Чтение 26–й страницы книги ~Крещение огнем~

кто тянет за веревку. Волшебства и заклинания в принципе-то должны пасть на
веревку, которая, согласитесь, дешевле и проще в обслуживании, нежели
собака. Не говоря уж о свинье.

- Ехидничаете?

- Да как я смею? Я же сказал, поражаюсь хитроумности. Потому что хоть
мандрагора вопреки всеобщему мнению не способна ни порчу навести, ни
ругаться, однако в природном виде это растение настолько токсично, что
ядовита даже почва вокруг корней. Попадание свежего сока на лицо или
поврежденную руку, да что там, даже вдыхание запаха может привести к
печальным последствиям. Я пользуюсь маской и перчатками, хоть и ничего не
имею против "метода хвоста и веревки".

- Хммм, - задумался краснолюд. - А насчет крика страшнейшего, который
издает вырываемый поскрип, это-то правда?

- У мандрагоры нет голосовых связок, - спокойно пояснил алхимик. - Это в
принципе довольно типично для растений, не правда ли? Однако выделяемый
клубнями токсин обладает сильным галлюциногенным действием. Голоса, крики,
шепоты и иные звуки - все это не что иное, как галлюцинации, вызываемые
поражением нервного центра.

- Ха, совсем было запамятовал. - Лютик, который только что опрокинул
очередную мензурку, громко отрыгнул. - Мандрагора сильно ядовита! А я брал
ее в руку! А сейчас мы хлебаем этот отвар, не задумываясь...

- Токсичен лишь свежий корень растения, - успокоил его Регис. - Мой
выдержан целый сезон и приготовлен соответствующим образом, а дистиллят
профильтрован. Опасаться нечего.

- Это уж точно, нечего, - согласился Золтан. - Самогон завсегда самогон,
гнать его можно даже из цикуты, крапивы, рыбьей чешуи и старой шнуровки от
сапог. Давай посуду. Лютик, народ ждет!

Последовательно наполняемая мензурка снова пошла по кругу. Все удобно
расположились на глинобитном полу. Ведьмак зашипел и выругался - боль в
колене снова дала о себе знать. Он заметил, что Регис внимательно
присматривается к нему.

- Свежая рана?

- Не совсем. Но докучает. У тебя нет каких-нибудь трав, чтобы боль
унять?

- Смотря что за боль, - едва заметно улыбнулся цирюльник. - И по какой
причине. В твоем поте, ведьмак, я ощущаю странный запах. Магией лечили?
Давали магические энзимы и гормоны?

- Всякие лекарства давали. Понятия не имею, что еще можно вынюхать в моем
поту. У тебя чертовски тонкое обоняние, Регис.

- У каждого свои достоинства. Для нейтрализации недостатков. Что тебе
лечили волшебством?

- Рука была сломана и бедренная кость.

- И давно?

- Месяц с небольшим.

- И уже ходишь? Невероятно. Брокилонские дриады, верно?

- Как ты угадал?

- Только дриады знают лекарства, способные так быстро восстановить
костную ткань. На твоих руках я вижу темные точки, места, в которые
проникали корешки конинхаэли и симбиотические побеги пурпурного окопника.
Коиинхаэлью умеют пользоваться только дриады, а пурпурный окопник не растет
нигде, кроме Брокилона.

- Браво! Безошибочный вывод! Однако меня интересует другое. Мне сломали
бедренную кость и предплечье. А сильные боли я почему-то чувствую в колене и
локте.

- Типично, - покачал головой цирюльник. - Магия дриад восстановила тебе
поврежденные кости, но одновременно произвела небольшую революцию в нервных
стволах. Побочный эффект, который сильнее всего ощущается в суставах.

- Что можешь посоветовать?

- К сожалению, ничего. Ты еще долго будешь предчувствовать ненастье.
Зимой боли усилятся. Однако я не рекомендовал бы тебе пользоваться сильными
обезболивающими средствами. Особенно наркотиками. Ты - ведьмак. Тебе это
абсолютно противопоказано.

- Значит, полечусь твоей мандрагорой. - Ведьмак поднял мензурку, которую
ему только что вручила Мильва, выпил до дна и закашлялся так, что опять
слезы потекли из глаз. - Мне уже лучше. Дьявольщина!

- Не уверен, - Регис улыбнулся, не разжимая губ, - ту ли болезнь ты
лечишь. И вообще лечить надо причины, а не проявления.

- Это не для ведьмака, - фыркнул уже немного зарумянившийся Лютик,
прислушивавшийся к разговору. - Ему-то как раз против его хворобы водяра
поможет.

