"рот в рот" делать будет? - Ответа не последовало, и Рабинович
закончил: - Да и с костюмом облом. Даже если мы уговорим этого
монстра все три башки в одну варежку засунуть, это еще проблемы
не решит. Представьте, что будет, если ему в общественном месте
кто-нибудь на ногу наступит? Раздуется ведь, гад, до размеров
слона. Нас тогда точно тухлыми яйцами и битым кирпичом закидают.
обрадованный такой поддержкой со стороны кинолога. - Вы же меня
сами все время с ящерицами сравнивали. Вот и посадите меня просто
в мешок, а головы снаружи оставьте. Я буду трех рептилий сразу
изображать. Обещаю не говорить ни слова и постараюсь не
варьировать свои физические размеры!
Действительно, все равно ничего лучшего придумать не получалось,
а так хоть ахтармерзовского торса людям не видно будет. Глядишь,
и действительно за трех ящериц в одном флаконе сойдет. Под
маскхалат Горынычу тут же приспособили старый пыльный мешок,
найденный на скамейке у караулки, и трехглавый дебютант
кукольного театра тут же забрался внутрь, предварительно сожрав
двух пауков, решивших устроить внутри мешка загородную виллу.
возникла вторая. У Абдуллы, как и у всех прочих азиатов, в каждом
городе по целому вагону родственников проживает, непоявление в
домах которых считается почти что одним из смертных грехов. Едва
менты успели спрятать Ахтармерза в мешок, как сарацин тут же
плюхнулся на колени перед поповской телегой и попросил отпустить
его в увольнение. Рабинович, из врожденной недоверчивости
опасаясь, как бы Абдулла чего-нибудь способного доставить
путешественникам неприятности не учудил на стороне, не хотел
сарацина отпускать, но Попов на правах непосредственного
начальника из чувства противоречия наложил на ворчание Рабиновича
вето и отпустил Абдуллу к родне. А тот на прощание ткнул пальцем
вдоль широкой улицы, уходившей куда-то в глубь Никеи.
и ментовский характер, - с низким поклоном, предварительно,
естественно, поднявшись с колен, проговорил сарацин. - Я вернусь
еще до наступления темноты, и да не позволит всевышний к тому
времени упасть хоть одному волоску с ваших мудрейших голов.
Абдулла снова поклонился и вприпрыжку помчался куда-то в сторону
деревянных пирсов.
оказались удивительно безлюдными. Менты недоумевали, пытаясь
понять, куда делся народ, и в итоге взяли на себя вину за это
бедствие, но все оказалось гораздо проще. Друзья не успели
проехать в указанном Абдуллой направлении и десятка метров, как
над городом пронесся истошный протяжный вопль. Почти такой же,
какой издает ленивый кот, когда ему определенные части тела
какой-нибудь будущий Павлов выкручивать для эксперимента
начинает. Вопль летел над Никеей и, едва затихнув в одном конце
города, тут же возобновлялся в другом. Попов вздрогнул и завертел
головой.
Муэдзины вопят. Намаз у них начался, все молятся, поэтому и людей
в городе не видно.
поинтересовался вечно голодный криминалист.
друга: - Откроем.
при входе в город, ментам не пришлось. Заведение было открыто, и
из распахнутых дверей лилась какая-то восточная музыка. Попов тут
же определил, что играет зурна, и принялся расписывать
достоинства этого инструмента, да так увлекся, что не заметил,
как остался в одиночестве. Сеня с Жомовым, из всех музыкальных
инструментов любившие только магнитофон, не слушая поповских
рассуждений, следом за Мурзиком прошли внутрь караван-сарая.
обстановку средневекового мотеля. - Не понимаю я, как эти урюки в
таких местах отдыхать могут?
забегаловки подобного калибра. Во-первых, ни одного стула в
помещении, естественно, не было. Те немногие посетители, что были
в этот час клиентами караван-сарая, сидели, поджав ноги, на
пестрых пушистых коврах, а то и вовсе лежали, опираясь на локти.
