в которой государю
преподносят золотую саблю
"Дейли пост" (Лондон),
9 декабря (27 ноября) 1877 г.
"Последние два месяца осадой Плевны фактически руководит старый и
опытный генерал Тотлебен, хорошо памятный британцам по Севастопольской
кампании. Будучи не столько полководцем, сколько инженером, Тотлебен
отказался от тактики лобовых атак и подверг армию Османа-паши правильной
блокаде. Русские потратили массу драгоценного времени, за что Тотлебена
подвергали резкой критике, однако ныне приходится признать, что осторожный
инженер прав. С тех пор, как месяц назад турок окончательно отрезали от
Софии, в Плевне начался голод и нехватка боеприпасов. Тотлебена все чаще
называют вторым Кутузовым (русский фельдмаршал, измотавший силы Наполеона
бесконечным отступлением в 1812 году - прим. редакции). Со дня на день
ожидается капитуляция Османа со всем его 50-тысячным войском".
Холодным, противным днем (серое небо, ледяная морось, чавкающая
грязь) Варя возвращалась на специально нанятом извозчике в расположение
армии. Целый месяц провалялась в Тырновском эпидемическом госпитале на
больничной койке и даже вполне могла умереть, потому что от тифа умирали
многие, но ничего, обошлось. Потом еще два месяца изнывала от скуки, дожи-
даясь, пока отрастут волосы - не ехать же стриженой под татарина.
Проклятые волосы отрастали медленно, они и теперь не столько лежали,
сколько стояли бобриком. Вид был жутко нелепый, но терпение кончилось -
еще неделя безделья, и Варя просто сошла бы с ума от вида горбатых улочек
опостылевшего городишки.
Один раз вырвался проведать Петя. Он все еще числился под следствием,
но уже не сидел на гауптвахте, а ходил на службу - армия разрослась, и
шифровальщиков не хватало. Петя сильно изменился: оброс жидкой, ужасно ему
не шедшей бороденкой, отощал и через слово поминал то Бога, то служение
народу. Больше всего Варю потрясло то, что при встрече жених поцеловал ее
в лоб. Что это он, как покойницу в гробу? Неужто до такой степени
подурнела?
Тырновское шоссе было запружено обозами, и коляска еле ползла,
поэтому Варя на правах знатока здешних мест велела извозчику свернуть на
проселок, что вел к югу, в объезд лагеря. Так хоть и дальше, но доедешь
быстрей.
По пустой дороге лошадка затрусила живей, да и дождь почти
прекратился. Еще часок-другой и дома. Варя фыркнула. Ничего себе "дома".
Это в сырой-то палатке, под семью ветрами!
За Ловчей стали встречаться одиночные всадники - все больше фуражиры
да деловитые ординарцы, а вскоре Варя увидела и первого знакомого.
Долговязая фигура в котелке и рединготе, нескладно сидевшая на
понурой рыжей кобыле, - обознаться невозможно. Маклафлин! У Вари возникло
ощущение deja-vu: во время третьей Плевны она точно так же возвращалась к
расположению армии, и точно так же на дороге ей повстречался ирландец.
Только тогда было жарко, а теперь холодно, да и выглядела она, наверно,
получше.
И очень даже удачно, что первым ее увидит именно Маклафлин. Он
человек прямой, бесхитростный, по его реакции сразу поймешь, можно ли
показываться в обществе с такими волосами или лучше повернуть обратно. Да
и новости опять же узнать...
Варя мужественно сдернула шляпку, обнажив свой постыдный бобрик.
Проверка так проверка.
- Мистер Маклафлин! - приподнявшись на сиденье, звонко крикнула она,
когда коляска догнала корреспондента. - А это я! Куда направляетесь?
Ирландец оглянулся и приподнял котелок.
- О, мадемуазель Варя, очень рад видеть вас в добром здравии. Это вас
из гигиенических соображений так обстригли? Прямо не узнать.
У Вари внутри все так и оборвалось.
- Что, ужасно? - упавшим голосом спросила она.
- Вовсе нет, - поспешил уверить ее Маклафлин. - Но сейчас вы гораздо
больше похожи на мальчика, чем во время нашей первой встречи.
- Нам по пути? - спросила она, - Так садитесь ко мне, поболтаем.
Лошадь-то у вас не очень.
- Ужасная кляча. Моя Бесси умудрилась нагулять брюхо от драгунского
жеребца, и ее разнесло, как бочку. А штабной конюх Frolka меня не любит,
потому что я никогда из принципиальных соображений не даю ему взяток (то
что у вас называется па chai), и подсовывает таких одров! Где он их только
берет! А ведь я спешу по крайне важному, секретному делу.
Маклафлин многозначительно умолк, но было видно, что его всего
распирает от важности и секретности.
При всегдашней сдержанности альбионца это выглядело необычно -
похоже, журналист и в самом деле разузнал нечто из ряда вон выходящее.
