барабаны.
Дороти. На самом деле комната была всего лишь отгороженным циновками углом
внутри крепости, но Дороти успешно поддерживала иллюзию, что это -
настоящее жилище. Стульев не было. Сидели на ковре, который представлял
собой выделанную шкуру ускарана - подарок Эбро Бродаа, чьи воины
прикончили тигроподобного зверя, когда тот повадился было нападать на ее
деревню. Кровать представляла собой грубую деревянную раму с натянутой на
нее шкурой азониса. Но Пол и Дороти привыкли к своему углу и полюбили его.
Дороти развесила на стенах несколько картин Пола, среди них - портрет
Миджока и портрет Райта, в котором Полу удалось поймать и запечатлеть
характерную вдумчивую настороженность старого ученого. Красные цветы из
джунглей были слишком яркими и душистыми, чтобы держать их здесь, но
Дороти нашла луговой кустарник, цветущий голубыми цветочками и белый
цветок, который рос в укромных затененных местах и запахом напоминал
земной нарцисс...
сейчас широко открыты и обращены к нему. Дороти едва слышно шепнула,
прижимаясь щекой к его плечу:
не думать... - И все-таки мысль преследовала ее. - Десять тысяч. Десять
тысяч... Что ты сможешь сделать?
так уже слышала:
иначе. Но я превращу ее в организованное отступление - на остров. Мы
двинемся на юг, обойдем холмы с южной стороны и выйдем прямиком к
побережью. Мы будем на острове примерно... в общем, скоро.
сможете через них перебраться, они такие высокие и отвесные...
точно на запад? Она впадает в море к северу от скальной гряды. Я думаю,
что мы сделаем плоты и сплавимся вниз по этой реке. Водопадов на ней нет.
А на берегу мы что-нибудь придумаем. Сделаем долбленки с выносными
уключинами. Я уже показывал старому Рэку, как сделать такую лодку. Может
быть, он уже начал над ней работать.
утомленная Дороти едва дышала, Пол услышал барабаны.
рассудок настаивал, что барабанный бой доносится с озера. Поначалу звука
не было: возникла давящая боль в затылке, дразнящий нервные окончания
скрежет. Всего лишь барабаны. Пустые колоды, обтянутые шкурой, по которым
колотили низенькие раскрашенные дикари.
руки и заторопился наружу.
Барабаны вошли в единый ритм - глухая пульсация в размере пять восьмых,
стремительная, угрожающая. Но отдаленная. Это по-прежнему был не вполне
звук: "АХ-ах-ах-ах-ах, АХ-ах-ах-ах-ах"... Барабанный бой не приближался,
не делался громче, но в нем нарастала зловещая настойчивость, неумолимость
водопада или работающего механизма. "АХ-ах-ах-ах-ах"...
час, прежде чем Пэкриаа вернется с другими вождями - если она вообще это
сделает. Элис и Эбара стояли в дозоре. Трое из детей лесных гигантов все
еще были в лагере. Лежат ли они сейчас без сна, погруженные в мечты и
фантазии об острове, как вели бы себя на их месте дети черинов?
другая одинокая фигурка. Пол велел Эброшин Низане отдыхать, поскольку пока
дела для нее не было. Но он знал, что она не спит, и сейчас повернулась к
нему.
места и для тебя. Полетишь?
ваших женщины - хотя я предпочел бы отправить их тоже, если бы мы имели
такую возможность. Тейрон - умная и выдержанная женщина, она их
организует. Ты больше нужна на острове. Не оставляй Дороти одну часто.
бывают настолько близки, это не в нашей природе. Но, мне кажется, я вижу в
этом хорошие стороны...
инфразвуковой бой барабанов. Похоже, Кэмон он как раз не мешал, хотя она
должна была слышать его даже лучше Пола.
пронаблюдать за тем, как Спирмен сажает шлюпку, словно скользя вниз по
длинному пологому холму.
прислушиваясь к барабанам.
завтрашний день. Чтобы ослабить наш боевой дух. Черт бы их побрал...
Дороти, с малышкой Элен на руках. Он забрался внутрь, проверил ремни
безопасности. Элен проснулась и вела себя беспокойно, пока Дороти не дала
ей грудь.
родила - сама, без всякой помощи...
медик, что бы он о себе не говорил. А разве ты не помнишь, как Миджок
протянул мне руку, чтобы я держалась за нее в самый трудный момент? "Я -
дерево", - сказал он тогда...
пришли остальные. Пол выбрался из шлюпки, чтобы они разместились и отошел
в сторону. Он смотрел, как не по-здешнему прекрасное творение рук человека
двадцать первого века извергло зеленое пламя и горячие газы над озером,
прыгнуло ввысь и исчезло в безлунной тьме над холмами. Барабаны
непристойно нашептывали, рыдали, захлебывались от ярости.
заговорил:
а только злят. Ты можешь не волноваться на мой счет, Пол.
который висел в кобуре на поясе толстяка, вспомнил, в какой чистоте Сирс
всегда держит свою винтовку. - Мой отец говаривал, что большинство мужчин
похожи на хороших сторожевых псов, которые боятся, но несут охрану
несмотря на страх. Лишь немногие похожи на кроликов и опоссумов. - Пол
повернулся спиной к холмам. Там уже не на что было смотреть. Совсем не на
что. - Хотел бы я, чтобы ты был знаком с моим отцом. Он был высоким
мужчиной и обожал животных. Приводил их в качестве примера в любом
разговоре. И не мог стерпеть, даже если оса билась о стекло. В любой
момент у него из кармана могла вылезти белоногая мышь и спуститься вниз по
ноге.
вкрадчивые, жестокие. Сирс наблюдал за синими светляками над озером. Вода
была так спокойна, что сапфировые отражения тоже казались настоящими
светляками.
позволили преподавать историю девятнадцатого и двадцатого веков так, как
он ее видел. Он видел ее в терминах этического конфликта: человек против
государства, самостоятельность против разнообразных жутких социализмов,
восторженный альтруизм против "моя хата с краю". И он считал абсолютно
неважным, когда была построена первая амфибия с атомным двигателем, в 1952
году, или в 1953. Доку мой отец тоже понравился бы. Он понимал, что
кроется за строками законов. И учил своих студентов исследовать не только
теории, но и текущие мрачные следствия доктрины "цель оправдывает
средства": Александр, Август, Наполеон, Ленин, Гитлер. Его подход
расценили как "сознательное занижение значения технического прогресса". Он
не занижал значения технического прогресса, он просто понимал, что есть
вещи куда важнее. И не хотел, чтобы из техники сотворили нового идола. Так
и получилось, что на мое обучение в колледже отец зарабатывал разведением
пони и домашней птицы. Неплохое занятие - во всяком случае, он так