Чтение 26–й страницы книги ~Стража! Стража!~

- И без вашей счастливой стрелы. - сказал Валет.

- Верно. Но, просто так, безо всякого интереса, как далеко до него, как ты думаешь? - сказал Двоеточие.

- Я бы сказал, тридцать футов. Плюс минус.

- Тридцать футов. - Двоеточие медленно кивнул. - Убежден, что это именно так. А он глубокий?

- Я слышал, что очень глубокий.

- Поверю на слово. Он выглядит очень грязным. Мне ненавистна необходимость прыгать в него.

Морковка ободряюще похлопал его по спине, слегка подталкивая, и сказал. - В чем дело, сержант? Вы что хотите жить вечно?

- Не знаю. Спросите меня через пятьсот лет.

- Какая удача, что у нас есть счастливая стрела! сказал Морковка.

- Гм-м? - сказал Двоеточие, который казалось находился в мире собственных грез.

- Мне кажется, что это большая удача, что у нас есть последний отчаянный шанс один из миллиона, на который можно положиться, иначе у нас будут серьезные неприятности!

- Ах, да. - печально сказал Валет. - счастливого нам долголетия.

x x x

Патриций прилег. Пара крыс притащила подушку ему под голову.

- Как я полагаю, события снаружи приняли плохой оборот. - сказал он.

- Да. - с горечью сказал Бодряк. - Вы правы. Вы единственный человек в городе, находящийся в полной безопасности.

Он воткнул острие ножа в расщелину между камнями и осторожно испытал свой вес, Патриций смотрел на него в этот момент с нескрываемым интересом. Он ухитрился подняться на шесть футов над полом, оказавшись на одном уровне с решеткой.

Он принялся расковыривать строительный раствор вокруг прутьев решетки.

Патриций некоторое время наблюдал за ним, а затем взял с небольшой полки позади него книгу. В виду того, что крысы не умели читать, библиотека, которую он смог собрать, была в стиле барроко, но он не был человеком, который игнорирует свежие знания. Он нашел свою пометку в книге на страницах 'Плетение Кружев Сквозь Века' и прочитал несколько страниц.

Вскоре он обнаружил, что со страниц необходимо смести крошки раствора, и поднял взгляд на Бодряка.

- Удалось вам достичь успеха? - вежливо спросил он.

Бодряк стиснул зубы и продолжил ковырять стену. Снаружи, за маленькой решеткой виднелся внутренний двор, едва ли светлее чем темница. В одном углу лежала навозная куча, но сейчас она выглядела весьма привлекательно. По любым оценкам, гораздо привлекательнее, чем темница. Честная навозная куча была предпочтительнее, чем путь, по которому двигался Анк-Морпорк последние три дня. Впрочем это была аллегория, может не самая удачная.

Он наносил удар за ударом, без перерыва. Лезвие ножа звенело и вибрировало у него в руке.

Библиотекарь задумчиво поскреб подмышками. Лицом к лицу он столкнулся с собственными проблемами.

Он явился сюда, переполненный гневом на книжных воров, и этот гнев по-прежнему пылал. Но тут ему в голову пришла мятежная мысль, что хотя преступления против книг наихуд- шие из них, но возможно расплата должна быть отсрочена.

Ему пришло в голову, что то, что люди избрали делать друг для друга, является тем же самым для него, существовали определенные занятия, которые должны были сокращены в случае, если виновники проявляли самоуверенность и принялись совершать подобные дела с книгами.

Библиотекарь еще раз посмотрел на значок, слегка укусив его, испытывая надежду, что тот станет съедобным. Никакого сомнения, у него есть Долг перед капитаном.

Капитан всегда был добр с ним. И у капитана тоже был значок,

Да.

Бывают времена, когда обезьяна вынуждена делать то, что обязан делать человек...

Орангутанг отдал честь весьма замысловатым способом и умчался во тьму.

Солнце поднялось выше, пробившись сквозь туман и дым, как потерянный воздушный шар.

Отряд сидел в тени дымохода, ожидая и убивая время самыми различными способами. Валет задумчиво изучал содержимое ноздрей, Морковка писал письмо домой, а сержант Двоеточие испытывал беспокойство.

Спустя некоторое время он с трудом повернулся и сказал. - Я бьюсь над проблемой.

- Какой, сержант? - сказал Морковка.

Сержант Двоеточие выглядел крайне несчастным. - А что если шанс не один из миллиона? - сказал он.

Валет посмотрел на него.

- Что вы имеете в виду? - сказал он.

- Хорошо, предположим, что последний отчаянный шанс один из миллиона всегда сбывается, но... черт возьми, в этом есть своя специфика. Понимаете, что я имею ввиду?

- Рассказывайте. - сказал Валет.

