read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Ученица способная.
Я поглядела на него. Он сиял как белейший алебастр в раме черных волос, с синими-синими глазами. Складки и изгибы его тела, открытые верхнему свету, были мне знакомы и желанны, как любимая тропа для прогулок, по которой можно ходить всегда и не надоест.
Я глядела на Жан-Клода. Не красота его заставляла меня его любить, а просто - он. Это была любовь, созданная из тысяч прикосновений, миллиона разговоров, триллиона обмена взглядами. Любовь, созданная из совместно пережитых опасностей, побежденных врагов, решимости любой ценой защитить тех, кто зависит от нас, и полной уверенности, что ни один из нас не стал бы менять другого, даже если бы мог. Я любила Жан-Клода, всего целиком, потому что, если отнять от него маккиавелистские интриги, лабиринт мысли, он станет меньше, станет кем-то иным.
Я сидела на краю ванны, полоща в воде джинсы и кроссовки, глядя, как он смеется, глядя, как глаза его снова становятся человеческими, и я хотела его - не в смысле секса, хотя и это было, а во всех смыслах.
- У тебя серьезный вид, ma petite. О чем ты думаешь таком мрачном?
- О тебе, - тихо ответила я.
- И отчего же при этом у тебя такой торжественный вид?
В голосе сквозило напряжение, и я знала, хоть и не на все сто, что он думает, будто я снова решила сбежать. Наверное, он тревожится на эту тему с той минуты, как я разделила ложе с ним и с Ашером. Обычно после таких крупных зигзагов я сбегаю. Или это не зигзаг, а падение?
- Один друг, от которого я не ожидала такой мудрости, сказал, что я каждому мужчине в своей жизни что-то от себя недодаю. Он сказал, что это я делаю с целью сохранить себя, чтобы меня не поглотила любовь.
Жан-Клод ответил тщательно модулированным голосом, будто боялся, что я что-то прочту по его лицу:
- Я бы хотел поспорить, но не мог бы. Он прав.
Жан-Клод глядел на меня с тем же ничего не выражающим лицом, только вокруг глаз ощущалось какое-то напряжение, беспокойство, которое он не мог скрыть. Он ждал, когда обрушится удар, - я его приучила, что так всегда бывает.
Вдохнув как можно глубже, я медленно выдохнула и закончила:
- Тебе я недодавала одно: кровь. Мы питали ardeur друг друга, но я до сих пор не даю тебе брать у меня кровь.
Жан-Клод открыл рот, будто что-то хотел сказать, но промолчал. Он сел прямее, положив руки на колени. Не только лицо он старался сохранить нейтральным - не хотел выдать себя и жестом.
- Несколько минут назад я просила тебя из меня пить, и ты сказал, что не тогда, когда ardeur мной владеет. Не когда я пьяна. - При этом слове я улыбнулась, потому что именно так действует ardeur. Как метафизическая выпивка. - Я накормила ardeur, я больше не пьяна.
Он стал совершенно недвижен, как умеют только старые вампиры. Как будто если я отвернусь, а потом повернусь обратно, его уже не будет.
- Мы оба напитали ardeur, это верно.
- И я снова предлагаю тебе кровь.
Он глубоко вздохнул:
- Ты сама знаешь, ma petite, как я этого хочу.
- Знаю.
- Но почему сейчас?
- Я же тебе сказала - поговорила с одним другом.
- Я не могу дать тебе того, что дал тебе - нам - Ашер вчера. На тебе мои метки, я вряд ли смогу подчинить себе твой разум. Это будет боль и ничего кроме.
- Тогда сделай это в разгаре наслаждения. Мы уже не раз убедились, что у меня сенсоры боли/наслаждения немного перепутываются, когда я достаточно возбуждена.
Он улыбнулся:
- У меня тоже.
Тут улыбнулась я.
- Давай подразним друг друга.
- А потом? - спросил он тихо.
- Выберешь минуту и возьмешь кровь, а потом трахаться.
Он вдруг рассмеялся:
- Ma petite, ты так сладкоречива! Как я могу устоять?