- Хорошо бы тебе тоже. - Геральт остудил поэта взглядом. - Особенно, если
у тебя от нее язык задубеет.

- На это вряд ли можно рассчитывать, - снова улыбнулся цирюльник. - В
состав препарата входит белладонна. Много алкалоидов, в том числе
скополамин. Прежде чем на вас как следует подействует мандрагора, всех вас
разберет элоквенция.

- Что разберет? - спросил Персиваль.

- Элоквенция. Красноречие. Простите. Давайте пользоваться простыми
словами.

Геральт скривил губы в деланной улыбке.

- Справедливо. Легко впасть в манерность и начать пользоваться такими
словами ежедневно. В таких случаях люди начинают считать болтуна
невежественным шутом.

- Или алхимиком, - добавил Золтан Хивай, зачерпывая мензуркой из бадейки.

- Или ведьмаком, - фыркнул Лютик, - который начитался всякой муры, чтобы
произвести впечатление на некую чародейку. А чародейки, милостивые
государи.., и милостивые государыни, ни на что не клюют так охотно, как на
изысканный треп.

Я верно говорю, Геральт? Ну, расскажи нам чего-нибудь...

- Пропусти очередь, Лютик, - холодно прервал ведьмак. - Слишком уж быстро
на тебя подействовали содержащиеся в этом самогоне алкалоиды и..,
скополамин. Ишь, разговорился. Элоквенция разобрала!

- А, перестань, Геральт, - поморщился Золтан. - Секретничаешь-то
напрасно. Ничего нового нам Лютик не сказал. Ты давно уж стал ходячей
легендой. Тут никуда не денешься. Истории о твоих похождениях разыгрывают в
кукольных театриках. В том числе и историю о тебе и чародейке по имени
Гвиневера.

- Йеннифэр, - вполголоса поправил Эмиель Регис. - Видел я такой
спектакль. История об охоте на джина, если мне память не, изменяет.

- Был я при той охоте, - похвалился Лютик. - Смеху, доложу я вам...

- Расскажи всем, - поднялся Геральт. - Запивая и разукрашивая по
возможности. Я прогуляюсь.

- Эй! - встрепенулся краснолюд. - Нечего обижаться - Ты меня не понял,
Золтан. Мне надо облегчиться. Что делать, такое случается даже ходячим
легендам.

***

Ночь была ужасно холодная. Кони топали и похрапывали, пар валил у них из
ноздрей. Залитый лунным светом домик цирюльника выглядел прямо-таки
сказочно. Ну, один к одному - домик лесной волшебницы. Ведьмак застегнул
брюки.

Мильва, вскоре вышедшая за ним, неуверенно кашлянула. Ее длинная тень
поравнялась с его тенью.

- Чего ты обратно злишься? - спросила она. - Что ли всерьез на них
обозлился?

- Нет.

- Так какого беса стоишь тут один?

- Считаю.

- Э?

- С того момента, как мы выбрались из Брокилона, прошло двадцать дней, за
это время мы прошли всего верст шестьдесят. Цири, если верить слухам,
находится в Нильфгаарде, в столице империи, в городе, от которого меня
отделяют, по осторожным прикидкам, что-то около двух с половиной тысяч
верст. Из элементарных расчетов получается, что при таком темпе я доберусь
туда через год и четыре месяца. Как тебе это нравится?

- Никак. - Мильва пожала плечами, снова кашлянула. - Я не умею считать
так хорошо, как ты. А читать и писать и вовсе. Я глупая, простая девушка из
деревни. Никакая тебе не компания. Не друг для разговоров.

- Не говори так.

- Так ведь правда же. - Она резко отвернулась. - На кой ты мне эти версты
и дни перечислял? Чтобы я присоветовала тебе что-нибудь? Страх твой
разогнала, тоску приглушила, которая свербит тебя сильнее, чем боль в
поломанной ноге? Не умею! Тебе нужна не я, а та, другая, о которой болтал
Лютик. Мудрая, ученая. Любимая.

- Лютик - трепач.

- Ну-ну. Но часом с головой треплется. Вернемся, хочу напиться еще.

- Мильва?

- Ну чего?

- Ты ни разу не сказала, почему решила ехать со мной.

- А ты не спрашивал.

- Теперь спрашиваю.

- Теперь - поздно. Теперь я уж и сама не знаю.

***

- Ну наконец-то, - обрадовался Золтан уже заметно изменившимся голосом. -
А мы тут, представьте себе, решили, что Регис отправится с нами.

- Серьезно? - Геральт внимательно посмотрел на цирюльника. - Что вдруг
такое неожиданное решение?