подниматься. Он посмотрел назад и увидел, что аббат и Шишковатый следуют
за ним. Попугай все еще сидел на плече у аббата, нахохлившись и глубоко
запустив когти, чтобы его не сдуло ветром.
подождать остальных.
Они стоят рядами.
воображение.
говорила?
рядами деревьев.
начнется.
вон там!
поспешила за ним.
молний, которые становились все чаще. В их мерцающем свете Харкорт заметил
убежище. Он ожидал, что это будет всего лишь какая-нибудь жалкая маленькая
хижина, но он ошибся. Здание было не маленькое и не жалкое. Это была
массивная постройка из огромных каменных блоков, казавшихся черными в
свете молний. Верхняя часть ее терялась среди деревьев. Два громадных
каменных монолита, перекрытые третьим, столь же громадным, обрамляли
портал. В мерцающем свете молний Харкорту показалось, что на камнях
вырезаны какие-то иероглифические надписи, но вспышки света были слишком
кратковременны, чтобы разглядеть подробности.
проемом и вошел под арку. Вместе с ним вошла Иоланда, и тут же подошли
остальные. Они стояли в дверях, глядя назад. Кипарисы, уступая жестоким
порывам ветра, беспомощно клонились то в одну, то в другую сторону, как
водоросли, увлекаемые бурным потоком. Внезапно обрушился ливень - сплошные
завесы воды волнами двигались среди деревьев, рассыпаясь брызгами на
камнях перед входом.
мгновение Харкорт увидел темный силуэт чудовищной змеи с поднятой головой,
который возвышался над деревьями. Змея раскачивалась на ветру, но не
следуя его порывам, а словно в такт какой-то неслышной музыке.
грома.
глубь здания и сразу же увидел слева от себя тонкую полоску света.
Удивленный, он осторожно пошел вперед, нащупывая ногами дорогу. Полоска
света понемногу становилась все шире. Свет был тусклый, даже в окружавшей
их тьме - источником его не могла быть ни свеча, ни костер. Мягкий
зеленоватый оттенок придавал ему сходство с неярким свечением гнилушки.
Полоса света продолжала расширяться, и, глядя на нее, Харкорт понял, что
проход, по которому он шел, ведет не в здание: совсем близко он круто
изменял направление.
разглядеть, что лежит за ней. Там виднелись какие-то смутные тени,
расплывчатые и почти неразличимые в этом неярком свете. Его спутники молча
стояли у него за спиной. В конце концов аббат сделал шаг вперед и встал
рядом.
грома, они были не такими громкими, чтобы нельзя было расслышать слова,
произнесенные обычным голосом.
не ответил, но подумал про себя: "И в самом деле чудеса".
обширное пространство, которому ни с какой стороны не было видно конца.
Оно было слишком велико, чтобы быть комнатой или залом. Казалось, это
целый замкнутый внутри себя мир. Мир, по-видимому, мертвый: в нем не было
заметно ни малейшего движения, никаких признаков жизни, ни одного живого
существа. Он производил впечатление заброшенности и пустоты, хотя кое-где
и стояло что-то похожее на мебель. Прямо перед ними на некотором
расстоянии возвышалось некое подобие алтаря - правда, он был совсем
непохож на тот алтарь, что стоял в церкви аббатства. "Почему тогда я
решил, что это алтарь?" - удивился Харкорт.
зачарованный, сделал несколько шагов вперед и остановился. Обернувшись
посмотреть, идут ли за ним остальные, он увидел, что двери позади нет. Они
вошли сюда через дверь, но теперь она бесследно исчезла. Там, где она
была, поднималась сплошная каменная кладка, верх которой терялся в
безмерной пустоте. Лицевую сторону камней покрывали какие-то
иероглифические письмена, похожие на те, что он заметил в неверном свете
молний на каменных монолитах у входа.
прикосновение чьих-то ледяных пальцев. Но это просто нелепость, сказал он
себе. Ведь тут ничего нет. Зал - если только это зал, а не целый мир, -
пуст. Все здесь умерло, превратилось в пыль, ничего не осталось. Он
присмотрелся к иероглифам, пытаясь понять, что они изображают, - не
уловить их смысл, а только разглядеть очертания, - но от этого ужас только
усилился, потому что если они что-то и изображали, то ничего подобного он
никогда не видел. В них было какое-то первобытное бесстыдство, от которого
у него зашевелились волосы на голове.
наготове меч, но ничего не увидел.
здесь, но разглядеть их не пытайся. Так будет лучше.
невидимым далеким сводом. - Кого их? Кто они? Покажи мне, где они!
висевшее у него на поясе, лицо его напряжено, губы беззвучно шевелятся.
Харкорт подумал, что, судя по движениям губ, аббат что-то говорит
по-латыни.
неведомом языке, и со всех сторон донеслось эхо, повторившее возглас.
знаем.
Нечисть одинакова. Нечисть есть Нечисть, и все тут.
Ему показалось, что на нем появилось какое-то неземное выражение. Аббат
выпустил из руки распятие, и оно раскачивалось вместе с четками у него на
поясе.
сверху донесся шелест огромных крыльев, которые бились в воздухе, не
двигаясь с места, как будто кто-то никак не мог взлететь. В дальнем углу
пустоты, такой необъятной, что у нее не могло быть никаких углов,
вспыхнули чьи-то огромные глаза, затмив своим сиянием зеленоватый свет,
заполнявший зал, и раздалось бормотанье, от которого у них по спине
побежали мурашки.
только начался мир, - еще совсем не тот мир, какой мы знаем. Когда еще
вечность была молода.
тем широким шагом, каким ходил по лесным тропам, а медленно и как-то
неуклюже. И что-то еще в нем изменилось - это был уже не привычный
Шишковатый с несуразным телом и кривыми ногами, а другой Шишковатый, как
будто выше ростом, и шагал он хотя и неуклюже, но уверенно.
ловушке.
змея, такая длинная, что шороху не было конца. Тень мелькнула на стене - а
может быть, и не на стене, потому что никаких стен здесь не было, а на
фоне всепроникающего зеленоватого света, - и эта тень очень напомнила
Харкорту тот огромный силуэт, который поднимался над кипарисами,
раскачиваясь в такт безмолвной музыке, перед тем как гроза достигла своего
апогея.
тоже шагнул вперед, стиснув в могучей руке булаву. "Все правильно, подумал
он. Мы должны быть мужественными и решительными. Только как могут меч и
булава одолеть эту танцующую змею, чья тень лежит на стене?"
выкрикивать, - голос повелительный и надменный, бросавший вызов всему
этому залу-миру и всем, кто в нем скрывался: