read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



я скажу ребятам!
- Не надо, - сказала Лия, - проводи меня один.
...Мы медленно шли с нею по дорожкам сквера. Мы шли, молчали, и веселые
голоса, доносившиеся с катка, звуки музыки - словно подчеркивали тишину
нашего молчания и поскрипывание снега под ногами. Неожиданно Лия спросила:
- Это правда, что ты пишешь стихи?
-Да.
- Прочти что-нибудь.
Я подумал и прочел стихи, которые когда-то хвалил Багрицкий - стихи о
Тютчевской усадьбе в Мураново.
Стихи эти, как и большинство стихов той поры, у меня не сохранились,
теперь я их уже и не помню, помню только одну строфу:
...А здесь с головы и до самых пят
Чужой нежилой уют,
Здесь даже вещи не просто скрипят,
А словно псалмы поют!..
- Еще! - потребовала Лия. Я прочел что-то еще.
- А зачем ты работаешь в театре? - спросила Лия.
Я пожал плечами:
- Интересно.
- Какая чушь! - вздохнула Лия.
Мы подошли к подъезду ее дома, остановились. Лия посмотрела на меня
снизу вверх - я уже вымахал тогда все свои сто восемьдесят три сантиметра и
золотая Лиина голова едва доходила мне до плеча - и сказала:
- Мне понравились твои стихи... И вообще ты мне немножко нравишься! Но
только ты как-то совершенно не умеешь думать!..
Она усмехнулась:
- Вот мне и придется хорошенько подумать - за тебя и за меня.
- О чем? - тупо спросил я. Лия не ответила.
- Я позвоню тебе завтра, - сказал я.
- Нет, - сказала Лия, - ты не звони... Я сама тебе позвоню. Но,
наверное, не скоро - когда все обдумаю.
Она оглянулась и неожиданно приказала:
- Поцелуй меня!
Являя собой вполне идиотское зрелище: в одной руке у меня был Лиин
чемоданчик, а в другой руке - мой, - я наклонился и поцеловал Лию в холодную
щеку и краешек губ. Она снова, снизу вверх, посмотрела на меня, засмеялась,
выхватила свой чемоданчик, показала мне язык и убежала.
И все-таки я позвонил ей первым - позвонил и пригласил ее на премьеру
"Города на заре".
- Хорошо! - сказала Лия. - Мне не хочется, но я приду!
...Когда закончился спектакль, я быстро разгримировался, переоделся и
вышел в фойе, где кипела возникшая стихийно дискуссия: что-то кричал,
размахивая руками, поэт Павел Антокольский, что-то гудел драматург Александр
Гладков, ребята из ИФЛИ пели хором песню из нашего спектакля :
У березки мы прощались,
Уезжал я далеко,
Говорила, что любила,
Что расстаться нелегко!..
А Лия стояла в стороне, совсем одна, опершись локтями на подоконник,
какая-то неправдоподобно красивая и грустная, в темном платье, в туфельках
на высоких каблуках.
- Лия, - задыхаясь, сказал я, - поедем с нами, хорошо?! Мы сейчас все к
Севке Багрицкому собираемся... Поедем?
- Будете праздновать? - насмешливо спросила Лия.
- Да, - сказал я, - а что?
- А я не хочу с вами праздновать, - с необычной резкостью сказала Лия,
- мне не понравился ваш спектакль! Мне не понравилось, как ты играешь!
Я обиделся и, как всегда, не сумел этого скрыть. В спектакле "Город на
заре" я играл одну из главных ролей - комсомольского вожака Борща-говского,
которого железобетонный старый большевик Багров и другие "хорошие"
комсомольцы разоблачают как скрытого троцкиста. В конце пьесы я уезжаю в
Москву где, совершенно очевидно, буду арестован.
- Вернее, мне не понравилось - что ты играешь! - сама себя поправила
Лия, увидев мое обиженное лицо. - Как ты можешь - такое играть?! Я же
говорила, что ты совершенно, совершенно не умеешь думать!.. И вот что еще -
я поняла, что у нас ничего не получится! Ты мальчишка, а я женщина...
- Что значит - женщина?! - нетерпеливо спросил я.
Я спешил: Севка с ребятами - и среди них девушка, которая мне очень
нравилась, - уже ждали меня внизу, и у меня не было ни времени, ни желания
выяснять с Лией отношения.
- А ты не знаешь, что это значит?! - усмехнулась Лия и с вызовом
вскинула голову. - Я спала с мужчиной, понятно тебе! Со взрослым мужчиной!..
Она легонько толкнула меня ладошкою в грудь:
- Иди! Иди, празднуй!..
И я ушел. И мы уже никогда больше не встретились.
