неприятность? - уже третий раз задавал он один и тот же вопрос бывшему
полицейскому. - Он уже давно въехал в эти ворота.
время все же сказал:
"Туле Гезельшафт"? - Теперь Гант стоял над детективом, держа руки в
карманах пиджака. Он держался очень прямо, а улыбка на его лице была
скорее надменной, чем издевательской.
"Вебли" калибра 9 мм майора Бренигана постоянно упирался в его шею и
удерживал его на стуле лучше всяких веревок. Он видел в глазах Ганта
поднимающуюся ненависть, когда израильтянин смотрел на бизнесмена. Тело
Ханны все еще было бесчувственным и держалось на стуле только за счет
веревок. Гольдблат скорее всего пришел в себя за несколько минут до этого
и громко дышал, когда увидел Стедмена, разглядывающего его лицо. Он
пытался что-то сказать, но резкий удар, который нанес Кюнер, заставил его
замолчать. Мерцающие тени, отбрасываемые ярким дрожащим пламенем, метались
на высоком потолке, создавая силуэты и целые картины, которых никогда не
существовало даже в воображении. Сама комната была достаточно большой и
освещалась только красноватым пламенем камина и единственной лампой,
расположенной в углу. Всю мебель комнаты составляли лишь длинный стол в
дальнем ее конце и стулья с высокими спинками, на которых сидела женщина,
старик, Стедмен и двое израильтян. Гант, Брениган и Кюнер стояли вокруг
них в угрожающих позах.
сотрудничества с Израилем вы хоть что-то, но должны были слышать об этой
организации?
возникал холод, которого не должно было быть, хотя бы потому, что огонь,
горевший в камине, давал достаточно тепла. Холод бросал его тело в дрожь,
которую он уже не мог сдерживать. Он начал смутно припоминать, что
упоминание об этом обществе встречалось во многих лекциях по Второй
мировой войне, которые он посещал во время службы в разведке. Подобные
общества носили ярко выраженный оккультный характер и возникли задолго до
войны, хотя всплыли на поверхность именно перед началом, потом, правда,
постепенно исчезли.
появилось даже некоторое удовлетворение. - Но очевидно и то, что наше
участие в попытках развязать эту войну не очень то впечатляет вас. - Он
оглянулся на окружавшую его группу. - Кажется, наш рыцарь нуждается в
некотором дополнительном образовании, если он собрался всерьез изучать
своих врагов.
рассмеялся и презрительно взглянул на Стедмена.
сквозь смех.
как бы оберегая нервы детектива от лишних напряжений. Страх, охвативший
Стедмена, постепенно перерастал в ярость, и он уже давно научился
управлять ею в подобных ситуациях, подчиняя и направляя ее на поддержку
самообладания. Любопытство тоже работало на это. Почему они используют в
отношении него слово "рыцарь"? Это соответствует именно той роли, которую
они ему отводят в этой странной пьесе?
Адольф Гитлер был помешан на черной магии, сатанинских обрядах и тому
подобных вещах, не так ли, мистер Стедмен? - Гант поднял брови и ожидал
хотя бы реплики. Его плоское лицо стало еще более омерзительным,
освещаемое красноватыми отблесками пламени.
Стедмен, - но ничего, что давало бы конкретное подтверждение тому.
просто изумителен! Держать эти доказательства в тени, даже не исследовав
их должным образом, не выносить их на свет! Удивительно! Подобные
заблуждения очень дорого обходятся обществу. - Воздух был наполнен
сарказмом его рассуждений. - Мы лишь только усугубляем свое положение,
принимая все, что мы достигли за период, начиная со Средних Веков, за
чистую монету. Но посмотрите на эти достижения: нищета, голод и
бесконечные войны! А что произошло с нашим духом? Мы верим, что мы
двигаемся вперед, управляем обществом с помощью науки, развиваем прогресс
и... оказывается, что совершаем непростительную ошибку, мистер Стедмен. Мы
уходим все дальше и дальше от нашей духовной основы нашего эфира, от наших
истоков! В этом и заключается наш грех, разве вы не поняли?! Наш Истинный
Грех! Человеческое Скотство! И единственное величайшее преступление
Гитлера против человечества, по мнению того же человечества, состоит в
том, что он пытался увести нас от этого пути развития назад, к царству
духа. Вот почему его отвергают, вот почему он был обречен. Они убили
своего Христа по тем же самым причинам!