Я прислонилась к нему, нежно поцеловала в губы и сказала:
- Ее уста всю душу исторгают! Смотри, летит! Верни ее, Елена! Я жить хочу - в устах твоих все небо! Все, что не ты, - один лишь тлен и прах!4
Он всмотрелся в мое лицо жаждущим взглядом:
- Ты, кажется, говорила, что ничего больше из этой пьесы не помнишь.
- Помню, - шепнула я. - А ты?
Он покачал головой, и мы были так близко, что его волосы задели мои и трудно было различить, где чья чернота.
- Когда ты ко мне так близко - нет.
- И хорошо, - улыбнулась я. - Но обещай мне, что как-нибудь мы найдем всю пьесу и будем читать друг другу по очереди.
Он улыбнулся, и это была улыбка, которую я ценила больше любой другой: настоящая и беззащитная, наверное, одна из немногих вещей, оставшаяся от того человека, которым он мог быть, не попади когда-то в лапы Белль Морт.
- Клянусь, и с радостью.
- Тогда помоги мне стащить эти мокрые джинсы, а поэзию оставим до другого раза.
Он взял мое лицо в ладони:
- Для меня это всегда поэзия, ma petite.
Вдруг у меня пересохло во рту, и пульс забился так, что глотать стало трудно. Я с придыханием сказала:
- Да, только иногда это бывают похабные лимерики.
Он засмеялся и поцеловал меня, потом помог мне выбраться из мокрых джинсов, и носков, и кроссовок, и всего мокрого. Когда крест вывалился из-под блузки, он не светился. Просто лежал себе, блестя в свете ламп. Жан-Клод отвернулся, как всегда от освященного предмета, но это был единственный признак, что его как-то волнует наличие у меня креста. До меня вдруг дошло, что сколько я ни надевала крест в присутствии Жан-Клода, он ни разу не светился. Что бы это могло значить?
Обычно я очень прямолинейна, кроме как в области эмоций, но стараюсь быть помягче, изменить это свойство, и потому я спросила:
- Тебе действительно больно смотреть на мой крест?
Он упорно смотрел на край ванны.
- Нет.
- Тогда зачем отворачиваться?
- Потому что он начнет светиться, а этого я не хочу.
- Почему ты знаешь, что он начнет светиться?
- Потому что я вампир, а ты истинно верующая.
Он все еще смотрел на воду, на мрамор ванны, на все, кроме моей груди с крестом, который я еще не сняла.
- У меня никогда не светился крест, если рядом из всех вампиров был только ты.
На эти слова он поднял глаза и тут же опустил.
- Этого не может быть.
Я задумалась, припоминая.
- Не могу вспомнить, чтобы такое было. Ты отворачиваешься, я снимаю крест, и мы занимаемся своим делом, но он не светится.
Он чуть подвинулся, плеснула вода.
- А это важно?
По голосу было слышно, насколько ему не нравится этот поворот разговора.
- Не знаю.
- Если ты не хочешь, чтобы я пил, то я пойду.
- Нет, Жан-Клод, не в этом дело. Честно.
Он уперся рукой в край ванны и вышел.
- Жан-Клод! - позвала я.
- Non, ma petite, ты этого не хочешь. Иначе ты бы не цеплялась так за свой священный предмет.
Взяв ярко-синее полотенце, под цвет простыням на кровати, он начал вытираться.
- Я хотела сказать... да черт меня побери, не знаю я, что хотела сказать! Просто не уходи.
Я подняла руки - расстегнуть цепь, и тут открылась дверь. Вошел Ашер, покрытый засохшей кровью - моей. Это должно было меня встревожить, но нет. Волосы его все так же рассыпались золотом по плечам, и у Ашера они действительно были золотыми. Как густые золотые волны, и глаза такие светло-синие, как зимнее небо, но теплее, как-то... живее. Он шел к нам, играя длинными линиями прекрасного тела. И шрамы не убавляли его красоту, они просто были частью Ашера, и ничего не портило ту божественную грацию, с которой он вошел. Он был так красив, что у меня дыхание перехватило, в груди защемило от восторга. Я хотела сказать "иди к нам", но голос у меня пропал от этого чуда - плывущего к нам Ашера на узких босых стопах.
