Чтение 26–й страницы книги ~Капитан и Враг~

всего о том, как объяснить отсутствие от нее писем.

Рука Капитана дернулась, так что виски выплеснулось из стакана.

- О чем ты, черт побери, говоришь? Ты же сказал, что это был пустяковый
несчастный случай!

- Да, да, он выглядел совсем пустяковым.

- Что значит _выглядел_?

Я попытался поправиться:

- Ну, вы же знаете - шок. А в определенном возрасте...

- Она же не старуха, - сказал он чуть ли не свирепо, и я, конечно,
понял, что для него, в его годы, старость начинается много позже
собственного возраста, а потом все эти годы, прошедшие в разлуке, как бы
не существовали для него.

- Нет, нет, я не то хотел сказать.

Но во мне уже поднялась злость. В конце концов, я оберегал ведь не
только себя, я оберегал и _его_ от правды, но если он так желает ее
знать...

Он сказал:

- Ты не должен был оставлять Лайзу одну, если она чувствовала себя
хуже, чем ты говорил.

- Она же хотела, чтобы я поехал. Она просила меня поехать.

- Она думала обо мне. Она никогда о себе не думает. Не следовало тебе
приезжать.

- Если вы не хотите, чтоб я тут был... - Я не знал, как закончить
фразу, но он закончил ее за меня.

- Ты должен вернуться. Немедленно. Завтра я возьму тебе билет. Есть
самолет послезавтра.

- А если я не хочу уезжать?

- Я не дам тебе ни пенни, если ты останешься Твое место возле Лайзы.

- Не нуждаюсь я в ваших деньгах. Мне предложили работу.

- Работу! - воскликнул он с недоверием, точно я сказал: "целое
состояние". - Кто тебе ее предложил?

- Один ваш друг.

- Никого из моих друзей ты не знаешь.

- Мистер Квигли.

- Квигли! Да ты посмей только...

Он шагнул ко мне, и я подумал, что он сейчас меня ударит. Отступая к
двери, я плеснул ему в лицо точно купорос правду.

- Да не к кому мне возвращаться. Лайза умерла.

Я не стал задерживаться, чтобы не видеть его потрясенного лица. Мне не
хотелось жалеть этого человека, и я быстро направился к лестнице, решив не
дожидаться лифта - ведь Капитан мог последовать за мной. Я боялся его, но
не чувствовал за собой никакой вины, пока бежал четыре пролета вниз, а
потом, к своей радости, обнаружил на восьмом этаже лифт, стоявший с
открытой дверцей. Все, что Капитан сделал для меня - за исключением того
далекого дня в школе, - он делал только ради Лайзы. Я ничем не был ему
обязан. А солгал я ему, чтобы добиться независимости, - сам-то он, чтобы
быть независимым (если он действительно ни от кого сейчас не зависел),
сколько раз лгал?

В холле я схватил телефонную трубку и впервые набрал номер, который дал
мне мистер Квигли, но на другом конце провода послышался незнакомый голос
с ярко выраженной американской гнусавостью.

- Можно мистера Квигли?

- Кто говорит?

- Смит... Джим Смит.

Последовала пауза, затем раздался тот же голос - нелюбезный голос,
подумал я: такое было впечатление, будто я ворвался в середину интимного
разговора.

- Он говорит, что позвонит вам утром.

- Если он там, не мог ли бы я все-таки поговорить с ним? - взмолился я.
- Скажите ему, что это срочно.

Снова последовала долгая пауза, и затем ответил уже мистер Квигли:

- В чем дело, мистер Смит?

- Это не мистер Смит. Это Джим.

- Джим?

- Его сын. - Сложность наших взаимоотношений с каждой минутой
возрастала.

- А, это вы.

- Да, я.

- В чем срочность?

- Я не могу сказать по телефону. Можно я приду к вам? Только у меня нет
вашего адреса.

- Мне неудобно встречаться с вами здесь. Стойте-ка. Подождите, я
подумаю. Приходите в тот ресторан через четверть часа. Тот, где готовят
"Писко Сауэр". Там мы сможем поговорить наедине.

Я положил трубку на рычаг и вышел в ночь, неуверенный ни в дороге, ни в
моем будущем. Вокруг, точно гигантские надгробья, высились банки - лишь
нижние этажи были освещены за счет света, падавшего из стоявших между ними
особняков. Я несколько раз сворачивал не туда, всякий раз боясь оказаться
в той, другой, Панаме, где грязь, и нищета, и наркотики, или же, перейдя
улицу, - в совсем другой стране, Соединенных Штатах Америки. Да и названия
ресторана я не помнил. Такси было мало и никаких военных, - лишь повторяя
редким прохожим "ресторан" и "Перу", я сумел наконец добраться до места
свидания.

