Восточных доках, где тот стоял, прислонившись к тумбе и наблюдал за
плавающим в воде мусором, как бы раздумывая, не присоединиться ли к нему.
Хэрольду, когда они вместе обедали. - Похоже, у него появилось желание
покончить с жизнью. Нам это кстати. Нужно обязательно купить у него
Карточку Предательства.
адресам. Имея Карточку Предательства, ты можешь заставить кого-угодно
действовать против человека, которому тот искренне предан. Это ключ,
который поможет тебе пробраться на виллу Луэйна.
три часа? Нам следует торопиться. Вечеринка состоится сегодня. Согласно
моим источникам, завтра утром Луэйн вернется в город, чтобы подготовиться
к Сатурналиям. Ты должен пробраться на его виллу сегодня же и застать его
врасплох. Нельзя упустить такой подарок судьбы.
зоопарк. Может, он все еще там. А ты давай в Восточные доки. Как только
заполучим Карточку Предательства, тут же отправляемся на виллу и покончим
с Луэйном.
"ламборджини" и направился в сторону зоопарка. Его не просто одолевала
депрессия. Наводчик подозревал, что снова ему не повезло - он зря поставил
на неудачника, на идиота, который не знает, чего ему бояться и не умеет
быстро пользоваться предоставляющимися возможностями. Хотя, как это не
странно, новичкам довольно часто удавалось побеждать умудренных опытом
Охотников. Может потому, что атмосфера постоянного риска снижала у тех
ощущение опасности. И они действовали небрежно.
находчивым противником. Одно из его первых Убийств было самым настоящим
шедевром. Переодевшись хирургом, он пристрелил свою жертву - латыша с
грустными глазами - в операционной больницы Сестер Милосердия прежде чем
тот успел открыть огонь из своего двуствольного протеза. Разве Хэрольд
когда-нибудь достигнет таких высот? Не стоит ждать изысканного Убийства от
какого-то деревенского парня. Может, хоть Карточка Предательства даст ему
хоть какой-то шанс.
обращал внимания на дорожные знаки и вел "ламборджини" автоматически. Он
обратил внимание на свою небрежность лишь когда за его спиной раздалась
сирена. Он остановился у обочины, и рядом с ним затормозила патрульная
машина. Из нее вылез полицейский в отглаженной форме цвета хаки,
начищенных до блеска башмаках, солнцезащитных очках. На широком кожаном
поясе у него висели две кобуры с "магнумами" 44 калибра.
поинтересовался полицейский. - Или знак не заметил?
скорость". Я как раз собирался это сделать, но по ошибке вместо газа нажал
на педаль тормоза. С каждым такое может случиться.
город проехал со скоростью, на десять миль меньше положенной. В чем дело?
Решил посмеяться над нашими правилами опасного дорожного движения?
оправдания. Он обошел машину, пытаясь найти вмятины и царапины. Альбани не
повезло, потому что за своим "ламборджини" он следил гораздо тщательнее,
чем этого требовали существующие на острове правила. Полицейский увидел,
что фары и поворотные огни в полном порядке, что противоречило Закону
небезопасного вождения.
езда".
специальное приспособление на контрольной панели компьютера. Наводчик
умолял оштрафовать его в следующий раз и даже предложил солидную взятку.
Но и здесь ему не повезло - в тот день был "Неподкупный вторник".
убеждаясь, что привязной ремень не на месте.
на десять минут, к тому же, движение сегодня не такое интенсивное.
отскочил в сторону. Педаль газа "ламборджини" до конца ушла вниз, и машина
со страшным скрежетом рванула вперед. В воздухе запахло паленой резиной.
распространился среди остальных водителей. Легковушки, грузовики и
автобусы тут же свернули на тротуары. Пешеходы прятались по подъездам и
специальным противоавтомобильным укрытиям. А Альбани несся вперед в своем
ревущем "ламборджини". Ему чудом удалось свернуть влево на шоссе, ведущее
из города. Когда он вырулил из потока машин, ускорение вдавливало его в
спинку кресла. Тут на устройство поступила команда "вихляние", и машина
принялась выписывать зигзаги на шоссе, съехала в поле, а потом на
грунтовую дорогу. Альбани, как человек, борющийся с питоном, пытался
крутить руль, давил на тормоза, которые вот-вот могли полностью сгореть.
себя он увидел пробку. Там скопилось столько машин, что объехать их не
было ни малейшей возможности. Альбани крепко сжал руль и закрыл глаза.
вверх. Альбани тут же выпустил парашют - средство безопасности, которым на
Эсмеральде обязательно снабжались все машины. Ему повезло - он остановился
в нескольких футах от забитого машинами перекрестка.
Водителям, которым удавалось уцелеть после "Отчаянной езды" полагалась
награда - двадцать четыре часа безопасности и они могли ездить с любой
скоростью. Альбани теперь не превышал двадцать километров в час.
купюру в пять долларов, вспомнил, что похожий на Хортона Фута человек
долго стоял возле клетки с бабуинами, и ушел из зоопарка полчаса назад.
дорожного движения, что им бы остался доволен даже самый придирчивый
полицейский. А Хэрольд тем временем как раз добрался до порта. Ему
сообщили, что Фут имеет обыкновение проводить время в баре Мэллигана
"Последний шанс", который одновременно служил и ночлежкой для портовых
бродяг и располагался в высоком узком здании недалеко от причала.
парень в длинном черном пальто? Да, иногда заходит. Однако, я понятия не
имею, где он сейчас.
на углу Лэйкхерст и Вьянде. Иногда он там нанимается работать весовщиком,
когда фабрика искусственной свинины закрыта.
с Кубы, Гаити и Багамских островов. Над ними, в полуденном небе с криками
летали чайки. Маленькие шаланды, качались на волнах, их мачты жалобно
скрипели от порывов свежего бриза. Большинство суденышек уже были украшены
в преддверие Сатурналий. Завтра должен состояться большой фестиваль,
которым и ознаменуется начало праздника. Ночью, в освещенной огнями
фейерверков гавани, проплывет процессия кораблей, сверкая разноцветными
огнями иллюминации.
который сидел на швартовой тумбе и смотрел в воду.
утренний туман, его ты обнаружишь без труда.
найти этого Фута?
запутанных и переплетенных улиц и переулков старого города Эсмеральды. От
канав несло зловонием, а бесплодные скворцы дрались с бешеными крысами за
лакомые куски отбросов. Откуда-то сверху с балкона доносился женский
голос, поющий старую как свет жалобную песню про то, как грустно каждый
день хлопотать по хозяйству, зная, что твой милый никогда уже не вернется.
похотливыми глазами, подпирали спинами двери домом, держа руки в карманах,
а глиняные трубки в зубах, как будто только и ждали, что вот-вот должен
появиться Гольбейн и увековечить их на своих картинах. Зажглись газовые
фонари, и возле каждого из них возник светящийся нимб - архитекторы