- Что если это шанс один из тысячи? - умирающим голосом сказал Двоеточие.

- Что?

- Неужели никто не слыхал о выстреле, у которого шанс один из тысячи?

Морковка поглядел на него. - Не будьте глупцом, сержант. - сказал он. - Никто никогда не видел, как случается шанс один из тысячи. Шансы против этого... - он шевелил губами, подсчитывая. - миллионы к одному.

- Да. Миллионы. - согласился Валет.

- Так что он произойдет, только если у вас есть шанс один из миллиона. - сказал сержант.

- Полагаю, что это так. - сказал Валет.

- Но если например 999943 к одному... - начал Двоеточие.

Морковка покачал головой. - И не надейтесь. Никто даже не скажет: 'Это был шанс 999943 к одному, но все могло произойти.'

Они повернулись, глядя на открывающийся город, свирепо накинувшись на вычисления.

- Мы столкнулись с настоящей проблемой. - наконец сказал Двоеточие.

Морковка принялся писать с бешеной скоростью. Когда его спросили, то он пространно объяснил, как вычислить площадь поверхности дракона, а затем как подсчитать шансы, что стрела попадет в единственное маленькое пятнышко.

- После прицеливания. - сказал сержант Двоеточие. - Я прицелюсь.

Валет кашлянул.

- В этом случае шансы будут гораздо меньше, чем миллион к одному. - сказал Морковка. - Они могут быть сто к одному. Если дракон будет лететь медленно и пятно будет большого размера, то практически со стопроцентной уверенностью.

Двоеточие собрался что-то сказать, но слова замерли на губах. Полная уверенность, что можно попасть в цель. Он покачал головой. - Не-ет. - сказал он.

- Тогда нам остается только одно. - медленно сказал Ва лет. - поправить шансы...

Около среднего прута в штукатурке образовалось неглубокое отверстие. Оно было небольшое, Бодряк знал об этом, но это было начало.

- Как бы то ни было, вы не нуждаетесь в помощи? - сказал Патриций.

- Нет.

- Как хотите.

Строительный раствор наполовину сгнил, но прутья решетки были глубоко вмурованы в камень. Под толстым слоем ржавчины оставалось еще много не сгнившего железа. Эта работа требовала много времени, но это было хоть что-то, над чем надо было работать, и она приносила блаженное отсутствие всяческих мыслей. Это было упоительное, блаженное занятие; вам было известно, что если вы продолжаете откалывать по кусочку, то наконец одержите победу.

Единственной проблемой оставалось 'наконец'. Наконец Великая А'Тьюн могла достичь конца вселенной. Наконец звезды могли сойти с орбит. Наконец Валет мог принять ванну, хотя это могло повлечь за собой радикальное переосмысливание природы Времени.

Так или иначе, он продолжать выковыривать раствор, а затем остановился, увидев как снаружи, очень медленно, упало что-то маленькое, розового цвета.

- Кожура арахиса? - сказал он.

Морда Библиотекаря, с выступающими челюстями, появилась в зарешеченном оконном проеме вверх ногами, и расплылась в такой ужасающей улыбке, что не оставалось ни малейшего сомнения, что это он.

- У-ук?

Орангутанг спрыгнул со стены, вцепился в пару прутьев решетки и потянул на себя. Мускулы на его бочкообразной груди вздувались и ходили ходуном, исполняя павану прилагаемым усилиям. Пасть, усеянная желтыми зубами, приоткрылась в молчаливом усердии.

После нескольких приглушенных рыков прутья поддались и сломались. Обезьяна отогнула их в сторону и устремилась в образовавшуюся брешь. Затем длиннейшие руки Закона ухватили подмышки изумленного Бодряка и одним движением вытащили его наружу.

Отряд обозревал дело своих рук.

- Хорошо. - сказал Валет. - А теперь, каковы шансы у человека, стоящего на одной ноге, с носовым платком в рту, стреляющего в уязвимые места дракона?

- М-м-м. - сказал Двоеточие.

- Шансы чертовски длинные. - сказал Морковка. - Хотя убежден, что моток закончится на крыше.

Двоеточие остановил перебранку. - Решайтесь. - сказал он. - У меня затекли ноги.

Бодряк поднялся с булыжной мостовой и посмотрел на Библиотекаря. Он испытывал нечто, что для многих людей является шоком, обычно в гораздо менее приятных обстоятельствах, вроде той потасовки в Штопаном Барабане, когда обезьяна возжелала немного мира и покоя, чтобы вдумчиво насладиться пинтой пива, это ощущение сводилось к одному: Библиотекарь мог выглядеть как набитый резиновый мешок, но набивкой этого мешка были мускулы.

- Это было изумительно. - вот и все, что он нашел сказать. Он посмотрел на перекрученные прутья, и у него помутилось в голове. Он поднял покореженный металлический прут. - Ты случаем не знаешь, где может находиться Обычный? - добавил он.

