почему она была самой лучшей. Мне пришла в голову мысль, что
это потому, что дон Хуан, должно быть, оставил ей свои
глаза.
худощавое темное тело и великолепная спина. Я отметил
изящные линии ее широких плеч, когда она сделала полуоборот
верхней частью тела, чтобы повернуться к трем девушкам.
скамейку, прямо позади нее. Фактически она заслоняла их от
меня своим телом.
исключительно серьезное выражение, но без капли мрачности
или суровости. Она не улыбалась и, однако, она была
дружественной. У нее были очень приятные черты лица: хорошей
формы лицо, ни круглое, ни угловатое, маленький рот с
тонкими губами, широкий нос, широкие скулы и длинные
блестящие черные волосы.
которые она сцепила перед собой, над своей пупочной
областью. Тыльной стороной ее руки были повернуты ко мне.
Мне было видно, что ее мускулы ритмически сокращались, когда
она сжимала ладони.
хлопчатобумажное платье с длинными рукавами и коричневую
шаль. В ней было что-то ужасно успокаивающее и завершенное.
Я ощутил присутствие дона Хуана. Мое тело расслабилось.
сесть, но я остался стоять.
более сияющими. Она была такая хорошенькая, как Жозефина.
Она была самой прекрасной из всех них.
не щадили своих усилий с тех пор, как Нагваль ушел, и что
благодаря своей самоотдаче они привыкли к задаче, которую он
им оставил для выполнения.
она заговорила, я более, чем когда-либо ощутил присутствие
дона Хуана. Дело было не в том, что она копировала его
манеры или модуляции его голоса. Она обладала внутренним
контролем, который заставлял ее действовать так, как дон
Хуан. Их схожесть шла изнутри.
Паблито и Нестора. Я сказал, что я был довольно тупым или
даже глупым в понимании путей магов, но что я был искренним,
и тем не менее все они обращались со мной злонамеренно и
вероломно.
поднял свои вещи и вышел через переднюю дверь. Она побежала
за мной. Она не препятствовала мне уезжать, а вместо этого
говорила очень быстро, как будто ей нужно было сказать все,
что она хотела до моего отъезда.
собирается сказать мне все, что Нагваль поручил ей сообщить
мне.
сказала она, и я знал, что она говорит правду.
садясь в машину.
повернулась лицом к своему дому. Она поместила свои
сложенные руки как раз ниже пупка. Она повернулась и
обратила лицо к долине и сделала то же самое движение своими
руками.
теми величественными круглыми холмами, которые окружали его.
назад. Он подчеркивал, что это был очень мощный жест, и что
воин должен использовать его экономно. У меня были очень
редкие случаи использовать его самому.
вариантом того, которому научил меня дон Хуан. Он сказал,
что руки складываются, как при молитве, либо тихо, либо с
большой быстротой, в любом случае производя хлопающий звук.
Выполненное тем или иным способом складывание рук должно
было уловить ощущение, которое воин не хотел забыть. Когда
руки были сложены и захватили это ощущение, они направлялись
с большой силой к середине груди, на уровне сердца. Там это
ощущение становилось кинжалом, и воин вонзал его в себя, как
бы вонзая кинжал двумя руками.
только тогда, когда у него есть основание считать, что он
может не вернуться назад.
свои ощущения там.
ты не вернешься назад? - спросил я.
- я уезжаю с тобой.
смысле, что я не знал эту женщину вообще. У меня насчет нее
были только сомнения и подозрения. Но когда я всмотрелся в
ее ясные глаза, я почувствовал максимальное сродство с ней.
Мой гнев исчез, сменившись странной печалью. Я посмотрел
вокруг и знал, что эти таинственные круглые холмы разрывают
меня на части.
мои мысли.
женщины повлияли на меня на каком-то очень глубоком уровне,
уровне, которого я в обычных условиях не постигал. Я не
знал, что было более опустошительным, местность или женщины.
Атаки женщин были прямыми и ужасными, а эффект этих холмов
был постоянным, неотступным, вызывающим опасения и желание
спастись бегством от них. Когда я рассказал об этом ла
Горде, она сказала, что я точно оценил эффект этого места,
что Нагваль оставил их здесь ввиду этого эффекта и что я не
должен никого винить в том, что случилось, потому что
Нагваль сам дал этим женщинам приказание попытаться
разделаться со мной.
- Они сестры. Они суть одно и то же. Так же, как Паблито,
Нестор и Бениньо - одно и то же. Только ты и я можем быть
одними и теми же. Сейчас это не так, потому что ты еще не
полный. Но в один прекрасный день мы станем одним и тем же,
в точности одним и тем же.
сейчас Нагваль и Хенаро, - сказал я.
кивнула головой.
велел мне взять тебя туда, если я смогу.
немедленно открыла мне их полное местонахождение. Мое
требование, казалось, ввергло ее в растерянность. Она
извинилась и вновь заверила меня, что позднее, когда мы
будем в пути, она раскроет мне все. Она попросила меня
больше ничего не спрашивать о них, т.к. она получила строгие
приказания не говорить ничего вплоть до подходящего момента.
Я поспешно забрался в машину. Ла Горда последовала за мной,
и, когда она делала это, я не мог не заметить, что она вошла
в машину так, как если бы входила в тоннель. Она словно
заползала в нее. Дон Хуан обычно делал то же самое. Я
однажды шутя сказал ему после того, как видел его делающим
это много раз, что было бы более действенно входить так, как
это делаю я. Я думал, что этот его странный способ входить
был обусловлен его незнакомством с автомобилями. Тогда он
объяснил, что машина является пещерой и что в пещеры следует
входить таким образом, как если бы мы собирались
использовать их. Пещерам, будь они естественные или
сделанные человеком, свойственен особый дух и к этому духу
следует приближаться с уважением. Ползание было единственным
способом показать это уважение.