развернуться и вознести длинное змеевидное тело в небо...
невероятной достоверностью, а чудовищную пасть украшали два ряда огромных
клыков из настоящей кости. Когти могучих лап, видневшихся из-под золотых
крыльев, также были сделаны из чего-то, напоминающего старинную кость...
что среди гномов есть великие мастера, но такое!
драгоценными камнями золотом троне. Вся поза бесстрашного воителя выражала
сейчас ужас, смешанный с благоговением и почтением. Рону даже показалось, что
руки гнома, сжатые в кулаки, мелко дрожат. Губы его шевелились, то ли произнося
заклинания, то ли читая молитву.
не молчи же!... - Товарищи наперебой пытались вывести гнома из состояния
транса.
священного восторга, ужаса, благоговейного страха - все смешалось сейчас на
обычно невозмутимой бородатой физиономии. Он сделал шаг к трону и дрожащими
руками снял с черепа тяжелый шлем... вернее, не совсем шлем, скорее, это было
что-то вроде церемониального головного убора, что-то среднее между глухим
боевым шлемом и драгоценной короной, украшенной тремя огромными сапфирами
глубинно-синего цвета.
это... это чудо... Много... пять тысяч лет назад... бесследно исчез король Дарт
Третий, властелин третьего колена подземного народа. Это был один из самых
великих королей нашего народа, он обладал магической силой, он мог видеть
сквозь камни и никогда не ошибался, предугадывая богатые жилы... Его искали...
и не нашли. И гномы ушли... они... они потеряли своего короля... Их прокляли...
Их предали забвению и вычеркнули из Песни их дела. Эта корона... Она вернет
гномам право на жизнь, право на... уважение. У третьего колена снова будет
король... И... мой... мой род снова сможет жить... как должно...
ты уверен? Этот скелет действительно...
Он поступил подло и был наказан.
поймал ее, да так и замер, припав на одно колено.
статуей дракона, открыло глаза, заискрившиеся в свете факелов не хуже, чем
великолепно ограненные бриллианты. Пасть с огромными клыками осталась закрытой
- как и многим другим существам, дракону не нужно было раскрывать рот, чтобы
поддерживать разговор.
хотите, можете называть меня просто драконом. Я не обижусь.
порядком подзабыло человеческую речь и сейчас старается вспомнить давно забытый
язык,
Айрин, делая жест, призванный отгонять галлюцинации. Ничего не изменилось -
дракон оставался там же, где и был. И, следовательно, был самым что ни на есть
настоящим.
драконов. И среди них не было золотого - доподлинно известно имя каждого из
драконов времени, как и то, когда и почему он умер. "Он рассказывает сказки о
восьмом драконе" - так говорят о человеке, плетущем небылицы. И вот перед ними
сейчас лежит тот самый восьмой дракон, золотой Гранит, и даже имя его
неизвестно миру.
времени, единственный уцелевший.
приходилось говорить с живыми. Приятное разнообразие после стольких лет.
огромного сундука. Казалось, воздух сгустился над блестящей поверхностью,
взметнулись крохотные вихри, и внезапно на подносе возникло непроглядное
туманное облачко. Когда же оно рассеялось, все увидели, что на подносе лежит
еда: мясо, исходящее ароматным дымком, фрукты, сочащиеся сладким соком, свежий
хлеб, распространяющий по пещере чудесный аромат... Был здесь и кувшин,
наполненный явно чем-то столь же отменным.
интерес. - Вот так запросто создать пищу!
долго, пока вы не доберетесь до настоящей еды. Неделю или около того вполне
можно питаться этим без вреда для вашего здоровья.
не имел представления о вкусе и составе блюд. Еда была, и в то же время ее не
было. Во фруктах отсутствовали косточки, мясо и хлеб на вкус были одинаковы и
не слишком аппетитны. В кувшине была обычная вода, правда, чистая и холодная. И
все же вскорости голод был утолен - когда человек голоден, он обычно не слишком
разборчив...
именно пробудило меня. Вокруг было тихо, стоящая в углу Лэш была абсолютно
неподвижна, только зрачки двигались время от времени, осматривая комнату и
выискивая опасность, которая могла бы мне грозить. Она не дышала, поэтому
единственный звук, нарушавший тишину, был звук моего дыхания да отдающийся в
ушах учащенный стук сердца. Ничего такого, что могло бы вот так сразу выдернуть
меня из дремы. Ничего...
этом случае. Все мое существо трепетало в предчувствии чего-то опасного, даже
нет, не опасного - просто чего-то очень плохого.
относилась. Учитель уехал два дня назад, как обычно не снизойдя до объяснения
причин отъезда. Это меня не удивило, даже несколько обрадовало - хотя он, как и
полагается наставнику, оставил мне задание прочитать сколько-то там рукописей и
вызубрить какие-то заклинания, я и не думал браться за пыльные свитки, в конце
концов, отсутствовать он будет еще достаточно долго, успею пыли наглотаться.
настроения, поэтому я напряг свою волю, беззвучно произнес одними движениями
губ нужную формулу и мысленно прошелся по комнатам. Нигде я не заметил
чьего-нибудь присутствия, хотя это в общем-то ни о чем не говорило - любой
мало-мальски грамотный маг способен легко скрыть себя от простейших заклятий
поиска. Но по крайней мере обычных людей ни в доме, ни поблизости от него не
было.
всегда говорил, что своим предчувствиям следует верить безоговорочно - и в один
прекрасный момент они спасут твою жизнь. Я поднялся без малейшего шороха -
умение двигаться совершенно бесшумно досталось мне от крови вампира вместе с
другими полезными или бесполезными способностями. Так же бесшумно я натянул
штаны и, заранее скрестив пальцы для вызова заклинания фаербола, двинулся к
двери, жестом приказав Лэш идти первой.
бесшумность-то никогда не входила в арсенал стража.
атаку, но в коридоре меня не ждали враги. Не было их и в тех комнатах, в
которые заглядывала она по моему приказу, но во мне крепла уверенность, что в
доме я не один.
проем. Пришлось слегка подтолкнуть ее, чтобы освободила проход и позволила мне
войти. Пальцы напряглись, готовясь выбросить огненный шар - оружие, может, и не
самое эффективное, а в закрытом помещении еще и опасное, зато, безусловно,
самое быстрое из арсенала магических атак.
человек, и я сразу узнал его, даже в потемках, даже сзади, - это был Учитель.
Он оставался неподвижен и, казалось, ждал меня со своим обычным спокойствием.
Учитель, похоже, дремал, его руки были сплетены на груди, а глаза закрыты - но
мои шаги, какими бы тихими они ни были, он услышал. Глаза медленно раскрылись и
уставились на меня странным, исполненным какой-то внутренней боли взглядом.
заговорит. Торопить его или лезть с вопросами было бессмысленно.
зажечь свечи, но легкое движение головы магистра заставило меня вновь замереть.
Я ждал...
кто-кто, а Учитель не склонен к сантиментам, это мне было доподлинно известно.
И если он перешел на лирику, значит, у нас назревают или, скорее, уже назрели
Флинт Эрик
Посняков Андрей
Панов Вадим
Круз Андрей
Березин Федор
Гуль Роман Борисович