Чтение 26–й страницы книги ~Барраяр~

могла придумать ни одного слова утешения, которое не прозвучало бы
неуместно, поэтому молчала вместе с ним долгие ночные часы. Начался дождь
- упрямая морось. Он заговорил только раз.

- Я и раньше видел, как умирают люди. Отдавал приказы о казнях,
посылал людей в бой, выбирал не того, а этого, совершил три настоящих
убийства и, если бы не Господь и сержант Ботари, совершил бы четвертое...
Не знаю, почему именно сегодняшняя казнь так на меня подействовала. Она
отняла у меня силы идти дальше вперед. А я не смею останавливаться, иначе
мы все рухнем. Мне надо каким-то образом предотвратить падение.

Их разбудил звон разбитого стекла и глухой хлопок. Спальню наполнял
незнакомый запах, и Корделия недоуменно принюхалась. Что-то едкое обожгло
ей легкие, рот, ноздри, глаза. Отвратительный привкус во рту вызвал спазмы
в желудке; потом - тошнота подкатила к самому горлу. Форкосиган
стремительно вскочил.

- Газовая граната! Не дыши, Корделия!

Не полагаясь на свое предупреждение, он быстро бросил ей на лицо
подушку, а его горячие сильные руки обхватили ее и поволокли к двери. Она
с трудом удержалась на ногах - но не сдержала рвоты, они вывалились в
коридор - и он захлопнул за ними дверь.

Пол сотрясался от топота бегущих ног. Форкосиган крикнул:

- Стойте! Солтоксиновый газ! Очистить этаж! Вызвать Иллиана! - И тут
же сложился пополам, кашляя и выворачиваясь в рвоте. Чьи-то руки провели
обоих к лестнице. Глаза Корделии сильно слезились, и она практически
ничего не видела.

В промежутках между приступами Форкосиган выдавил:

- Противоядие... императорский дворец... туда ближе, чем в
госпиталь... сию минуту вызовите Иллиана. Он знает. В душ... Где
прислужница миледи? Вызовите горничную...

Через минуту они стояли под душем. Форкосиган весь дрожал и еле
держался на ногах, но все еще старался ей помочь.

- Надо смывать его с кожи, не останавливаясь. Три посильнее. Воду
сделай прохладной.

- И ты тоже.

Она снова закашлялась под струей воды, пока они помогали друг другу
намыливать спины.

- Рот тоже прополощи... Солтоксин. Последний раз нюхал эту вонь лет
пятнадцать-шестнадцать назад, но ее не забудешь. Боевой отравляющий газ.
Должен строго охраняться. Как им удалось его заполучить... Чертова служба
безопасности! Завтра они все забегают, как цыплята с отрубленными
головами... слишком поздно.

Под отросшей щетиной лицо его было зеленовато-бледным.

- Я чувствую себя уже не слишком плохо, - сказала Корделия. - Тошнота
проходит. Следует понимать, что нам не досталось смертельной дозы?

- Н-нет. Он просто медленно действует. Нужно совсем немного, чтобы
прикончить человека. Поражает главным образом мягкие ткани: легкие через
час превратятся в кашу, если сюда не доставят противоядие.

Растущий страх пульсировал в ее теле, сжимал сердце и голову, мешая
нормально выговаривать слова:

- Он проникает через плацентарный барьер?

Форкосиган молчал слишком долго, но потом сказал:

- Точно не знаю. Надо будет спросить врача. Я видел только, как он
действует на молодых мужчин.

Его снова начал бить сильный кашель, который никак нельзя было унять.

Появилась одна из горничных, заспанная и перепуганная, и принялась
помогать Корделии. Вскоре в душевую вошел охранник и громко, чтобы
перекрыть шум воды, доложил:

- Мы связались с дворцом, сэр. Оттуда уже едут.

Горло, бронхи и легкие Корделии начали выделять отвратительную на
вкус мокроту; она откашлялась и сплюнула.

- Кто-нибудь видел Дру?

- Кажется, она преследует убийц, миледи.

- Не ее это дело. По сигналу тревоги она обязана бежать к Корделии, -
прохрипел Форкосиган.

- В момент нападения она была внизу, сэр, с лейтенантом Куделкой. Они
оба выбежали через заднюю дверь.

- Черт подери, - пробормотал Форкосиган, - и не его это дело тоже. -
За свою разговорчивость он был тут же наказан еще одним приступом кашля. -
Кого-нибудь поймали?

- Кажется, да, сэр. Была какая-то суматоха в саду, у дальней стены.