- Да присядьте на минутку, - вкрадчиво произнесла Варя. - Дайте
отдохнуть несчастному животному. У меня тут и пирожки с вареньем, и
термостатическая фляга. А в ней кофе с ромом...
Маклафлин достал из кармана часы на серебряной цепочке.
- Half past seven... Another forty minutes to get there... All right,
an hour. It'll be half past eight..., - пробормотал он на своем
невразумительном наречии и вздохнул. - Ну хорошо, разве что на минутку.
Доеду с вами до развилки, а там сверну на Петырницы.
Привязав поводья к коляске, он уселся рядом с Варей, один пирожок
проглотил целиком, от второго откусил половину и с удовольствием отхлебнул
из крышечки горячего кофе.
- В Петырницу-то зачем?-небрежно спросила Варя. - Снова встречаетесь
со своим плевненским осведомителем, да?
Маклафлин испытующе посмотрел на нее, поправил запотевшие от пара
очки.
- Дайте слово, что никому не расскажете - по крайней мере до десяти
часов, - потребовал он.
- Честное слово, - сразу же сказала Варя. - Да что за новость такая?
Поколебленный легкостью, с которой было дано обещание, Маклафлин
запыхтел, но отступать было поздно, да и, похоже, очень уж хотелось
поделиться.
- Сегодня, 10 декабря, а по вашему стилю 28 ноября 1877 года -
исторический день, - торжественно начал он и перешел на шепот. - Но об
этом во всем русском лагере пока знает только один человек - ваш покорный
слуга. О, Маклафлин не дает па chai за то, что человек выполняет свои
прямые служебные обязанности, но за хорошую работу Маклафлин платит
хорошо, можете мне поверить. Всё-всё, об этом больше ни слова! - вскинул
он ладонь, предупреждая вопрос, уже готовый сорваться с Вариных губ. -
Источник информации я вам не назову. Скажу только, что он неоднократно
проверен и ни разу меня не подводил.
Варя вспомнила, как кто-то из журналистов с завистью говорил, что
сведениями о плевненской жизни корреспондента "Дейли пост" снабжает не
какой-нибудь там болгарин, а чуть ли даже не турецкий офицер. Впрочем, в
это мало кто верил. А вдруг правда?
- Ну говорите же, не томите.
- Помните, до десяти часов вечера никому ни слова. Вы дали честное
слово.
Варя нетерпеливо кивнула. Ох уж эти мужчины со своими дурацкими
ритуалами. Ну конечно, она никому не скажет.
Маклафлин наклонился к самому ее уху.
- Сегодня вечером Осман-паша сдастся.
- Да что вы! - вскричала Варя.
- Тише! Ровно в 10 часов вечера к командиру гренадерского корпуса
генерал-лейтенанту Ганецкому, чьи войска занимают позицию по левому берегу
Вида, явятся парламентеры. Я буду единственным из журналистов, кто
окажется свидетелем этого великого события. А заодно предупрежу генерала -
в половине десятого, не ранее, - чтобы дозоры по ошибке не открыли по
парламентерам огонь. Представляете, какая получится статья?
- Представляю, - восхищенно кивнула Варя. - И что, никому-никому
нельзя рассказать?
- Вы меня погубите! - в панике воскликнул Маклафлин. - Вы дали слово!
- Хорошо-хорошо, - успокоила его она. - До десяти буду молчать, как
рыба.
- А вот и развилка. Стой! - корреспондент ткнул извозчика в спину. -
Вам направо, мадемуазель Варя, а мне налево. Предвкушаю эффект. Сидим с
генералом, пьем чай, болтаем о всякой ерунде, а в половине десятого я
достаю часы и как бы между прочим: "Кстати, Ivan Stepanovich, через
полчаса к вам приедут от Осман-паши". А, каково?
Маклафлин возбужденно расхохотался и сунул ногу в стремя.
Через минуту Варя его уже не видела - скрылся за серым пологом
набиравшего силу дождя.
Лагерь за три месяца изменился до неузнаваемости. Палаток не осталось
- ровными шеренгами выстроились дощатые бараки. Повсюду мощеные дороги,
телеграфные столбы, аккуратные указатели. Все-таки хорошо, когда армией
командует инженер, подумала Варя.
В особой части, которая теперь занимала целых три дома, сказали, что
господину Фандорину выделен отдельный коттэдж (дежурный произнес новое
слово с явным удовольствием) и показали, как пройти.
"Коттэдж" нумер 158 оказался сборной щитовой избушкой в одну комнату
и находился на самой окраине штабного городка. Хозяин был дома, дверь
открыл сам и посмотрел на Варю так, что внутри у нее потеплело.
- Здравствуйте, Эраст Петрович, вот я и вернулась, - сказала она,
отчего-то ужасно волнуясь.
Николаев Андрей
Эриксон Стивен
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Браун Дэн
Куликов Роман