Чтение 26–й страницы книги ~Создания света, создания тьмы~

отключает на несколько часов свой слух и большую часть
человечности. Гору вспоминаются забавы его отца, а также
славный город Лигламенти, что на Д'донори. Рука Принца тверда.

...Дело сделано, на созданиях -- бинты, которые им пока
нельзя снимать. Все трое стонут и причитают. Принц вытирает
руки.

-- Спасибо тебе, Принц-Который-был-Хирургом, -- плачет
одно из созданий.

-- ...за то, что ты сделал для меня.

-- ...и для меня.

-- Не за что, мои прекрасные Норны. Спасибо вам за
отличный жезл.

-- О, это пустяки.

-- ...Дай нам знать, когда тебе понадобится еще один.

-- ...И цена будет той же.

-- Итак, я ухожу.

-- До свиданья.

-- Прощай.

-- Привет.

-- Хорошего вам зрения, друзья мои. И Принц обнимает Гора
и Генерала, направляясь в Марачек, до которого, впрочем, лишь
один шаг.

Позади них раздаются новые причитания, а затем быстро и
неистово творятся самые нормальные и обычные для Норнов вещи.

Но прежде чем они возвращаются в Цитадель, Гор незаметно
вынимает голубой жезл из ножен на поясе Принца. Ибо он знает,
что это такое.

Это -- точное подобие оружия, которым солнцеглазый Сет
бился с Безымянным тысячу лет назад.

ИСКУШЕНИЕ СВЯТОГО МАДРАКА

У Мадрака единственный шанс пережить нападение: он бросает
свой посох и ныряет вперед и вниз. Это мудрое решение.

Он счастливо избегает пса, когда тот прыгает и
перекусывает посох.

Рука Мадрака задевает странную перчатку, которой
забавлялась тварь.

Внезапно он успокаивается, он уверен теперь в своей
непобедимости. Эта уверенность -- нечто такое, чего не мог дать
ему даже наркотик.

Он быстро натягивает перчатку на правую руку. Пес
разворачивается к нему, а Тифон встает на дыбы. Черная тень
падает между Мадраком и псом. Щекоча и шевелясь, перчатка
достигает локтя Мадрака, расползается по спине и груди.

Пес бросается вперед и воет, натолкнувшись на тень, черной
лошади. Одна из его голов безжизненно падает. но другие
продолжают рычать.

-- Отправляйся же, Мадрак, -- говорит Тифон. -- Я займусь
этой тварью, а затем последую за тобой.

Перчатка растет, скользит по левой руке, покрывает голову,
грудь и достигает пояса.

Мадрак, и прежде могучий, вдруг тянется вперед и под его
правой рукой камень рассыпается в пыль.

-- Я не боюсь его, Тифон. Я сам его уничтожу.

-- Именем моего брата приказываю тебе -- уходи! Склонив
голову, Мадрак отступает во тьму. Позади него шум яростной
схватки. Он идет логовом минотавра, пробирается вверх по
бесчисленным и бесконечным коридорам.

Бледные твари с полупрозрачной кожей и сверкающими
зелеными глазами встают на пути Мадрака, но его руки легко
убивают их.

Он идет дальше, и новые порождения лабиринта выходят из
его сумрачных глубин, но на этот раз он не убивает, а говорит
им:

-- Неплохо бы вам задуматься над тем, что вы имеете нечто,
которое может противостоять распаду ваших тел -- условимся
именовать этот гипотетический элемент душой -- для удобства
аргументации. Предположив, что... Но они нападают на него, и он
вынужден убить их.

-- Жаль, -- вздыхает он и повторяет литанию Возможно
Подлинной Смерти.

Поднявшись наверх, он наконец приходит в назначенное
место. И стоит там. У Врат Преисподней. На Валдике...