Они простояли под душем еще несколько минут, пока снова не появился
охранник, доложивший:

- Врач из дворца приехал, сэр.

Горничная завернула Корделию в халат, а Форкосиган обмотался
полотенцем, прохрипев охраннику:

- Поди разыщи мне какую-нибудь одежду.

Слышно было, что слова раздирают ему горло, как наждачная бумага.

Когда они вышли из душа, пожилой человек со всклокоченными волосами,
облаченный в брюки, пижамную куртку и шлепанцы, уже раскладывал свое
оборудование в спальне для гостей. Он вынул из чемоданчика газовый баллон,
прикрепил к нему маску для дыхания и перевел взгляд с округлого живота
Корделии на Форкосигана.

- Милорд, вы уверены, что правильно определили тип яда?

- К сожалению, уверен. Это был солтоксин.

Доктор склонил голову:

- Мне очень жаль, миледи.

- Это повредило моему... - она подавилась мокротой.

- Заткнитесь и дайте ей противоядие, - велел Форкосиган.

Врач наложил маску на ее нос и рот.

- Дышите глубоко. Вдох... Выдох. Выдыхайте подольше. Теперь снова
вдохните. Задержите дыхание...

У газа, служившего противоядием, был привкус свежей зелени,
прохладный, но почти такой же мерзкий, как и у самого яда. У нее снова
начались позывы на рвоту, но в желудке уже ничего не оставалось. Она
смотрела поверх маски на мужа и попыталась успокаивающе улыбнуться.
Корделия была уверена, что он получил большую дозу, чем она, и, оттолкнув
маску, сказала:

- Разве еще не твоя очередь?

Врач снова прижал маску к ее лицу со словами:

- Еще один вдох, миледи, на всякий случай.

Она глубоко вдохнула, и врач поднес маску к Форкосигану. Тому,
похоже, инструкций не требовалось.

- Сколько минут прошло с момента начала воздействия? - обеспокоенно
спросил врач.

- Точно не знаю. Кто-нибудь заметил время? Вы...

Она вдруг забыла имя молодого охранника.

- Кажется, от пятнадцати до двадцати минут, миледи.

Доктор заметно успокоился.

- Тогда все должно быть в порядке. Вы оба несколько дней проведете в
госпитале. Я распоряжусь, чтобы приехала медицинская машина. Еще
кто-нибудь подвергся воздействию? - спросил он у охранника.

- Доктор, подождите. - Тот уже собрал баллон и маску и направился к
двери. - Как этот... солтоксин подействует на моего ребенка?

- Неизвестно. Никто никогда не переживал его воздействия без
немедленного применения противоядия.

Корделия почувствовала, что у нее отчаянно колотится сердце.

- Но при применении... - Ей не понравился полный жалости взгляд
врача, и она повернулась к Форкосигану. - Это... - Выражение его лица,
свинцово-серого, освещенного изнутри болью и растущим гневом, заставило ее
замолчать. Это было лицо незнакомца с любящим взглядом, который наконец-то
встретился с ее глазами.

- Скажите ей, - прошептал он врачу. - Я не в силах.

- Надо ли нам сейчас...

- Надо. Чтобы с этим покончить.

Голос у него срывался и хрипел.

- Опасность не в яде, а в противоядии, миледи, - неохотно объяснил
врач. - Это вещество - сильнейший тератоген. Нарушает рост костной ткани у
развивающегося плода. Ваши кости сформировались, так что их это не
затронет, если не считать повышения склонности к артритным заболеваниям,
которые можно лечить... по мере их возникновения...

Врач замолчал, а Корделия закрыла глаза, чтобы больше его не видеть.

- Я должен заняться часовым, который был в коридоре, - быстро добавил
он.

- Идите, идите, - ответил Форкосиган, и доктор поспешно вышел, едва
не столкнувшись в дверях с охранником, который принес одежду
лорда-регента.

Корделия открыла глаза, и они с Форкосиганом впились друг в друга
взглядами.

- Твое лицо, - прошептал он. - Оно не... Плачь! Беснуйся! Сделай
что-нибудь! - Его хриплый голос перешел почти на крик. - Хотя бы
возненавидь меня!

- Не могу, - прошептала она в ответ. - Я еще ничего не чувствую.
Может, завтра.

Каждый вдох обжигал огнем.

С негромким проклятьем он быстро набросил на себя одежду - зеленый
повседневный мундир.

- Зато я могу кое-что предпринять.

Его лицом опять завладел незнакомец. Слова глухим эхом отдались в ее
памяти: "Если бы Ангел смерти носил мундир, он выглядел бы именно так".