возьми: с одной головы, да не одни мысли. Изменилась она, когда писала это.
Если этот рассказ писан после "Виринеи", то авторша поумнела, а если прежде
- она рехнулась.
смерти, что рядом с "Правонарушителями" она написала "Виринею". Так и
хочется сказать: "Да, товарищ Сейфуллина, у тебя есть талант, но ты
обращаешься с ним бессовестно. Не топчи, черт тебя возьми, свой талант по
тротуарам Москвы, а поезжай туда, где ты писала о Григории Пескове и о
Мартынове. Они у тебя хороши, народ их любит. Подобных Мартынову и Пескову
людей в СССР непочатые углы, и твоя обязанность..."
пятнадцати километрах от села Косихи Барнаульского округа, в пяти тысячах
километров от Москвы.
вяжется это с тем, что я знал до сих пор о нашей деревне!
конторе коммуны. Мы беседуем на литературные темы.
темная, молилась за этих сукиных сынов всю жизнь, а теперь амба! Тоже хотим
попробовать ученой ухи.
разобранные коммуной произведения.
"Живой труп", "Исповедь", "Плоды просвещения", "От нее все качества".
"Месяц в деревне".
весь Чехов, весь Островский!
трудно примириться с тем, что называют эти фамилии "темные" сибирские
партизаны, о которых я не могу даже сказать, когда они научились читать
по-русски.
Муйжель, Леонид Андреев, Григорович...
темы: о классиках, о старой русской литературе, о народниках...
Бабель, Демьян Бедный, Безыменский, Есенин, Шишков, Леонов, Новиков-Прибой,
Уткин...
крестьянскими пальцами в мою тетрадь, они диктуют, а я, "московский писарь"
со всеми моими гимназиями и университетами, чувствую себя в этой нахлынувшей
волне щепкой...
прочли огромную часть иностранной и русской классической и новейшей
литературы. Не только прочли, а имеют о каждой книге суждение, разбираются в
литературных направлениях, зло ругают одних авторов, одни книги, отметая их,
как ненужный вредный сор, и горячо хвалят и превозносят других авторов,
словом, являются не только активными читателями, но строгими критиками и
ценителями.
этих суждений и литературных вкусов. Не понравился как-то в коммуне писатель
М. Пришвин: ему вынесли суровый приговор. Когда крестьянам указали, что сам
Горький хвалит Пришвина, они ответили:
Пришвин - нет...
слов о руководителе культурной жизни коммуны, о человеке, которому мы
обязаны за этот изумительный сюрприз.
беспрерывно уделяет все свободное от занятий в школе время читкам газет и
книг в клубе. До коммуны он учительствовал много лет в той деревне, из
которой вышли коммунары. Вместе с деревней он участвовал в партизанских
отрядах против Колчака, вместе с коммунарами он оставил насиженное место,
чтобы, перейдя в "Майское утро", продолжать двигать культуру дальше. Вначале
за шестнадцать рублей в месяц, затем за девятнадцать, двадцать четыре,
двадцать восемь и, наконец, начиная с 1927 года, за тридцать два рубля в
месяц. Происходит учитель из крестьян Курской губернии; образование -
церковно-учительская приходская школа.
несколько слов о нем из местной газеты.
окопавшийся и неустанно подтачивающий нашу работу. Одиночка-реакционер.
Ожегся на открытой борьбе, теперь ведет ее исподтишка..." И в этом духе -
полполосы, пятьсот ядовитых строк!
заслуженного сельского интеллигента, вместо того чтобы поставить его в
пример остальной нашей интеллигенции?! Почему?
потому что героев окружают завистники, потому что невежество и бюрократизм
не терпят ничего смелого, революционного, живого. Вот и все. Разве этого
недостаточно, чтобы был задушен заброшенный в тайгу одинокий
революционер-культурник?
нервничала, возмущалась, болела. Трогали изумленные детские лица
школьников-воспитанников обруганного учителя, волновали коммунары своими
бесконечными вопросами: "За что?" Но что больше всего трогало, - так это
поведение самого учителя. Он был спокоен, как никто.
живую советскую работу! Значит, никакой паники.
душу и давал волю жалобам.
головотяпство, восемь лет они отбивают меня от любимого дела, восемь лет
извращенно толкуют мою деятельность... Ведь это, как хотите, хоть кого может
привести к убеждению, что надо меньше работать, и тогда жизнь будет
спокойнее. Отвратительное убеждение! Не правда ли? И я все время отбрасываю
его. Неужели мне не удастся взять себя в руки на этот раз?...
месяцев и слишком больших трудов. Но в той же газете появились иные пятьсот
строк, иная статья, в которой партия вернула учителю его честное,
незапятнанное имя, а заодно всенародно разоблачила головотяпов и
преследователей.
учителем, ибо выяснилось, что он - один из лучших и старейших сибирских
селькоров! Учитель получил в 1925 году на конкурсе селькоров первую премию
за "наибольшее число наиболее хороших и имевших наибольшие практические
результаты корреспонденций". Как это ни странно, в невольном блоке с
обиженными жертвами учителя-селькора оказалась сама краевая газета.
партией и советской общественностью объявлен культурный поход в рабочие и
крестьянские жилища, в те дни, когда центральной задачей становится
внедрение азбуки в цехи и клубы - в это время в пяти тысячах километров от
Москвы, в Сибири, в небольшом хуторке расцветает подлинная культурная
революция. И творится она - волей нашей партии - руками скромного,
незаметного, никому неизвестного беспартийного сельского учителя. Он
оказался сильнее десятков бюрократов, головотяпов, он победил их, и коммунна
"Майское утро" входит в первую фалангу бойцов на социалистическом культурном
фронте!
приехал в село Полковниково на Алтае ранним августовским утром. Приехал до
сообщений радио, которые сделали это село всесветно известным. По моим
расчетам, оставалось еще часа полтора, когда я вошел в тихий дом Титовых.
крыжовника, хозяина не было - ушел в совхозный сад, и все казалось мне
важно, все исполнено было особого смысла, и я был первым... Если не считать
корреспондента "Красной звезды", который, как выяснилось, жил в селе уже
пятый день. Чтобы как-то легализировать свое положение, он объявил, что
приехал порыбачить. Удочки даже купил. Так они и остались в саду Титовых
памятником долготерпенью журналиста.
Степан Павлович Титов описал нашу встречу: "Где-то на краю сада зашумела
машина. Ко мне в малину шел высокий черноволосый человек. "Корреспондент
"Известий" Аграновский", - сказал он..." Мы поговорили с ним немного, и я