Мистер Квигли еще не прибыл. Я заказал себе "Писке Сауэр", расплатился
тем, что у меня оставалось от денег Лайзы, и стал с нетерпением и тревогой
ждать. Ресторан был почти пуст, на улицах - совсем немного прохожих; Пабло
ведь предупреждал меня, что вечерами тут нередко грабят. Я старался пить
медленно и все равно прикончил свой коктейль задолго до того, как к
ресторану подъехало такси и в дверях появился мистер Квигли. "Писко Сауэр"
не поладил с виски у меня в желудке, и мистер Квигли показался мне более
тощим, чем когда-либо прежде.

- Прошу прощения, меня немного задержали, - извинился он. - В моем деле
всегда может случиться что-то неожиданное. - Он, казалось, тщательно
подбирал слова с медлительностью ведущего корреспондента крупной газеты. -
Я вижу, вы пили "Писко Сауэр". Могу я предложить вам еще?

- Я сделал ошибку, - сказал я. - Этот коктейль не сочетается с виски.

- Тогда еще виски. Я, пожалуй, тоже выпью. У меня сегодня был такой
длинный и нудный вечер.

- Нет, я ничего пить не буду, - сказал я. - Хочу сообщить вам, что я
окончательно рассорился с Капитаном.

- С капитаном?

- С человеком, которого вы зовете Смит.

Мистер Квигли некоторое время молчал. Казалось, он погрузился в
глубокие раздумья.

- Этого никак нельзя было избежать? - наконец откликнулся он не без
укора.

- Он отсылает меня домой. Хочет, чтоб я улетел первым самолетом.

- А вы?

- Я не хочу уезжать. Я сказал ему, что вы предложили мне работу.

- И как он на это реагировал?

- Он был в ярости. Я испугался. И ушел.

Мистер Квигли снова, казалось, погрузился в раздумье. К этому времени я
уже понял, что он человек неимпульсивный. Возможно, он мысленно что-то
подсчитал, как это делал в аэропорту, когда сказал, что самолет опоздал не
на десять, а на двенадцать минут. Наконец он снова заговорил.

- Должен признаться, я не совсем понимаю. Почему он так рассердился?
Вы, видимо, несколько опрометчиво поступили, сказав ему про работу. Пока
ведь ничего еще не решено. И в конце концов, он же ваш отец. Он имеет
право...

- Но он вовсе мне не отец. Он выиграл меня в трик-трак... или в
шахматы. Сатана говорит, что в шахматы.

- Это еще кто такой - Сатана?

- Мой настоящий отец.

- О, господи, господи, - произнес мистер Квигли. - Я думаю, прежде чем
мы решим вопрос о работе, вам придется кое-что мне чуточку прояснить. Я
ведь пока не получил окончательного согласия. Мне еще надо кое-кого
убедить.

Тогда я рассказал ему как можно короче мою историю, рассказал про
Лайзу, и про нашу жизнь с Капитаном, и про его частые исчезновения и
перемены фамилий. Рассказал я ему и про то, что Лайза умерла и как я лгал
Капитану.

Когда я умолк, он, к моему удивлению, заметил:

- Да это же настоящая любовная история.

- Любовная или нет - я в этом не разбираюсь, - сказал я.

- Ну, во всяком случае, похоже, что они... как бы это выразиться...
нуждались друг в друге. Я думаю, это можно назвать любовью. - Говорил
мистер Квигли так, как если бы имел в этой области не больше опыта, чем я,
и основывался на слухах. - А чем, по-вашему, он занимался, чтобы вас обоих
содержать? Человек он одинокий, а взвалил себе на плечи целую семью. Это
штука нелегкая.

- Мы никогда в точности не знали, чем он занимается, но полиция, судя
по всему, постоянно интересовалась им.

- Я тоже часто над этим раздумывал, - сказал мистер Квигли. - Похоже,
он зарабатывает здесь кучу денег с помощью этого своего самолетика.
Наверно, возит по заказу. Но что? В общем-то, по-моему, я знаю ответ. Но
вот как он раздобыл самолет?

- Он говорил мне, что все началось с Колумбии.

- Да, до меня кое-что дошло от одного моего коллеги из Каракаса. По