня не было способа отсюда выбраться, но я знал, что
кто-то придет, кого я смогу побороть, если понадобится. И вот кто-то
пришел.

- Да, но это была всего лишь... случайность.

Глаза Ингольда сверкнули.

- Не говори мне, что ты все еще веришь в случайности, Руди, - он
вернул меч. - Ты найдешь особые печати, висящие на дверных засовах. Сними
их и положи туда в нишу на время. Я закрою вас, когда выйду. Здесь, по
крайней мере, единственное место во всем Карсте, где вы будете в
безопасности, пока я не смогу вернуться за вами или послать кого-нибудь
выпустить вас. Это рискованно, - продолжал он, видя, как расширились от
страха глаза Минальды, - но по крайней мере я буду уверен, что Тьма сюда
не проникнет. Вы останетесь?

Руди смущенно смотрел то на Альду, то на череп, скалившийся в темной
нише.

- Вы имеете в виду, - спросил он осторожно, - что раз эта дверь
закрыта, мы не сможем выйти?

- Именно так. Дверь невидима лишь изнутри.

Открытая дверь выглядела вполне обычно, по ту сторону был затененный
мрак коридора, тревоживший Руди. Тусклый желтый свет факелов очерчивал
массивное железо ее оковки и грубые, древние закопченные дубовые доски.
Ветер, гудевший в коридоре, шевелил печати на лентах, свешивающихся с
засовов, будто живших собственной жизнью. Руди заметил, что, хотя Ингольд
стоял близко к двери, подняв факел в одной руке, он ее не касался.

- Быстро, - сказал колдун, - у нас нет времени.

- Руди, - голос Альды был робким, глаза - огромными в свете факелов.
- Если я буду в безопасности - больше в безопасности, чем в любом месте
города сегодня ночью - то лучше бы ты пошел с Ингольдом. Если
что-нибудь... случится... я буду чувствовать себя лучше, если двое будут
знать, где мы, а не один.

Руди поежился от того, что подразумевалось под этими словами.

- Тебе не будет тут страшно одной?

- Не больше, чем было.

- Тогда возьми печать, - сказал Ингольд, - и пойдем.

Руди осторожно шагнул к двери, тлеющий желтый свет из камеры освещал
узкую приоткрытую щель и ничего больше. Печать все еще свисала на своей
разрезанной черной ленте, круглая тарелка тусклого свинца, которая,
казалось, скорее поглощала, чем отражала свет. С обеих сторон она была
помечена буквой алфавита Дарвета; коснувшись ее, он почувствовал
необъяснимое отвращение. В этой вещи было что-то глубоко пугающе.

- Нельзя ли просто оставить ее здесь?

- Я не могу миновать ее, - просто сказал Ингольд.

Ужас, иррациональная мерзость, сконцентрированная в этой маленькой
серой булле, была такой, что Руди раздумал расспрашивать его дальше. Он
просто поднял ее за черную ленту и понес на вытянутой руке, чтобы
забросить глубоко в тень ниши. Он заметил, что Альда отступила назад,
когда он проходил мимо нее, как будто исходящая от этой вещи аура была
подобна энергии зла.

Альда вставила конец своего факела в расщелину каменной кладки стены
и повернулась назад к ним, баюкая ребенка обеими руками.

- Мы обязательно пошлем кого-нибудь за тобой, - мягко пообещал Руди,
- не беспокойся.

Она покачала головой, избегая взгляда Ингольда; последнее, что видел
Руди, была тонкая белая фигура с ребенком на руках.

Мрак дверного проема заключал их в рамки, как позолоченная,
исполненная по обету гробница. Потом он закрыл дверь и задвинул ржавые
засовы.

- Что это была за вещь? - прошептал Руди, чувствуя, что не хочет даже
коснуться засовов там, где она висела.

- Это Руна Уз, - тихо сказал Ингольд, встав на верху истертых
ступеней, чтобы осмотреть коридор по ту сторону. - Сама камера имеет
заклятие, заключенное в ее стенах, чтобы никто изнутри не мог найти или
открыть дверь. Я знаю, что Руна Уз направлена против меня, и поэтому даже
если бы я и сумел найти дверь, я бы не смог выйти из нее. Вероятно, меня
бы тут оставили, пока не забыли, или, вполне возможно, пока я не умер бы
от голода.

- Но они... не сделали бы этого, да? - слабо спросил Руди.

Ингольд пожал плечами.

- А кто бы им помешал? Обычно колдуны помогают друг другу, но глава
Магов исчез, и город Магов лежит окруженный кольцами собственных чар. Я
предоставлен самому себе, - видя выражение лица Руди, сочетавшее страх и
обескураженность, Ингольд улыбнулся, жестокости в его глазах поубавилось.
- Но, как видишь, я выбрался наружу, с помощью магии или без нее. Я рад,
что ты взял Альду с ребенком с собой. Это было лучшее, что ты мог сделать.
Здесь, по крайней мере, они будут в безопасности от Тьмы.

Ингольд поднял факел, его теплящийся свет едва рассеивал темноту
прохода.

Сюда, решил он, определив направление, в котором раньше двигались
Руди и Альда.

- Эй, - тихо позвал Руди, когда они пошли по темному, продуваемому
ветром коридору. Колдун оглянулся через плечо. - Что это с ней было?

Ингольд пожал плечами.

- В нашу последнюю встречу юная леди грозилась убить меня - ни
больше, ни меньше, - хотя причина не имеет значения. Я так и не понял,
раскаивается ли она искренне, или только играет на публику. Если
кто-нибудь собирается...

И тут какой-то звук сотряс подземелья, глубокий, глухой гул, похожий
на удар чудовищного кулака, от его силы задрожали сами стены. Ингольд
остановился, глаза его сузились, сосредоточенно сверкая, когда он
прислушивался; потом зашагал по коридору. Руди следовал за ним с
обнаженным мечом. Завернув за угол, Руди увидел, что колдун преобразил
факел в руках, грубое дерево, казалось, удлинилось в шестифутовый посох,