В райком-то поедем?
пожимая руки и рассказывая о собственном самочувствии. Кто-то, со спины
подошедший, за локоть меня взял. Оглянулся - Спартак. Собственной
улыбающейся персоной.
заскочу.
мириться приспичило. Ну, мириться - не ругаться, а все же? И очнулся я от
своих размышлений, услышав фамилию:
Прошиной на должность директора объекта "Озерный"?
районной элиты.
возвращались.
на всякий случай? Только что с моего предприятия получишь? Ящик макарон?
который, перед тем как в кресло усесться, пиджак вынужден был расстегивать.
А гость при этом и о коньяке не позабыл.
- пояснил Спартак. - А смелые и разумные инициативы мы всегда поддерживаем.
Все необходимые разрешения получены, взял в аренду турбазу.
портфеля коньяк доставать.
сказал Спартак и тут же вышел.
Денисович?
Неплохо бы запасец иметь, а?
открытие. Но доказательств этого у меня не было, и я продолжал толочь воду в
ступе.
улыбнулся Юрий Денисович. - Мы проиграли "холодную войну", а побежденных
ожидает экономический кризис. Неминуемо. Для того чтобы смягчить его,
прикроют прежде всего затратные производства. То есть вас, уважаемый друг, в
первую очередь. Горбачев не вылезает из-за границы, стремясь смягчить этот
удар. Но у нас - самая большая и самая затратная армия в мире.
бывало продолжал Зыков. - В возбужденной стране, не понимающей, что такое
свобода слова, знаете, чем это может обернуться?
пропасть, меж собой начнем рассчитываться долларами, а чем вы будете платить
зарплату своим рабочим? Патронами?
с сахаром. И невесело улыбнулся.
адресу, друзья.
мелкашкой не возьмешь, - почему-то с глубоким вздохом отметил Юрий
Денисович. - Наладим совместный охотничий туризм, это выгодное предприятие,
готов взять вас в долю.
пулю в заднице. Правда, на сей раз - полегче. Отечественного производства.
отпускаю продукцию по распоряжениям, а не по торговым связям. Будет что
положить в папку, не будет вопросов. Хоть вагон.
верная.
понимал, почему так паршиво. Ничего я тогда не понимал.
никакой ясности не просачивалось. Человек по природе своей консервативен, и
чем дальше от центра, тем консервативнее. Даже газеты, по которым мы
привыкли ориентироваться, стали куда больше путать, чем разъяснять. "Правда"
давила на достижения социализма, "Советская Россия" ударилась в ностальгию
по вековому величию России, называя нас чуть ли не мессианским народом, а
всеми любимый "Труд" доказывал, что все наши социальные блага не завоеваны,
как на Западе, а пожалованы, как на Востоке, а потому и легко отбираемы. К
новым демократам, во главе которых вскоре обозначился Ельцин, Глухомань не
очень-то тянулась, а многие были просто убеждены, что в их лице мы имеем
дело с прозападной агентурой. Мы до крика спорили решительно по всем
поводам, и при этом привычно ждали, что же в конце-то концов скажет Москва.
пустели. Нефтяная колбаса кончалась, и мы опять начали заглядывать в
райисполком с портфелями. Правда, сухой закон тихо-тихо отдал концы, но
какие-то ловкие ребята быстренько наладили как производство, так и продажу
пойла на техническом спирте. В старых бутылках, но с новыми этикетками.
Танечки. Родители моей юной жены, а она у них единственная, ждали нас дома,
где мы и отпраздновали нашу свадьбу.
Танечка невероятно обрадовалась, хотела срочно его напялить, но афганцы ее
отговорили:
областного университета Иван Федорович. Они с отцом Танечки Павлом
Николаевичем сидели в кабинете (в котором до замужества проживала моя жена)
и яростно спорили, когда Танечка ввела меня туда, представила и тотчас же
удалилась. А я пробормотал что-то из репертуара входящего и скромно уселся в
сторонке.
вникал. Они спорили всегда и по любому поводу по той причине, что им долго
приходилось молчать до державного разрешения говорить о чем угодно. Ну, а
поскольку Танечкин дед был, так сказать, подпольным диссидентом, а отец -
подпольным сталинистом, то искры яростно летели во все стороны, но куда
больше - в сторону отставного штабиста. Тайный диссидент был весьма плотно
нафарширован историческими фактами и примерами.
испуганно оглядываясь по сторонам. - Нет, как вы смеете так...
отставника. Когда ему делалось совсем невмоготу, он шел в Глухоманский
комитет ветеранов, где и отводил душу в приятных восторгах по поводу
военного гения Сталина.
Ивановна и не пригласила нас к столу.
сказать, не столько побаивался, сколько стеснялся: я был на добрый десяток
старше ее и даже начал лысеть. К счастью, с висков.
с удовольствием работать, оказалась человеком заботливым, тихим, скромным,
словом, дочь - только в будущем, когда подрастет. Она была счастлива, что ее
Танечка наконец-то вышла замуж, как потом выяснилось в разговорах, по первой
Березин Федор
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Курылев Олег
Эриксон Стивен
Каменистый Артем