- И-ик! - Библиотекарь ткнул ему в нос потрепанный клочок пергамента. - И-ик!

Бодряк читал написанные слова.

К всеобщему удовольствию... с последним ударом часов в полдень... высокорожденная непорочная дева... соглашение между правителем и управляемым...

- В моем городе! - зарычал он. - В моем, черт возьми, городе!

Он сгреб Библиотекаря за волосатую грудь и поднял на уровень глаз.

- Который час? - заорал он.

- У-ук!

Длинная, покрытая рыжими волосами рука протянулась вперед. Взгляд Бодряка последовал за указующим перстом. Солн це приобрело вид небесного тела, которое находится в вершине своей орбиты и посматривает на свой длинный, ленивый путь вперед, катясь к покровам сумерек...

- Я, черт возьми, не собираюсь с этим мириться, понятно? - кричал Бодряк, трясся обезьяну взад и вперед.

- У-ук. - терпеливо указал Библиотекарь.

- Что? Ах. Прости. - Бодряк опустил обезьяну, которая предусмотрительно не задавала никаких вопросов, ибо разозленный человек в состоянии поднять трехсотфунтовую обезьяну не заметив, что это человек, у кого полно своих мыслей.

Сейчас он внимательно рассматривал внутренний двор.

- Отсюда нет никакого выхода? - сказал он. - Я имею в виду, не перелезая через стены.

Он не ждал ответа, а ринулся вдоль стены и отыскал узкую, грязную дверь, толчком открыв ее настежь. Она была не заперта, но он толкнул ее просто так. Библиотекарь следовал за ним, раскачиваясь и приплясывая.

Кухня, по ту сторону двери, была совершенно пустая, прислуга окончательно утратила свои нервы и решила, что все благоразумные шеф-повара воздержались от работы в учреждении, где наличествовал мерзавец с пастью, большей чем они сами. Двое дворцовых стражников доедала холодный ланч.

- Сейчас. - сказал Бодряк, в то время как они наполовину привстали. - У меня нет ни малейшего желания иметь...

Те казалось не хотели прислушаться. Один из них потянулся за самострелом.

- Ах, черт с ним. - Бодряк схватил нож мясника, лежавший позади на колоде, и швырнул его.

Существует искусство метания ножей, и вам даже нужен особый нож для этого. С другой стороны он действует точно также, как и тот что совершенно не попадает в цель.

Стражник с самострелом наклонился вбок, выпрямился и обнаружил, что пурпурный ноготь мягко заблокировал спусковой механизм. Он оглянулся. Библиотекарь стукнул его прямо по макушке шлема.

Второй стражник отпрянул назад, судорожно размахивая руками.

- Нет-нет-нет! - сказал он. - Это недоразумение! Что вы такое говорили о том, что вы не желали делать? Милая обезьянка!

- Ах, дорогой. - сказал Бодряк. - Плохо!

Он игнорировал ужасающие крики и обшаривал кухонные завалы, пока не отыскал секач. Он никогда не чувствовал себя как дома с мечами, но секач - это совершенно другое дело. Секач был тяжелый. У него была целеустремленность. Меч мог обладать определенными дворянскими замашками по сравнению с ним, пусть даже это был меч, принадлежащий например Валету, который полагал, что его можно держать в ржавчине, но зато секач обладал огромной способностью разрубать вещи.

Он прекратил урок биологии - никто, кроме обезьяны не мог подбрасывать и швырять кого-нибудь с помощью своих лодыжек - обнаружил прекрасную дверь и пулей бросился к ней. Он опять очутился снаружи, на большой площади, мощенной булыжниками, которая окружала дворец. Сейчас он мог ориентироваться, сейчас он мог...

В воздухе раздался громовой раскат, прямо над головой. Шторм налетел, сшибив его с ног.

Король Анк-Морпорка, с распахнутыми крыльями, скользнул с заоблачных высей и а миг приземлился на дворцовых воротах, когти оставляли глубокие царапины в камне, когда тот цеплялся, чтобы удержать равновесие.

Солнце блестело на его изогнутой спине, когда тот вытягивал шею, лениво пуская поток пламени, и отражалось, пуская лучики вверх.

Бодряк издал, одним горлом, животный крик - млекопитающего животного - и кинулся бежать по пустым улицам.

Тишина заполняла родовой дом Рэмкинов. Парадная дверь раскачивалась туда сюда на шарнирах, впуская обычный, плохо воспитанный сквозняк, который гулял по опустевшим комнатам, зевая и выискивая пыль на верху мебели. Он промчался вверх по лестнице и постучал в дверь спальни Сибил Рэмкин, перевернув с грохотом бутылочки на туалетном столике и перелистав страницы 'Болезни Драконов'.