Ганта. Он уже наблюдал такое состояние у фанатиков в разных странах, где
ему доводилось быть: та же слепая страсть, та же слепая вера во все, что
основано на извращенной морали и логике. Он знал и о том, что на многих
это производило гипнотический эффект. Люди, захваченные речами своего
вождя, пытались при этом еще и обрести какой-то смысл своего собственного
существования. Стедмен оглядел комнату и присутствующих в ней. Он увидел
на их лицах именно это состояние, увидел их воспаленные глаза, и эмоции,
охватившие их от услышанного. Только глаза Гольдблата были наполнены
ненавистью и отвращением.
мешали ему вернуться к истинному Германскому наследию. Он пытался сделать
шаг в сторону естественной человеческой эволюции. Подлинной его целью была
биологическая мутация, появление человечества героев, полубогов, которые и
поведут мир по дороге очищения. Его планы основывались на чистом
оккультизме, и именно в этом ему смогло помочь общество "Туле", направив
его по пути национал-социализма! Ведь даже идея нацистского флага, в
последствии использованном Гитлером, родилась именно там! Свастика на
белом фоне, окруженная красным полем. Это был символический образ,
отражающий нашу движущую идеологию: белый цвет - национализм, красный цвет
- его социалистический идеал, а свастика, сама по себе, знак борьбы за
победу арийской нации. - Гант отвернулся от слушателей, его руки еще
глубже погрузились в карманы пиджака, и подошел к камину. Он некоторое
время неподвижно смотрел на пламя, затем быстро повернулся лицом к своему
окружению. - А знаете ли вы значение символа свастики, мистер Стедмен? -
резко спросил он. И, не дожидаясь ответа, продолжил: - Это символ солнца,
света и самой жизни. На протяжении тысячелетий многие народы использовали
этот знак именно в этом смысле. Для "Туле" и для Гитлера этот знак
определял символическую связь с нашей собственной эзотерической
предысторией, когда мы еще не были теми, кто мы есть, но доказательством
чего является исчезнувший остров Туле. Эта связь существует в виде
энергетических теней, мистер Стедмен, которые вы можете принимать за
духов.
было лишь его воображение? Казалось, что воздух наэлектризован, а силуэт
бизнесмена стал более плотным и более темным.
передачи энергии, точно также, как обряд причастия и месса используется в
этих же целях церковью. А для плохих или хороших целей используется
энергия - об этом знает только тот, кто посвящен. Посмотрите, на что
использовала католическая церковь свое влияние в течение последних веков?
Она совершала преступления во имя Господа! Но есть прямой путь общения с
демоническими силами! Гитлер первым был избран для того, чтобы познать
истинную ценность вековых понятий: христианское Добро было носителем зла,
а христианское Зло было воплощением добра! Гитлер был посвящен в то, как
использовать эти силы, и чтобы сделать это, построил свою мистическую
теорию. Он использовал знания, которые передавали ему такие члены "Туле",
как Дитрих Экарт, специалист по оккультизму и черной магии, и Карл
Гаусхофер, лидирующая фигура, профессор Мюнхенского университета, один из
сторонников тибетской легенды. Именно ассистент Гаусхофера, Рудольф Гесс,
позднее сбежавший в Англию, и установил первые контакты между ним и
Гитлером...
превращались лишь в пустое шипенье, как только начинали распространяться
по комнате. Стедмен взглянул на Гольдблата и вздрогнул от выражения
отчаянья, которое он увидел на его лице.
неожиданно прокричал детектив в сторону бизнесмена. - Он даже запретил их
в рамках Партии?
бы тот неожиданно пробудил их от сна. Гант тонко и протяжно рассмеялся,
отступая от камина и направляясь к детективу. Он приближался медленными
осторожными шагами и встал прямо перед ним, по-прежнему держа руки в
карманах пиджака. Неожиданно он освободил одну руку и схватил его за
волосы, с силой отворачивая голову назад, а сам, слегка согнувшись,
неожиданно резко поддался вперед так, что его плоское лицо почти касалось
лица Стедмена.
потяжелевшим голосом. - Это мы, в конце концов, запретили его. - Он
отпустил голову Стедмена и злобно ударил его. Детектив попытался