-- Ад был ужасен, -- говорит он. -- А ведь я почти
непобедим. Странно, эта старая вещь -- перчатка Сета?.. Почему
же она лишь наполовину покрывает меня... Или я -- в большей
мере человек, чем был Сет? -- Он переводит взгляд на свой живот
и усмехается -- А, может быть, и нет. Но какая мощь в этой
штуке... Могущество! Привести к повиновению развращенных и
попытаться обратить их -- может, для того она и оказалась на
моей руке. Божественен ли Тот? Не знаю. Но желал бы знать. Если
Тот божественен, на меня падет грех... Он приказал, а я не
исполню... Если, конечно, именно это не было его тайным
желанием... -- Смотрит на свои руки, обтянутые перчаткой. --
Моя сила сейчас безмерна. Как я использую ее? С этой штуковиной
можно обратить весь Валдик, было бы только время. Но он
приказал мне иное... -- Улыбается. Перчатка не закрывает его
лица. -- Что, если он все-таки божественен? Сыновья,
порождающие собственных отцов, вполне могут быть благими. Мне
вспоминается миф об Эдеме. Эта перчатка подобна Змею и еще...
ну чем не Запретный Плод?.. -- и пожимает плечами. -- Но
сколько добра можно сделать... Нет! Это ловушка! Но я мог бы
вбить Слово в их головы... И я сделаю это! Правда, "зев Ада
широк", как говорит Фрамин, но чего только Фрамин не говорит...

Когда он уже собирается уходить, его подхватывает вихрь,
высасывающий слова из горла, и швыряет в пустой и холодный
колодец.

Позади него слились в схватке тени, широко распахнутый зев
Валдика исчезает, и Принц призывает Мадрака к себе.

РАСКАТЫ ГРОМА

...Но Оаким -- Скиталец уже одел сандалии и поднимается
над плитами пола -- он стоит в потоках воздуха, он смеется. От
каждого его шага за пределы храма разносится грохот и
смешивается снаружи с ударами начинающейся грозы. Воины и
молящиеся падают ниц.

Оаким взбегает по стене и останавливается. Подошвы его
упираются в потолок.

Зеленая дверь возникает за спиной Фрамина. Оаким
спускается и шагает в нее. Фрамин следует за ним.

-- Аве? -- робко напоминает один из жрецов. Одурманенные
копьеносцы поворачиваются к нему и разрывают его на куски.

Когда-нибудь, спустя века, могучее воинство отправится на
поиски Священных Сандалий. ...А пока -- алтарь пуст. Идут
вечерние дожди.

ТОТ, КТО ПОЛУЧАЕТ ЖЕЗЛ

На Марачеке, в Цитадели, стоят они все, и головы их
кружатся.

-- У меня сандалии, -- говорит Оаким. -- Теперь ты можешь
получить их -- в обмен на мое имя.

-- У меня перчатка, -добавляет Мадрак и прячет лицо.

-- ...А у меня жезл, -- заключает Гор, и луч голубого
света выпадает из его рук.

-- Он достанется мне, -говорит Принц, -ибо он сотворен не
из примитивной материи и суть его не относится к тем, которыми
ты в состоянии владеть...

И разум Принца закрыт для внутреннего взгляда Гора.

Гор делает шаг вперед и сейчас он -- не более, чем
меняющийся темный силуэт, чья левая нога длиннее правой, но он
стоит совершенно прямо на теперь уже неровном полу, а узкое
окно за спиной Принца вдруг вспыхивает как солнце, и Стальной
Генерал становится золотым и призрачным, и Фрамин горит
зеленоватым пламенем, не дающим света, а Мадрак -- истрепанная
жирная марионетка, подвешенная на резиновой нити; стены вокруг
ревут и пульсируют, сжимаются и разжимаются в такт, а
взбесившееся Время в музыке перемешанных полос спектра уносится
в туннель, начинающийся под окном, в самом конце которого --
пылающий тигр, чьи полосы -- мед, текущий янтарными каплями на
жезл, который чудовищно вырос и сейчас действительно -- не
более чем луч голубого света, слишком тонкий, чтобы быть
видимым здесь -- в сумрачной вечности башни, возвышающейся над
Цитаделью Марачека в сердце Средних Миров, где выросла улыбка
Принца...