Во-вторых, даже если бы стулья в никейском кабаке и
присутствовали, то с тех низеньких тумбочек, которые заменяли
здесь столы, сидя на стуле, есть было бы крайне неудобно. Ну а
в-третьих, внутри забегаловки отсутствовало какое-либо подобие
стойки бара или стола заказов. Его место - задняя стена
караван-сарая - было задрапировано волнами розовой ткани и ярко
освещено масляными лампами.
дикари, ментов никогда не видели, а те, в свою очередь, замерли в
дверях, давая возможность глазам привыкнуть к полумраку.
Единственным в компании, кому адаптация зрения не требовалась,
был Мурзик. Он не стал задерживаться в дверях, а сразу прошел
внутрь и, обнюхав один из низких столиков, расположился около
него. И тут раздался дикий крик!
Кто, да заберет у него Аллах остатки денежного довольствия,
пустил в заведение этого шелудивого пса, да родится у его матери
кошка?!
ведал, что творит. Будь друзья не сотрудниками российских
правоохранительных органов, а какими-нибудь буддийскими
далай-ламами, они бы, наверное, простили крикуну его врожденное
скудоумие, но в этот раз тому не повезло. Менты, они и в Африке
менты, да и в Никее с наглецами церемониться не будут.
собственно говоря, и не удивительно. Крикуну надо было выбирать,
какое именно потомство пожелать собачьей матери! Пес с низким
рычанием сорвался с места и нырнул куда-то под розовую
драпировку. Через секунду оттуда раздался жуткий грохот и дикие
крики, перемежающиеся женским визгом. Еще через десять секунд
из-за портьер выскочил кривоногий толстяк и помчался к выходу,
держась за укушенное седалище. Мурзик преследовал мужичка,
сдергивая у того на ходу остроносые тапочки с ног.
толстяка, который физически не мог исчезнуть, как это делал
Лориэль, но далеко сбежать ему не дали менты. Не желая садиться
на корточки, для того чтобы стукнуть коротышке кулаком в нос,
Ваня просто поднял ногу, предоставив толстяку возможность
поцеловаться с подошвой берца. Нежно ее облобызав, мужичонка
отлетел прямо в руки Рабиновичу. Сеня легко оторвал толстяка от
пола и, пинком придав ему дополнительное ускорение, отправил
коротышку подышать свежим воздухом.
испортило поповское брюхо, не вовремя появившееся в дверях. Мужик
ударился об Андрюшин живот головой и отскочил обратно. Жомов с
Рабиновичем расступились, давая возможность коротышке упасть на
пол, прямо под острые клыки оскорбленного Мурзика. Однако пес
дожевывать наглеца побрезговал и, пустив ему на морду слюну, -
пусть еще спасибо скажет, что метку не поставил! - вернулся на
облюбованный ранее ковер. Перешагнув через поверженного
толстячка, менты проследовали за своим четвероногим другом.
Жомов, правда, на секунду задержался в дверях, надеясь, что
найдется хоть кто-нибудь, желающий заступиться за мужичонку, но
посетители караван-сарая старательно отводили глаза в сторону, и
омоновец с тяжелым вздохом разочарования присоединился к друзьям.
гневе. Жители Никеи это только начинали понимать, но уже, в силу
еще не полностью убитого цивилизацией звериного чутья,
постарались держаться от вновь прибывших подальше. А трое друзей,
развалившись на коврах, обвели забегаловку наглыми и бесстыжими
зенками. Вдоволь насмотревшись, Рабинович очень вежливо
поинтересовался:
уборщицей?! Мы до утра тут куковать будем? Где хозяин, блин?
простонал коротышка-толстяк, поднимаясь с пола. - Чего изволите,
люди добрые?
наполовину ушел в пол, оставив над коврами только крышку. - Еще
больше.
Кобелев считает Рабиновича примером для подражания. - В
ограниченных количествах.
Суворов Виктор
Круз Андрей
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Трубников Александр
Куликов Роман