Крест ожил, светясь - не так, как в джипе, но достаточно ярко. Так, что я заморгала. Так, что я смогла задуматься. Ашер все еще был красив, ничего не изменилось, но теперь я могла дышать, двигаться, говорить. Хотя понятия не имела, что сказать. Никогда до сих пор при нем тоже крест у меня не светился.
Это Жан-Клод спросил его:
- Что ты сделал, mom ami? Что ты сделал?
Он стоял спиной к свету от креста, прикрывая глаза полотенцем.
Ашер вскинул руку, защищая свой светлый взор.
- Я попытался подчинить ее разум, сколько нужно для наслаждения, но ardeur был слишком силен.
Я глядела на них обоих в свете креста: один прикрыл глаза полотенцем, другой - сгибом руки, и я ответила за Ашера:
- Он подчинил мой разум. Подчинил полностью и без остатка.
Произнося эти слова, я уже знала, что он сделал, и больше. Меня до того уже подчиняли. И однажды это делал и Жан-Клод, когда мы встретились впервые. Но способность туманить человеку разум встречается у двенадцати вампиров на дюжину. Почти все молодые должны для этого поймать твой взгляд, но старым достаточно просто о тебе подумать. У меня был почти полный иммунитет от этой силы, частично из-за меток Жан-Клода, частично из-за природного таланта некромантии. Но к Ашеру у меня иммунитета не было.
Крест продолжал светиться, вампиры защищали глаза, и даже когда они вот так прятались от белого света, я все равно хотела их обоих, но теперь уже задумалась, сколько здесь моего желания, а сколько фокусов Ашера. А, будь оно все проклято!

Глава 32

Мы перешли в спальню, но вовсе не для чего-нибудь приятного. Я вытерлась и надела запасную одежду, которую хранила в "Цирке", хотя кроссовки пришлось надеть мокрые. Крест был надежно упрятан под рубашку. Там он перестал светиться, но сохранял какое-то пульсирующее тепло.
Жан-Клод повязал на пояс то самое синее полотенце, и оно спадало почти до лодыжек. Полотенцем поменьше он замотал волосы, и синева ткани пригасила слегка синеву глаз. Без волос его лицо казалось мальчишеским. И только скулы спасали его от того, чтобы казаться совсем уж женственным. Он был красив, но чуть более мужественной красотой, чем с волосами.
Ашер все еще был одет только в засохшую кровь и разлив собственных волос. И расхаживал по комнате, как зверь по клетке.
Жан-Клод просто сел на край кровати, на ту же заляпанную кровью и другими жидкостями простыню. Вид у него был обескураженный.
Я стояла от них как можно дальше, сцепив руки на животе. Кобуру я не стала надевать, чтобы не поглаживать пистолет во время спора. Я хотела пригасить враждебность, а не раздуть.
Жан-Клод опустил лицо на руки - осталась только бледная кожа и синяя ткань, простыни и полотенца.
- Зачем ты это сделал, mom ami? Если бы ты повел себя как следует, мы уже сейчас были бы вместе, как нам следует быть.
Не знаю, понравилась ли мне такая уверенность Жан-Клода в моих действиях, но спорить, не солгав, я не могла, потому и не стала. Молчать в тряпочку - это для меня очень необычный ход.
Ашер остановился и сказал:
- Анита ощутила, что я питаюсь. Она знала, что я могу полностью подчинить себе ее разум. Она не сказала на это "нет". Она велела мне взять ее, кормиться от нее, и я так и сделал. Я сделал то, что она мне сказала, и она знала, как я это буду делать, потому что уже кормила меня до того.
Жан-Клод поднял лицо от ладоней, как утопающий за глотком воздуха.
- Я знаю, что Анита тебя кормила, когда ты умирал в Теннесси.
- Она меня спасла, - ответил Ашер. Он уже подошел к большой кровати с четырьмя столбами.
- Oui, она тебя спасла, но ты тогда не подчинял себе ее разум полностью, потому что я бы ощутил твое прикосновение к ее разуму и сердцу, а его тогда не было.
- Я попытался подчинить ее себе, потому что мне кажется, будто любой вампир, который берет у нее кровь, как-то подпадает под ее власть, ее влияние. Как будто, когда вампир питается, она управляет им, а не он ею.
