Чтение 26–й страницы книги ~Осколки чести~

пытки. В последние месяцы она начала надеяться, что разлука постепенно
излечит боль сердца, но, увидев его воочию, живого и сильного, она
почувствовала, как безмерно истосковалась. Однако невозможно определить,
что у него на уме. Сейчас он выглядит усталым, неуверенным и
встревоженным. Не так, все не так...

- Да, кстати, позволь представить тебе лейтенанта Саймона Иллиана,
члена личной императорской службы безопасности. Ему поручена роль шпиона.
Лейтенант Иллиан - командор Нейсмит.

- Теперь я капитан Нейсмит, - машинально поправила она. Лейтенант
пожал ей руку так чопорно, словно их только что познакомили на посольском
приеме. От ее прикосновения у него на руке остались следы крови.

- За кем же вы шпионите?

- Я предпочитаю термин "наблюдение", - спокойно заметил молодой
человек.

- Бюрократическое словоблудие, - вмешался Форкосиган и тут же
объяснил: - Лейтенант шпионит за мной. Он олицетворяет собой компромисс
между императором, Министерством политического воспитания и мною.

- Сам император, - невозмутимо вставил Иллиан, - использовал термин
"перемирие".

- Да, верно. Кроме того, в мозг лейтенанта Иллиана вживлен блок
эйдетической памяти. Можете рассматривать его как ходячее записывающее
устройство - нечто вроде дискеты, которую император прослушивает, когда
пожелает.

Корделия искоса посмотрела на человека-робота.

- Очень жаль, что нам не удалось встретиться при более благоприятных
обстоятельствах, - осторожно сказала она Форкосигану.

- Здесь не существует благоприятных обстоятельств, - отрезал
Форкосиган.

Лейтенант кашлянул и указал взглядом на Ботари, который уставился в
стену, заплетая и расплетая пальцы.

- Что теперь, сэр?

- Хмм. В той комнате слишком много улик, не говоря уже о том, что
люди знают, кто и когда туда входил, стало быть, сочинить легенду нельзя.
Лично я предпочел бы, чтобы Ботари там вообще не было. То, что парень явно
невменяем, вряд ли смягчит принца, когда он обо всем узнает. - Форкосиган
подумал. - Вам просто придется исчезнуть раньше, чем мы с Иллианом
появимся на сцене. Я не знаю, сколько нам удастся прятать здесь Ботари...
Может, я смогу достать транквилизаторы. - Форкосиган взглянул на Иллиана.
- Как насчет императорского агента в госпитале?

Иллиан и бровью не повел:

- Попробую что-нибудь устроить.

- Молодец. - Он повернулся к Корделии. - Вам придется побыть здесь.
Постарайтесь удержать Ботари в спокойном состоянии. Мы с Иллианом должны
поторапливаться, или пройдет слишком много времени между тем моментом, как
мы расстались с Форхаласом, и тем, когда подняли тревогу. А такое
несоответствие пришлось бы объяснять. Служба безопасности принца проследит
каждый наш шаг.

- Форратьер и принц принадлежат к одной партии? - спросила она,
надеясь нащупать какую-то почву в трясине барраярской политики.

Форкосиган горьки усмехнулся.

- Они просто были хорошими друзьями.

И он ушел, оставив ее наедине с Ботари в полном смятении.

Корделия усадила сержанта в кресло, а сама уселась по-турецки на
постели, пытаясь распространять вокруг себя атмосферу спокойного
самоконтроля и жизнерадостности. А это было весьма нелегко: ее переполняла
паника, ищущая выхода.

Ботари встал и принялся бродить по комнате, что-то бормоча. Нервный,
тихий поток слов был совершенно бессвязным. Медленно текло время, ставшее
вязким от страха.

Когда щелкнул замок, они оба вздрогнули - но это оказался Иллиан.
Ботари пригнулся и замер, сжав рукоять несуществующего ножа.

- Слуги зверя - это руки зверя, - голос убийцы был ровным и
невыразительным. - Он кормит их кровью женщины. Плохие слуги.

Иллиан с опаской посмотрел на него и протянул Корделии несколько
ампул-инжекторов.

- Вот. Сделайте ему укол. Одного достаточно, чтобы завалить
атакующего слона. Извините. Не могу задерживаться.

И лейтенант-компьютер поспешно выскользнул за дверь.

- Трус, - пробормотала она ему вслед, но тут же поняла, что он прав.
Наверное, у нее действительно больше шансов выполнить эту деликатную
миссию - и уцелеть. Волнение Ботари уже приблизилось к критическому
уровню.

