сорваться жесткие, расхолаживающие слова. Его обязанностью было быть
стойким и не допустить гибели этой прекрасной юности среди загадочных
ужасов, скрывающихся на вершине этих гор. Но он не был в состоянии
потушить сияние этих глаз грубым возражением...
ответственны за ее жизнь.
Хуамото в Икитос. Но почему вы отворачиваетесь от меня?.. Посмотрите на
меня: никогда вы не услышите от меня ни одной жалобы! Я сильнее и ловчее,
чем вы думаете. Я могу быть вам очень полезною. Я знаю девственный лес с
самого моего детства. Я говорю на местном языке лучше, чем многие.
Спросите моего учителя Хуамото.
- Отправляйтесь с нами! Но не благодарите меня. Вы когда-нибудь проклянете
мою сегодняшнюю слабость.
улыбнулась. Молодое выразительное лицо все засветилось великой радостью.
Мертвой реке. Он видел, как Инеса резвыми скачками поспешила в моторную
лодку и принялась за мытье посуды. Полчаса спустя он услышал заглушенный
плач Кончи, которой предстояла разлука со своей любимой подругой и
покровительницей.
крик старого хищника.
Прощанье было тяжелое и печальное. Перед отъездом Фьельд отозвал в сторону
Кида-боксера и передал ему чек в Лимский банк и несколько писем.
ему, - то это значит, что девственный лес поглотил нас. Но если все сойдет
благополучно, то мы возвратимся через два месяца, пользуясь моторною
лодкою профессора. Мы также озаботились о небольшом запасе керосина.
Впрочем, я не желаю, чтобы что-нибудь стало известно о нашей экспедиции, и
я прошу тебя охранять Кончу и Хуамото в случае, если Черный Антонио...
приказания. Что касается Антонио Веласко, то я надеюсь, что он больше не
попадется на моем пути... А с Хуамото мы уже поговорили. Мы хотим вступить
с ним в компанию. Судно, которое ты великодушно подарил нам, снова
отправится на рыбную ловлю. Икитос - город, который быстро растет, и наша
рыба всегда найдет там покупателей. Если же это дело лопнет, то я, может
быть, открою школу бокса, или открою трактир, или, быть может, женюсь,
если Конча захочет...
словно спешила вон из зловещей гавани к светлым, медленно текущим струям
Укаяли.
было на второй день странствования по реке Таничи, и до сих пор еще не
случилось ничего, что могло бы подать повод к опасению. Природа и виды
сильно отличались от тех, которые характерны для Монтаньи. Ясно было, что
некогда, в далекие времена, здесь произошло великое вулканическое
извержение, уничтожившее большую часть непроходимого леса. Экспедиция то и
дело натыкалась на громады скал и чудовищные слитки застывшей лавы. Но
жизненная сила под тропиками велика. Раны леса, причиненные когда-то
извержением, зажили почти бесследно, и в трещинах между пластами лавы
восстали новые лесные поколения. Но все же они не были так неприступны,
так непроходимы, как болотистые мангровы на низменностях бразильской
Амазонки. Повсюду можно было найти естественные тропики, но зато на
твердой каменистой почве нельзя было заметить никакого следа человека или
животного. Единственным указывающим на то, что они находятся на верном
пути, были почти уничтоженные временем остатки привального костра, где
несколько жестянок от консервов свидетельствовали, что Сен-Клэр и его люди
провели здесь ночь, прежде чем неудачи начали преследовать их.
естественную речную гавань? - об этом почва не давала никаких разъяснений.
почти полное отсутствие всякой животной жизни. Даже обезьяны, обычно вовсе
не трусливые, исчезли до последней, когда экспедиция достигла высоты 1500
футов над уровнем реки. Вой хищников больше не беспокоил их: пума и
армадиллы, по-видимому, предпочитали иные местности для своей охоты. Не
было также ни ягуара, ни тапира. И огромные, красивые бабочки, которые
обычно попадаются в бесчисленном множестве в лесах Перу, не способствовали
оживлению этой странной, забытой страны. Все было пусто и безмолвно
кругом.
своих обоих спутников, которые лежали, укутанные в спальные мешки.
Непроницаемая темнота окружала их. Он задумчиво покуривал свою трубку, и
тусклый красный огонек ее был единственным слабым источником света вокруг
него. Огненные мухи не кружились в кустах, и москиты не пищали под
сурдинку. Вот уже два часа, как уши Паквая жадно ловили какой-нибудь иной
звук, чем дыхание обоих спящих. Он, как истинный сын леса, любил звенящий
тревожный шепот в ночной тропической чаще. Но здесь ночь была нема.
Деревья и кусты словно сами прислушивались, затаив дыхание, к чему-то
далекому и зловещему.
что он не один. Не было слышно ни звука, ни дыхания зверя, ни шагов
крадущегося человека. Но что-то подсказало ему, что новое и незнакомое ему
существо находится на окраине небольшой поляны, на которой они
расположились. Все его чувства напряженно открылись навстречу этому
бесшумному созданию, которое теперь стояло в кустах, прямо перед ним. Его
левая рука не оставляла трубки, но правая уже давно охватила большой
"Смит-Вессон", данный ему Фьельдом. Он медленно повернул голову чуть-чуть
влево.
были пригвождены к черному бархату ночи. Что это, ягуар или пантера?..
Паквай с минуту раздумывал. Разбудить ли Фьельда? Тут красные точки
исчезли.
подождать...
поляны. Теперь уже не две, а четыре красные точки сверкали во мраке, и в
этом ярком, почти пурпурном блеске, Паквай ясно увидел четыре человеческих
зрачка.
глаз, которая была ближе к нему, и выпустил весь свой заряд в этом
направлении. Послышался странный, злобный рев, который быстро удалился.
Паквай вскочил и ринулся вперед.
грозное ворчание и постепенно замер за стенами скал. Фьельд вытащил свой
карманный фонарь. Свет его был очень силен. Но напрасно передвигал он
длинный сноп лучей по кустам и деревьям - никто не показался. Меж тем
Паквай описал все то, что видел. Они подробно осмотрели место, где Паквай,
как ему казалось, увидел впервые красные точки. Следы крупных револьверных
пуль было нетрудно найти. Свинцовые снаряды пробили густой, упругий
кустарник.
на свежепростреленные кусты.
прицела, но я недурно стреляю в темноте; меня удивляет, что я промахнулся.
ревут без всякой причины: то был зверь или человек. Скажи мне, слыхал ли
ты когда-нибудь подобный рев в здешних лесах?
подстерегал крик мести оцелота, когда он открывает смерть своей самки. Но
ничто не может сравниться с этим.
Таков был и этот смех. Хорошо, что донна Инеса спит. Она, наверное, так
хорошо закуталась в спальный мешок, что даже выстрелы ее не разбудили.
мешок лежал возле мешка Фьельда, отброшенного им при внезапном
пробуждении.
растений и деревьев, что они действуют лучше всякого лекарства, особенно
на людей непривычных.
путешествиях.
направить рефлектор в направлении спального мешка. Ясно виднелась