Моя ситуация не поменялась, но это я не могла оставить без ответа.
- Поверь мне, Ашер, это все не так. Меня кусали вампиры, они подчиняли меня себе.
Он посмотрел на меня своими невозможно светлыми глазами:
- Но когда это было? Я думаю, с тех пор твоя сила выросла существенно.
Мой взгляд скользил по его телу, отслеживая узор крови на этой бледной, чуть тронутой золотом коже. Я закрыла глаза, потому что должна была перестать на него смотреть, чтобы заговорить.
- Есть у тебя такое чувство, что ты должен делать то, что я велю?
Он задумался, и я подавила порыв посмотреть на него, посмотреть, как он думает.
- Нет, - ответил он тихо.
Я медленно вдохнула и выдохнула, открыла глаза и чертовски сильно напряглась, чтобы смотреть только в лицо Ашеру, а не куда-нибудь еще.
- Видишь, значит, ты никак не в моей власти или что-нибудь в этом роде.
Он слегка наморщил лоб:
- Значит ли это, что ты в моей власти?
- Я не могу перестать на вас смотреть. Не могу перестать думать о том, что мы сделали, что еще могли бы сделать.
Он резко засмеялся, и этот смех я ощутила на коже как удар.
- Да как же ты можешь о нас не думать, когда мы перед тобой в таком виде?
- Какой ты скромный, - сказала я, прижимая руки к себе, будто их совсем уже больше девать было некуда.
- Анита, я тоже о тебе думаю. О бледной линии твоей спины, крутизне бедер, холме зада подо мной. И это ощущение, когда я трусь о мягкое тепло твоей кожи.
- Перестань! - Мне пришлось отвернуться, потому что трудно стало дышать и краска запила лицо.
- Почему? Ведь мы все трое сейчас думаем об этом.
- Ma petite не любит, когда ей напоминают о наслаждении.
- Mon Dieu, почему?
Я вовремя подняла глаза, чтобы увидеть это универсальное галльское пожатие плеч у Жан-Клода. Оно может значить все и ничего. Обычно у него это получалось грациозно, сегодня - устало.
- Анита! - сказал Ашер.
Я посмотрела на него и на этот раз сумела смотреть в глаза, да только глядеть в эти восхитительные глаза было не намного менее соблазнительно, чем на это восхитительное тело.
- Ты мне сказала, что хочешь ощутить меня у себя внутри, как я помню. И когда я обнажил тебе шею, ты сказала: "Да, Ашер, да".
- Я помню, что сказала.
- Тогда как ты можешь на меня сердиться, если я сделал то, что ты просила? - Он сделал три больших шага ко мне, и я попятилась. Это движение его остановило. - Как ты можешь меня в этом винить?
- Не знаю, но так получается. Несправедливо это с моей стороны или нет, не знаю, но так получается.
Тут заговорил Жан-Клод, как вздох ветра за одинокой дверью.
- Если бы ты только сдержан себя, mom ami, мы могли бы сейчас быть в ванне втроем.
- Ну уж не знаю. - Мне удалось произнести это сердито, чем я была довольна.
Жан-Клод поднял на меня сине-черные глаза.
- Ты хочешь сказать, что отказалась бы от такой радости, только раз ее попробовав?
На этот раз я не покраснела, а побледнела.
- В общем, это сейчас непонятно, потому что он сжульничал! - И я театральным жестом показала на Ашера.
У него отвалилась челюсть.
- Как это я сжульничал?
Жан-Клод снова опустил лицо в ладони.
- Ma petite не позволяет воздействовать на нее вампирскими приемами.
Голос его звучал приглушенно, но как-то очень ясно.
Ашер посмотрел на него, на меня:
- Никогда?
Жан-Клод ответил, не двинувшись, не поднимая лица:
- Почти никогда.
- Значит, она никогда тебя не пробовала так, как нужно, - сказал Ашер с легким удивлением.
- Так она решила, - ответил Жан-Клод и медленно поднял лицо. Я встретила взгляд синих глаз, и в нем было чуть-чуть гнева.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 [ 26 ] 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.