Умеющий быстро читать мог бы выучить все симптомы болезней, от Ослабленной Пятки до Глотки Зигзагом.

А далеко-далеко внизу, в низком, теплом и скверно пахнущем сарае, в котором помещались болотные драконы, казалось, что Эррол приобрел их все. Он сидел посреди своего загона, раскачиваясь и негромко стеная. Клубы белого дыма струились из ушей и растекались по полу. Откуда-то изнутри его вздувшегося живота доносились звуки бурлящей и клокочущей жидкости, хотя отчаянные команды гномов пытались провести трубку сквозь скалы в шторм.

Его ноздри пылали, поворачиваясь и вздуваясь по собственной воле.

Другие драконы, встав на задние лапы и наклонившись через стены, вытянули шеи, внимательно наблюдая за ним.

Раздался еще один рокочущий взрыв в желудке. Эррол скрючился от боли.

Драконы отвернулись. Затем, один за другим, они аккуратно улеглись на пол и прикрыли глаза лапами.

x x x

Валет положил голову на бок.

- Выглядит многообещающе. - критично высказался он. Мы едва не подобрались к цели. Считаю, что шансы человека с сажей на лице, высунутым языком, стоящего на одной ноге, напевающего Песню Ежа и стреляющего в уязвимые места дракона могут быть... что скажешь, Морковка?

- Я считаю, что миллион к одному. - с достоинством сказал Морковка.

Двоеточие осмотрел их с ног до головы.

- Послушайте, ребята. - сказал он. - Вы не собираетесь меня надуть?

Морковка бросил взгляд на площадь. расстилавшуюся под ними.

- Ах, черт побери. - негромко сказал он.

- Что там? - осматриваясь, настоятельно сказал Двоеточие.

- Они приковывают женщину к скале!

Отряд глядел на происходящее из-за парапета. Огромная молчаливая толпа тоже глядела, на женщину в белом, бьющуюся в руках у полудюжины стражников.

- Хотел бы знать, откуда они взяли скалу? - сказал Двоеточие. - Знаете, мы ведь находимся на суглинках.

- Отлично связанная девка, кем бы она ни была. - одобрительно сказал Валет, в то время как один из стражников откатился на согнутых ногах и рухнул навзничь. - Это тот парень, который не знает, чем заняться вечером уже несколько недель. У нее прекрасные коленки, вот что я вам скажу.

- Никого из тех, кого мы знаем? - сказал Двоеточие.

Морковка прищурился.

- Это леди Рэмкин! - сказал он с отвисшей челюстью.

- Никогда!

- Он прав. Она в ночной рубашке. - сказал Валет.

- Мерзавцы! - Двоеточие поднял лук и завозился со стрелой. - Я покажу им уязвимые места! Такая известная леди, как она, это позор!

- Э-э. - сказал Морковка, выглядывавший из-за его плеча. - Сержант?

- Так вот что происходит! - бормотал Двоеточие. - Порядочные женщины не могут пройтись по улице, чтобы не быть съеденной! Хорошо, вы, ублюдки, вы... вы география...

- Сержант! - настойчиво повторил Морковка.

- Это история, а не география. - сказал Валет. - Вот что вы хотели сказать. История. 'Вы - история!'- говорите вы.

- Ладно, как вам угодно. - оборвал Двоеточие. - Давайте посмотрим, как...

- Сержант!

Валет тоже оглянулся.

- Ах, черт! - сказал он.

- Не должна промазать. - бормотал Двоеточие, прицеливаясь.

- Заткнитесь, вы оба, я не могу собраться, пока вы орете не переставая...

- Сержант, он приближается!

Дракон разгонялся.

Пьянящие крыши Анк-Морпорка расплывались в дымке, когда он пролетал над ними, крылья с хохотом резали воздух. Его шея вытянулась вперед, из ноздрей вырвались струи пламени, грохот его полета раскроил небеса.

У Двоеточия тряслись руки. Дракон казалось прицелился прямо ему в глотку, и он двигался так быстро, слишком быстро...

- Это он! - сказал Морковка. Он посмотрел в направлении Ступицы, но видимо боги забыли для чего они существуют, и добавил, говоря медленно и отчетливо. - Это шанс один к миллиону, но должно получиться!

- Стреляйте в чертову тварь! - визжал Валет.

- Выбери мне место, парень, выбери мне место. - дрожащим голосом сказал Двоеточие. - Не беспокойтесь, парни, я говорил вам, что это моя счастливая стрела, она у меня еще со времен молодости, вы удивитесь, узнав, сколько целей я поразил ею, не беспокойтесь.

Он замолчал, в то время как ночной кошмар пикировал на него на крыльях ужаса.

- Э-э, Морковка? - сказал он.