Корделия отложила все ампулы, кроме одной, и направилась к больному,
сияя радостной улыбкой. Однако общую картину сильно портили ее глаза,
расширившиеся от страха.

- Коммодор Форкосиган хочет, чтобы вы отдохнули. Он прислал
лекарство, чтобы вам помочь.

Ботари недоверчиво попятился, и она остановилась, боясь загнать его в
угол.

- Это просто успокаивающее, видите?

- Снадобья зверя опьяняют демонов. Они поют и кричат. Плохое
лекарство.

- Нет-нет. Это хорошее лекарство. Оно заставит демонов заснуть, -
пообещала она.

Говорить с ним - все равно что идти по канату в темноте. Корделия
решила испробовать другой подход.

- Смирно, солдат, - рявкнула она.

Это было ошибкой. Ботари чуть не вышиб у нее ампулу, когда она
попыталась приложить ее к его руке, и железные пальцы сомкнулись у нее на
запястье. Корделия зашипела от боли, но все же сумела извернуться и
прижать распыляющий конец ампулы к его кисти. В следующий миг он отшвырнул
ее в другой конец комнаты.

Корделия упала на спину, проехалась по шероховатому полу (как ей
показалось, со страшным грохотом) и со всего размаху врезалась в дверь.
Ботари кинулся за ней. - "Успеет он меня убить, прежде чем лекарство
подействует?" - отчаянно подумала она, заставляя себя обмякнуть, словно в
обмороке. Ведь находящиеся без сознания не представляют угрозы.

Видимо, Ботари так не считал: руки его сжались вокруг ее шеи.
Твердокаменное колено уперлось в грудь, и она почувствовала сильную боль.
Но тут у него начали стекленеть глаза, руки ослабли, потом разжались. Он
встал на четвереньки, ошарашенно помотал головой, повалился навзничь и
захрапел.

Выждав минуту, Корделия села и прислонилась к стене.

- Хочу домой, - заявила она. - В мои служебные обязанности такое не
входит.

Но шутка не помогла: в горле комком поднимался истерический смех,
поэтому она прибегла к более надежному способу, произнося вслух кое-какие
древние слова. Вскоре к ней вернулось самообладание.

Уложить Ботари на койку было свыше ее сил. Приподняв тяжелую голову
сержанта, она подсунула ему подушку и расположила поудобнее руки и ноги
спящего. Когда вернется Форкосиган со своей тенью, пусть попробуют сами.

Едва успев зайти, они поспешно захлопнули дверь.

- Ну? - спросила Корделия. - Как все прошло?

- Как по маслу - словно прыжок в пекло через п-в-туннель, - бодро
сообщил Форкосиган. Он знакомым жестом повернул руку ладонью вверх, и у
нее сразу защемило сердце.

- Вы такой же непредсказуемый, как Ботари. Как они приняли известие
об убийстве?

- Все устроилось просто великолепно. Я под арестом и должен
находиться в своей каюте - меня подозревают в заговоре. Принц считает, что
это я надоумил Ботари, - пояснил он. - Хотя одному Богу известно, как это
мне удалось.

- Э-э... конечно, я переутомилась и не слишком хорошо соображаю. Но
вы, кажется, сказали - все "просто великолепно"?

- Коммодор Форкосиган, сэр, - прервал их Иллиан. - Не забывайте, что
я должен буду сообщить об этом разговоре.

- О каком разговоре? - удивился Форкосиган. - Мы с вами здесь одни.
От вас же не требуется наблюдать за мной, когда я один - это все знают.
Они скоро начнут удивляться, почему вы здесь задержались.

Такая софистика заставила Иллиана нахмуриться:

- Воля императора...

- Ну-ка, ну-ка! Расскажите мне о намерениях императора! - Голос
Форкосигана звенел от ярости, но лейтенант упрямо продолжал:

- Воля императора, сообщенная им мне, заключалась в том, чтобы
помешать вам себя скомпрометировать. А содержание моих докладов от меня не
зависит, вы это знаете.

- Вы использовали этот аргумент четыре недели тому назад. Результат
вам известен.

Иллиан смутился.

Форкосиган проговорил негромко и властно:

- Все, чего желает от меня император, будет исполнено. Он - великий
хореограф, и он получит свой "танец мечтателей" с точностью до единого
шага. - Он сжал кулак, потом снова раздвинул пальцы. - Я отдал службе все,
что имею, не оставив себе ничего - ни личной жизни, ни даже собственной
чести. Оставьте мне это. - Он указал на Корделию. - Тогда вы дали мне
слово. Вы намерены взять его обратно?

- Может, кто-нибудь будет настолько любезен и растолкует мне, о чем