Несколько раз я звонил Лие - но она была очень занята, готовилась к
весенней сессии, да я и сам был очень занят - через день, по вечерам, мы
играли спектакль, в первой половине дня с Исаем Кузнецовым и Севой
дописывали пьесу "Дуэль", начинали репетиции "Рюи Блаза" Гюго.
...Недели через две после начала войны мама сказала, что ко мне
заходила прощаться необыкновенно красивая девушка, просила передать мне
привет и сказать, что ей очень жалко.
А почему и чего было жалко Лие, не понял ни я, ни, тем более, мама.
Лия ушла на фронт медсестрой. За свою недолгую военную службу она
вынесла с поля боя больше пятидесяти раненых, а когда под Вязьмою был тяжело
контужен командир роты, Лия оттащила его в медсанбат, вернулась на позицию и
подняла бойцов в контратаку.
Я уверен, что она не кричала "За Родину, за Сталина!" или "Смерть
немецким оккупантам!". Конечно же, нет! Она сказала что-нибудь очень
простое, что-нибудь вроде того, что говорила обычно, в те давние-давние
времена, когда мы выходили из раздевалки на наши Патриаршие пруды и Лия,
постукав коньком об лед, весело бросала нам:
- Ребята, за мной!.. Уже в сентябре сорок первого года Лия была убита.
Посмертно ей присвоили звание Героя Советского Союза.
- Вот потому-то, товарищ Галич, я и сказала после третьего действия,
что все это насквозь фальшиво!.. Всякая пьеса, Александр Арка-ди-е-вич,
какая бы она ни была - мне лично, ваша пьеса кажется плохой пьесой, - но все
равно всякая пьеса дает обобщенные типы... У вас они тоже обобщенные - но
неправильно! Ну, насчет геройства и всего такого прочего!.. Неправильные
обобщения!..
Она встала, давая понять, что на этом наша беседа с нею закончена.
- Мы, - сказала она, подчеркивая это "мы" и голосом, и интонацией, и
даже телодвижением, - мы вашу пьесу рекомендовать к постановке не можем! Мы
ее не запрещаем , у нас даже и права такого нет - запрещать! - но мы ее не
рекомендуем! Рекомендовать ее - это было бы с нашей стороны грубой ошибкой,
политической близорукостью?..
...По длинному и чистому, стерильно чистому коридору я попал на
лестничную площадку, спустился вниз, отдал мордастому и очень вежливому
охраннику свой разовый пропуск и вышел на улицу.
Дни стояли короткие - февраль, уже смеркалось, по-прежнему падал с неба
мелкий снежок, проезжали машины с включенными фарами, дворники посыпали
тротуары крупной серой солью.
Горе тебе, Карфаген!
...Я медленно шел по Китайскому проезду к площади Дзержинского. Я был
слегка оглушен всем, что я сегодня услышал, но мне почему-то не было ни
обидно, ни грустно - скорее противно!
К чиновной хитрости, к ничтожному их цинизму я уже давно успел
притерпеться. Я высидел сотни часов на сотнях прокуренных до сизости
заседаний - где говорились высокие слова и обделывались мелкие делишки.
Но такой воистину дикарской откровенности, такого самозабвенного
выворачивания мелкой своей душонки, которое продемонстрировала Соколова, -
мне до сих пор не приходилось еще ни видеть, ни слышать.
Со мною - о моей пьесе, о проблемах типического и о национальном
вопросе - говорила, в сущности, та самая знаменитая кухарка, которая,
по идее Ленина, должна была научиться управлять государством.
...В раннем детстве, в первых классах школы, мы разучивали и пели на
уроках пения песню с такими восхитительными строчками:
Чтобы каждая кухарка
Не коптела б, как дикарка,
А училась непременно
Управлять страной отменно!..
Вот она и научилась! Вот она и управляет!
Это же так просто - управлять страной: выслушивай мнение вышестоящих
товарищей и пересказывай их нижестоящим товарищам. Нечто подобное происходит
на всех этажах, на всех ступенях огромной пирамиды, называемой "партией и
правительством"!
А я не стоял ни на одной из этих ступенек, даже на самой нижней. Я не
существовал. Меня не было. Я не значился. Так чего же ей, Соколовой, которая
так отменно научилась управлять государством, чего же ей было меня
стесняться?!
Она и разоткровенничалась. И была в этой откровенности и простая бабья
месть за брошенное мною на репетиции словцо "дура", и подлинная дурость, и
злорадное торжество имущего власть над никакой власти не имущим.
И все-таки, все-таки самого главного обстоятельства, по которому моя
пьеса не могла быть поставлена, не должна, не имела права быть поставленной
- Соколова мне в тот день не сказала.
Допустим, что она и не думала об этом обстоятельстве, вернее, не умела
еще выразить его в слове, но она уже чувствовала его - тем особым,



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 [ 26 ] 27 28 29 30 31 32 33 34 35
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.